Эрнст Юнгер - Сады и дороги

В технике, без сомнения, есть что-то одурманивающее. Достаточно вспомнить о чистой геометрии форм на автобанах – квадратах, окружностях, овалах и прямых, от которых приходилось отклоняться, чтобы водители не засыпали на дорогах. То же самое касается и ее ритма – быстрых, бравурных и поющих тактов, включений и выключений, плавной работы и монотонности одной большой колыбельной песни. Это особенно хорошо заметно там, где она становится предметом созерцания. Пропаганда с ее черно-белыми схемами и монотонным повторением оказывается не чем иным, как разновидностью техники. Зрители, толпой вытекающие из кинотеатра, похожи на массу очнувшихся ото сна людей, а наполненные механической музыкой помещения чем-то напоминают атмосферу опиумного притона.

Лучшее всего полностью автоматизированное состояние передано в новелле «Низвержение в Мальстрём» Э. А. По, которого Гонкуры в своих дневниках давно и справедливо назвали первым автором XX столетия. В них можно четко различить образ действия обоих братьев: один из них, ослепленный жутким зрелищем механицизма, движется в бессознательных рефлексах, тогда как другой действует вдумчиво, с чувством – и выживает. В этой фигуре По, кроме того, явлена в сконцентрированном виде и ответственность элит, становящихся всё малочисленнее.

В девять часов утра, когда я, еще лежа в постели, изучал Геродота, Луиза принесла наверх приказ о мобилизации, в котором мне предписывалось прибыть к 30 августа в Целле. Я совсем не был удивлен, поскольку картина войны изо дня в день вырисовывалась всё отчетливее.

После обеда – в Ганновер, где кое-что еще нужно было привести в порядок и завершить, в частности приобрести камфару для моих коллекций.

Во всех странах продолжается мобилизация. Еще, казалось бы, мог появиться deus ex machina [71] Бог из машины ( лат .) – театральный термин Античности, означающий внезапное появление спасительных высших сил. . Но что это могло бы дать? Максимум – отсрочку. Накопилась такая масса противоречий, что разрешить ее можно было только огнем.

Отъезд. Наверху я не без иронии рассмотрел себя в зеркале в лейтенантской форме. Между тем у многих мужчин в Европе, которые даже не помышляли о том, чтоб снова становиться под ружье, дела сегодня складываются, вероятно, аналогичным образом. Что до меня, то подобные вещи я объясняю влиянием Рака в своем гороскопе, благодаря которому я не раз оказывался в прежних состояниях, причем с пользой для себя.

Когда я спустился по лестнице, внизу, в прихожей, мне была вручена телеграмма, подписанная фон Браухичем [72] Вальтер фон Браухич (1881–1948), немецкий генерал-фельдмаршал; в 1938 году был назначен главнокомандующим сухопутными войсками; после возникновения разногласий с Гитлером по поводу стратегического планирования в декабре 1941-го отправлен в отставку; умер в английском плену. и возвещавшая о присвоении мне звания капитана. Я счел это знаком того, что Арес не утратил ко мне благосклонности.

Перед домом я остановил одну из направлявшихся в Целле машин; она принадлежала двум гамбургским купцам, которые после прерванных торговых операций возвращались из Парижа. Рапорт командиру резервного батальона в гигантской казарме, куда толпами стекались призывники. За трапезой я познакомился с офицерами, большинство из которых имели награды за мировую войну, среди них были и юристы верховного земельного суда. В городе, чтобы закупить снаряжение. На время устроился в отеле «Зандкруг».

Дальнейшие закупки. Надо свыкнуться с мундиром. Ночью, в полусне, я услышал радиоголоса, из которых мне почудилось, будто удалось достичь соглашения с Польшей. С мыслью, как мне хотелось бы провести осень в Кирххорсте, я заснул.

Утром за завтраком кельнер с многозначительным лицом поинтересовался у меня, слышал ли я уже последние известия. Оказывается, мы вступили в Польшу. Весь день в суете непрерывных дел я собирал дальнейшие новости, которые в целом подтвердили начало войны, в том числе с Францией и Англией. Вечером немногословные донесения, распоряжения, светомаскировка города.

В десять часов я отправился к Замковому мосту на встречу. Старый город, окруженный Люнебургской пустошью, был погружен во мрак, и люди, словно призрачные тени, двигались в минимуме света. Окутанный матово-голубым мерцанием, замок возвышался, словно старый дворец в сказочном городе. Сквозь темноту, подобно невесомым танцорам, на велосипедах скользили люди. И время от времени из заполненного водой рва, окаймлявшего замковый парк, доносились всплески тяжелых карпов. Подобно этим животным, восторг тоже порой бросает нас в чужую, более легкую стихию.

Я миновал скамью, на которой сидели две пожилые дамы; одна из них сказала: «Тебе следует учесть, что при всем при том есть и судьба».

Далее в кафе. Вдруг оказавшись в залитой светом зале, где музыка и звон бокалов, не можешь отделаться от впечатления, что попал на тайный пир в пещеру к альбам [73] Альб – подземный дух в германской мифологии. . Но и здесь звучат голоса из радиоприемников, сообщающие о бомбежках и вселяющие в людей тревогу.

Красивая дорога на службу через Французский сад, мимо памятника королеве Каролине Матильде, пасеки и шелководческого хозяйства. Зеленый травяной газон в пору первой осенней прохлады; временами над ним пролетают сороки. Дальше пруд, зеркало которого кое-где колышется от мягких ударов рыбьих плавников, с лебедями и пестрыми утками у берега.

В этом фрагменте мира, где достигнуто подлинное развитие, растения словно обретают сознание, и теперь им остается лишь созревать. И тогда это прорисовывается четким контуром – в спокойном великолепии, уверенности и нередко в металлической чеканке жизненной формы. В плодах преобладает пластика, как некогда в цветении – краска и аромат, и теперь это соотношение во всем растении обретает гештальт. Очень красиво смотрятся, например, листья, которые начинают набухать у места крепления, прежде чем сорваться с ветки, особенно на платанах и каштанах.

После краткосрочного отпуска снова в Бланкенбурге, где я занимаюсь на курсах. Любая война начинается с учебной подготовки. B Кирххорст я приехал довольно поздно. Мои домашние сидели при свечах в гостиной. В саду зреют фрукты. Виноград тоже уродился на удивление славно для этого северного болотистого уголка, впрочем, свой вклад внесла и кирпичная стена, которая сберегает про запас каждый солнечный лучик.