Полина Вольская - Я смотрю на звёзды

Бабушка Граня ушла из жизни 25 февраля 1987 года. Дед Максим – 18 января 1981 года.

У супругов было две дочери – Нина и Валентина. У Нины родились сын Стрельников Алексей Анатольевич 25.06.1958 и дочь Стрельникова Марина Анатольевна 15.05.1964. Марина вышла замуж за Письменного Владимира Викторовича (родился 18.03.1960), в браке с 10.04.1985. У них есть дочка Ольга Владимировна (родилась 07.02.1986) и внучка Элина. Это мои московские любимые родственники.

Мой папа, как и все офицеры, был страшный карьерист. Последние два года он находился на генеральской должности, будучи полковником, и вот-вот должен был получить звание генерала. И тут трагедия – болезнь мамы. А, как известно, «неблагополучных» офицеров увольняли из армии в срочном порядке. Считалось, что проблемы в семье отвлекают от службы. Таким образом, папа в 50 лет, молодой и сильный, оказался на пенсии. Пенсия большая (700 рублей), но счастья она ему не приносит. Без любимой работы очень тяжело. Папа оказался в армии в 14 лет. Его отец Василий работал на Балтийском заводе, был хорошим слесарем. Часто он испытывал корабли, которые сам построил в Мурманске. Поэтому сын редко видел своего родителя. А когда ему было 10 лет, началась война. Бабушка увезла детей на Урал, а дед продолжал работать на заводе, а также был в народном ополчении. В эвакуации маленький папа много работал в колхозе, имел трудодни. Научился управлять лошадью, косить траву, рубить дрова, ухаживать за козой Иркой. Но когда семья вернулась в Ленинград, учиться не захотел, особенно игнорировал немецкий язык: «Не буду учить язык фашистов». Дед его воспитанием не занимался. Папа был предоставлен сам себе. Вместе со своим двоюродным братом Веней Разиным (будущим военным хирургом, капитаном первого ранга), он воровал семечки на базаре, курил, прогуливал занятия в школе, и на семейном совете было решено отдать Разина Анатолия в возрасте 14 лет на перевоспитание в Военное артиллерийское училище.

Семейный устный архив хранит легенду – быль, как приличная ленинградская семья направлялась в гости. Бабушка Лиза, дед Вася, Толя и сестра Тамара. Была плохая погода, ветер, мокрый снег. Бабушкино пальто промокло. В гостях его положили сушиться на печь. Где оно благополучно прогорело, образовалась приличная прореха на спине. Хозяйка дома дала бабушке шаль, чтобы прикрыть дыру. Семья двинулась восвояси. У метро «Чернышевская» продавали вкусные пирожки. Толя стал выпрашивать купить хотя бы один. Бабушка отказала. Тогда Толя сказал: «Ах так!», сорвал с мамы шаль и закричал на всю улицу: «Смотрите, люди добрые, какая рванина идёт!». Отомстил за жадность или бережливость.

Папе 22 года

После окончания училища в 1952 году в возрасте 21 года папа был направлен в Северную Корею и поучаствовал в военном конфликте, будучи зенитчиком. В то время советское военное присутствие в этом регионе было строго засекречено. Тем не менее наши лётчики и зенитчики нанесли существенный урон армии США, сбивая их самолёты. Наши потери – 125 лётчиков и 68 зенитчиков. Зарплату нашим военным платили почему-то в юанях. Домой папа приехал с двумя большими чемоданами, полными корейскими шёлковыми изделиями.

С 1969 по 1970 год папа воевал с американцами во Вьетнаме в качестве инструктора зенитно-ракетных установок. За сбитые самолёты он получил два вьетнамских ордена и один наш. И эта миссия в то время тоже была секретной.

После выхода в отставку за участие в локальных войнах папа получил звание ветерана Великой отечественной войны, хотя по факту таковым не являлся (в 1941-м году папе было 10 лет).

Вьетнам

После выхода в отставку за участие в локальных войнах папа получил звание ветерана Великой отечественной войны, хотя по факту таковым не являлся (в 1941-м году папе было 10 лет).

Однажды папу вызвали в политотдел и попросили призвать его 18-летнюю дочь Ирину (т.е. меня) к порядку и дисциплине и прекратить её общение с иностранцами, которых в её окружении было предостаточно, благодаря учёбе в университете и общению с группой «Аквариум». В армии всё должно быть сверхсекретно.

Через некоторое время уже во время перестройки папа стал командиром огромного дивизиона обеспечения учебного процесса по подготовке иностранных военных кадров (Венгрия, Югославия, Чехословакия, Кипр). Часть 03215 находилась под Гатчиной. Там находился зенитно-ракетный комплекс С-300, который поставляли в перечисленные страны.

В этой части служил мой сын Митя, который получил должность оператора зенитно-ракетных войск средней дальности, а также стрелка-автоматчика.

Помню, как папа решил показать мне боевые возможности взрывпакета, который был похож на небольшую прямоугольную коробку со шнуром. Папа поджёг шнур и дал мне брикет взрывпакета в руки. Мне было 16. Я, как завороженная, смотрела на тлеющий шнур. Папа заорал: "Бросай"! Но было немного поздновато. Пакет взорвался почти в руке. Сильный ожог правой руки был обеспечен. Ездили в травмпункт. Там папа виновато объяснял, что произошло.

Часто Толя проводил время на улице с друзьями. Ходили на рынок воровать семечки. Со своим двоюродным братом Веней курили. Курить научились в войну – курение отбивало чувство голода. Бабушка рассказывала, как однажды открылась дверь, и незнакомый мужчина внёс на руках девятилетнего папу в комнату. Быстро положил его на кровать и ушёл. Оказывается, папу сбила машина, он получил сотрясение мозга. Кто мог знать, что через много лет он погибнет под колёсами автомобиля. Ещё раз папа попал в аварию, уже будучи подполковником, командиром в/ч 03209, где я познакомилась с будущим мужем. Водитель отца, молодой солдат, во время движения на скорости наклонился поднять пилотку и врезался в столб. Папа влетел головой в ветровое стекло и повредил ушную артерию. Рану нужно было просто зажать пальцами, а ему перебинтовали ухо, и кровь беспрепятственно вытекала. Пришлось даже делать переливание. Маме из больницы передали окровавленную одежду – шинель и т.д. Я представляю, какой шок она пережила.

Мы ничего не знали о несчастье, и в тот же вечер я с Вовой приехали знакомиться с родителями, а Вова – просить у родителей моей руки. Знакомство получилось не совсем удачное. Помню, мама спросила: «А на что Вы собираетесь жить и где?» Вова ответил: «Буду работать».

Папа и мама были образованные люди, начитанные, эрудированные. Папа, когда за ужином собиралась вся семья, любил читать нам вслух что-то из классики или интересные газетные статьи. Когда по радио исполняли арии, фрагменты из опер, родители, конечно, узнавали музыку и всегда спрашивали нас с Наташей, как называется то или иное произведение, кто автор, кто композитор. Естественно, что мы почти ничего не узнавали, и я удивлялась, почему им непонятно, что мы, маленькие дети, не можем этого знать. Но тем не менее, эти вопросы давали толчок к саморазвитию, желанию узнать как можно больше.