Джуди Баталион - Свет грядущих дней

Сара стояла за социальное равенство и справедливость и особое внимание уделяла наставничеству среди детей. В Доме-музее борцов гетто есть несколько ее фотографий, сделанных в 1937 году в тренировочном лагере в Познани, в двухстах милях от Енджеюва. На одной она снята во весь рост перед какой-то статуей, на ней сшитый по фигуре костюм с высоким воротником, шляпка по тогдашней моде сдвинута набок; в руках книга, выражение лица серьезное и решительное, словно весь мир принадлежит ей – стоит лишь руку протянуть.

Польские женщины одновременно чтили традиции и были прогрессистками, они являли собой продукт позитивистской философии образования и Первой мировой войны, которая вынудила их работать. В новой республике начальное образование было обязательным, в том числе и для девочек. Девушки имели право поступать в университеты. А избирательное право польские женщины получили в 1918 году [70] избирательное право польские женщины получили : Однако женщины не имели права голосовать за членов Совета еврейской общины. , раньше, чем женщины в большинстве западных стран.

В Западной Европе еврейки большей частью принадлежали к среднему классу и были ограничены рамками буржуазной морали, предписывавшей женщине держаться домашней сферы. Но на востоке большинство евреев были бедны, и женщины по необходимости работали вне дома – особенно это касалось религиозных кругов, где для мужчины не считалось зазорным учиться, а не трудиться. Еврейские женщины были вовлечены [71] Еврейские женщины были вовлечены : О польских и еврейских женщинах в межвоенной Польше см., например, Gershon Bacon, «Poland: Interwar», The Encyclopedia of Jewish Women, https://jwa.org/encyclopedia/article/poland-interwar; Judith Taylor Baumel-Schwartz and Tova Cohen, eds. Gender, Place and Memory in the Modern Jewish Experience: Re-Placing Ourselves (London: Vallentine Mitchell, 2003); Anna Czocher, Dobrochna Kalwa, et al., Is War Men’s Business? Fates of Women in Occupied Kraków in Twelve Scenes. trans. Tomasz Tesznar and Joanna Belch-Rucinska. (Kraków: Historical Museum of the City of Kraków, 2011); Nameetha Matur, «”The New Sportswoman”: Nationalism, Feminism and Women’s Physical Culture in Interwar Poland», The Polish Review 48 (2003), no. 4: 441—62; Jolanta Mickute, «Zionist Women in the Interwar Poland», on The Macmillan Report , https://www.youtube.com/watch?v=TrYt4ol4Mq4; Lenore J. Weitzman and Dalia Ofer, «Introduction to Part 1», Paula E. Hyman «Gender and the Jewish Family in Modern Europe», Gershon Bacon, «The Missing 52 Percent: Research on Jewish Women in Interwar Poland and Its Implications for Holocaust Studies», and Daniel Blatman, «Women in the Jewiah Labor Bund in Interwar Poland», all in Women in the Holocaust; Puah Rakovsky, My Life as a Radical Jewish Woman: Memoirs of a Zionist Feminist in Poland, trans. Barbara Harshav with Paula E. Hyman (Bloomington: Indiana University Press, 2001); Avihu Ronen, «Poland: Women Leaders in the Jewish Underground in the Holocaust», The Encyclopedia of Jewish Women, https://jwa.org/encyclopedia/article/poland-women-leaders-in-jewish-underground-during-holocaust; Jeffrey Shandler, ed., Awakening Lives: Autobiographies of Jewish Youth in Poland Before the Holocaust (New Haven, CT: Yale University Press, 2002); Anna Zarnowska, «Women’s Political Participation in Inter-War Poland: Opportunities and Limitations», Women’s History Review 13 (No. 1, 2004): 57–68. в публичную жизнь: в 1931 году они составляли 44,5 процента евреев, получавших зарплату, хотя платили им меньше, чем мужчинам. Возраст их вступления в брак сдвинулся к концу второго десятка лет, даже к тридцати годам с лишним – во многом из-за бедности. Это привело к снижению рождаемости и, соответственно, увеличению количества работающих женщин. В сущности, до некоторой степени тогдашний баланс между работой и личной жизнью напоминал сегодняшние гендерные нормы.

За несколько веков до того еврейским женщинам было предоставлено «право знать». Изобретение печатного станка привело к распространению книг на идише и иврите, доступных читательницам; религиозные правила позволяли женщинам присутствовать на службах, архитектура новых синагог предусматривала женское крыло. Современные еврейки становились поэтами, романистами, журналистами, юристами, врачами, дантистами, вели торговлю. В университетах еврейки составляли значительный процент студенток, в основном их принимали на гуманитарные и естественно-научные факультеты.

Хотя сионистские партии, разумеется, не были «феминистскими» [72] не были «феминистскими» : Большинство польских «феминисток» в те времена называли себя «радикалками» или «революционерками». – женщины, например, не занимали официальных должностей, – в молодежной социалистической среде женщины до некоторой степени пользовались равенством [73] в молодежной социалистической среде женщины до некоторой степени пользовались равенством : Avihu Ronen, «Young Jewish Women Were Leaders in the Jewish Underground During the Holocaust», Jewish Women’s Archive: The Encyclopedia of Jewish Women, https//jwa.org/encyclopedia/article/Poland-women-leaders-in-jewish-underground-during-holocaust. С другой стороны, Kol-Inbar в своей книге «Three Lines in History», 514, утверждает, что женщины не играли большой роли в молодежных движениях в Польше. . В одной из молодежных групп, в «Юном страже», к которому принадлежал старший брат Рени, Цви, родилась идея организации как «близкого круга» с двойным руководством. Каждое отделение возглавлялось мужчиной и женщиной. «Отец» был идейным руководителем, «мать» – отвечала за эмоциональную сферу. Они обладали равной властью и дополняли друг друга. В этой «семейной» модели члены организации, «их дети», чувствовали себя братьями и сестрами.

В этих группах изучали Карла Маркса и Зигмунда Фрейда, а равно женщин-революционерок, таких как Роза Люксембург и Эмма Гольдман, здесь приветствовались эмоциональные дискуссии и разборы межличностных отношений. Членами «Стража» были в основном молодые люди позднего подросткового возраста, в котором девушки обычно проявляют бо́льшую зрелость, чем юноши, и, соответственно, они становились организаторами. Женщины проводили занятия по самообороне, учили быть социально сознательными и сильными, уметь владеть собой. «Союз первопроходцев» (Гехалуц), зонтичная организация, включавшая в себя несколько сионистских молодежных групп и поощрявшая обучение сельскохозяйственным специальностям в свете предстоявшей «пионерской» жизни в Палестине, имел чрезвычайный план Б на случай призыва мужчин в польскую армию, в этом случае бразды правления организацией передавались женщинам. На бесчисленных фотографиях 1930-х годов женщины стоят вместе с мужчинами, все одеты в одинаковые темные подпоясанные куртки или рабочие робы и брюки; они держат косы, как трофеи, и сжимают серпы, как мечи, готовясь к суровому физическому труду.

Сара была беззаветно преданной сионисткой. Бэла, средняя между Сарой и Реней сестра, тоже вступила в «Свободу», Цви бегло говорил на иврите. Реня, которой возраст не позволял еще записаться в организацию, все свои ранние подростковые годы впитывала устремления своих сестер и брата, и ее можно было увидеть на собраниях, фестивалях и спортивных играх: маленькая сестренка, следующая за ними по пятам с широко открытыми глазами и все вбирающая в себя.

В 1938 году четырнадцатилетняя Реня заканчивала начальную школу. Небольшая группа еврейских учениц получила общее среднее образование в районной средней школе совместного обучения в Енджеюве, но в старшую школу Реня ходить не могла. По некоторым сведениям, она винила в этом антисемитизм, по другим – не смогла продолжить образование, потому что вынуждена была зарабатывать деньги [74] По некоторым сведениям, она винила в этом антисемитизм, по другим – не смогла продолжить образование, потому что вынуждена была зарабатывать деньги : Первое – из вступления к Escape from the Pit; второе – из свидетельства Рени в Яд Вашеме. . В воспоминаниях многих женщин того времени говорится, что они стремились стать медсестрами, даже врачами [75] даже врачами : См., например, свидетельства женщин в Alex Dworkin Canadian Jewish Archives, Montreal. , но, вероятно, для Енджеюва было более обычно – а возможно, дело было в острой финансовой нужде самой Рени – искать место секретарши. Она поступила на курсы стенографисток, чтобы впоследствии найти работу в офисе. Ей и в голову не приходило, что работа, которая предстояла ей в ближайшем будущем, окажется совсем иного свойства.