Марк Виктор Хансен - Куриный бульон для души. 101 история о любви

Если любовь настоящая, это не значит, что будет легко, – просто все препятствия стоят того, чтобы их преодолевать.

Те самые долгие разлуки по полгода, еще до свадьбы, оказались хорошей тренировкой к моменту его отъезда. Пригодились выработанные навыки: постоянная переписка по почте и Интернету, посылки с разными сладостями, телефон всегда держался под рукой, даже ночью, – все спасало во время долгой разлуки. Под действием разбушевавшихся гормонов и одиночества я плакала как заведенная, стоило мне услышать знакомые песни по радио, особенно «нашу» песню – «Faithfully» группы «Journey». Джейсон вернулся к рождению сына Николаса и меньше чем через год снова уехал. Еще через год Джейсон уволился из ВМФ, и мы снова через всю страну поехали в наш новый дом.

В следующем году – десятилетие нашей совместной жизни. Мы вместе пережили командировки в места боевых действий, исколесили полстраны и по-прежнему любим друг друга. И сегодня, когда Джейсон приходит вечером с работы, в моем животе снова порхают бабочки. Мы не пропустили ни одного вечера, специально отведенного под игры в «Эрудит». Мы вместе узнали и приняли диагноз сына аутизм и вместе справляемся с ним. Мы до сих пор вместе, несмотря ни на что, до сих пор любим «Journey», видеоигры и друг друга. Если любовь настоящая, это не значит, что все будет легко, – просто все препятствия стоят того, чтобы их преодолевать.

И по прошествии стольких лет я уже не боюсь вопросов о том, как мы познакомились.

После развода несколько лет я встречалась с прекрасным мужчиной. Однако, несмотря на все свои достоинства, он не был готов к совместной жизни и в целом не видел меня в своем будущем. Мы много раз расставались и столько же раз мирились, пока наконец не нашли в себе силы положить этим отношениям конец. Было невероятно тяжело, но умом я понимала, что такое решение на пользу нам обоим.

После этого я завязала с мужчинами. У меня было двое маленьких детей, их воспитание приходилось совмещать с работой, так что ни времени, ни желания искать нового партнера не было. Лишь иногда я жалела, что рядом нет друга и любовника.

Наступила весна 2001 года. Уже шесть лет я была одним из региональных директоров Американской кардиологической ассоциации. И каждый год участвовала в организации благотворительного бала. Свою кандидатуру я всегда предлагала сама, потому что поиск спонсоров и лотов для аукциона казался мне более «гламурным» занятием, чем все остальные мероприятия Ассоциации. Видит Бог, гламура в моей жизни не хватало совершенно.

Но одно меня угнетало: грустно было осознавать, что вот еще на один бал я иду одна.

Когда няня накануне бала позвонила и сказала, что она не сможет посидеть в этот день с детьми, я решила, что это судьба и мне не стоит никуда идти.

Разобравшись с последними приготовлениями, я обняла руководителя организационного комитета и пожелала грандиозного успеха с сегодняшним мероприятием. После моих слов было нетрудно понять, что на бал я не собираюсь, поэтому она посмотрела на меня с ужасом. И тут настала моя очередь удивляться, когда эта утонченная пожилая дама недвусмысленно заявила, что если я не притащу свой зад на бал, то за последствия она не отвечает. Никогда раньше она такого не позволяла, поэтому спорить с ней было страшновато: мало ли что еще она выкинет? Все, на что я решилась, так это скорчить недовольную мину и молча уйти. Оказавшись дома, я судорожно начала писать, кто бы мог посидеть с детьми. Заручившись согласием подруги, я бегом отправилась по магазинам. Свое темно-синее вечернее платье я покупала, когда охранник уже вставил ключ в дверь, готовый закрыть магазин.

К четырем часам дня субботы я была выжата как лимон. Подруга опаздывала. Я пыталась держать себя в руках, поминутно поглядывая на часы. Когда через полчаса она наконец появилась, я молнией полетела на бал. Оставив машину парковщику, я благополучно вошла в холл и быстро пробежала взглядом по толпе. Руководителя я нашла только в VIP-зале с другими членами комитета.

Я обняла ее и предупредила, что на ужин оставаться не буду. Мои слова она, казалось, не услышала, вручила мне бокал с шампанским и спросила, что я думаю по поводу оформления стендов для аукциона. Еще минут пять мы поговорили на профессиональные темы, когда она вдруг спросила, знаю ли я Тома Бреслина. «Наверняка какой-то старый лысый кардиолог», – подумала я, потому что хорошо знала контингент подобных мероприятий.

– Нет, не знаю, – сказала я вслух.

– Он был женат, но жена умерла. Рак, – сообщила она.

Мой мысленный образ Тома Бреслина состарился еще на десяток лет, и про себя я подумала, с какой стати она вообще про него спросила. Видимо, эта мысль была написана у меня на лице, потому что она тут же предложила найти ее мужа, Роджера. С ними я встречала позапрошлое Рождество и была рада узнать, что Роджер тоже здесь.

Мы подошли к компании Роджера, и я повернулась, чтобы поставить бокал на поднос проходящего официанта. Вдруг передо мной возник самый привлекательный мужчина, какого я когда-либо видела. Я быстро отвела взгляд, обняла Роджера и услышала в ответ:

– А ты знакома с Томом Бреслином?

Образ «старого лысого кардиолога» медленно рассыпался. У меня даже закружилась голова. Может, дело было в тесном платье или шампанском. Может быть, действительно я собиралась упасть в обморок. Но, когда Том протянул руку в приветственном жесте, я на некоторое время забыла, как дышать.

Мы поговорили: о работе, о жизни и о любви. Я рассказала про развод, он – про любимую жену, которую унесла болезнь после двадцати лет совместной жизни. Мне хотелось как-то его поддержать, поэтому я сказала:

– Это прекрасно, что столько лет вы провели вместе с любимым человеком.

– Это так, – ответил он. – Но я бы хотел испытать это снова.

И тут мы оба почувствовали, будто люди вокруг исчезли, и мы оказались в своем собственном мирке, погруженные в разговор. Из этого состояния нас вывел сигнал к ужину, и мы поспешили найти места. Беззастенчиво флиртуя, мы прошли мимо стендов к аукциону и в банкетный зал, где мой новый знакомый проводил меня к столику и направился в другой конец зала, для него как почетного гостя было приготовлено место за столом генерального директора.

Я жевала салат и пыталась понять, что со мной только что произошло. Боковым зрением я почувствовала, что кто-то приближается ко мне. Подняв глаза, я увидела, что это не кто иной, как доктор Том Бреслин.

– Что-то не так с вашим местом? – спросила я, хотя отлично знала, что назначенный для него столик находится как раз напротив сцены.