Алексей Анненко - Посох Рериха

«РЕРИХ Николай Константинович, р. 1874, живописец истор. жанра и пейзажист. Учился в СПб. унив. по юрид. факультету и в Акад. художеств, где его гл. руководителем был профессор А. Куинджи. В 1898–1900 читал лекции в СПб. археолог. институте. Состоял директором рисовальной школы при Императорском общ. поощрения художеств. Важнейшие из его картин: “Гонец”, “Город строят”, “Заморские гости”, “Зловещие”, “Заповедное место”».

Еще Иван Бунин в 1936 году опубликовал сведения, что знаменитый пролетарский писатель, основоположник социалистического реализма в литературе, «родился в среде вполне буржуазной: отец – управляющий большой пароходной конторы; мать – дочь богатого купца-красильщика…». Современные исследователи сходятся во мнении, что реальные обстоятельства жизни А. М. Горького до его литературной славы различаются с описанием в собственных литературных трудах и даже «автобиографиях». Однако, как замечает Павел Басинский: «Развенчивая действительный миф о Горьком-пролетарии, Бунин почему-то “забывал” о его действительно трудовом раннем детстве» [44].

Горький познал тяжкий физический труд с детства, в молодые годы исколесил всю Россию, причем не как путешественник, а как работник, менявший одну профессию за другой в поисках заработка, прошел искус «толстовства» (в 1889 году даже просил у Л. Н. Толстого земли и денег на первичное обустройство), собирался поступить в Казанский университет. И читал, читал… А затем начал писать… И проявился как один из умнейших и образованнейших людей своего времени.

У Рериха обстоятельства жизни гораздо комфортнее. Обеспеченная семья, окружение образованных людей, атмосфера столичного города. Он на шесть лет младше Горького. Но печататься начал раньше. Первые публикации Н. К. Рериха и А. М. Горького близки по времени – 1889 и 1892 годы. Наверное, оба испытывали общее ощущение, о котором писал Георгий Адамович: «В девяностые годы Россия изнывала от “безвременья”, от тишины и покоя: единственный значительный духовный факт тех лет – проповедь Толстого – не мог ее удовлетворить. Нужна была пища погрубее, попроще, пища, на иной возраст рассчитанная, – и в это затишье, полное “грозовых” предчувствий, Горький со своими соколами и буревестниками ворвался как желанный гость. Что нес он с собою? Никто в точности не знал, – да и до того ли было?» [45]

Романтический рассказ «Старуха Изергиль» написан в 1895 году. В канву этого произведения вплетены легенды о гордом и жестоком юноше Ларре, отвергнутом даже самой смертью, и благородном Данко, вырвавшем из собственной груди сердце во имя спасения других людей:

«– Что сделаю я для людей?! – сильнее грома крикнул Данко.

И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.

Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.

– Идем! – крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям…»

Рерих в 1893 году написал «Детскую сказку» о певце. Искусство для него высший дар, который он может принести людям:

«– Вижу я – не сочтут за врага меня люди и не оторвусь я от мира, ибо пою я, а песня живет в мире, и мир живет песней; без песни не будет мира… Царь, человек, уместивший любовь ко всей природе, не найдет разве в себе любви – к человеку?»

Характерно, что в этом раннем произведении Рерих затрагивает тему самоценности творчества. «Я верю в себя в песне моей; в песне моей – все для меня, песню же я пою для всех! В песне люблю лишь себя одного, песней же я всех люблю!» [46]

Несомненно большое влияние, которое оказало на Горького творчество Артура Шопенгауэра и Фридриха Ницше. Даже усы он отпустил, как у немецкого философа. Ницше посмел провозгласить: «Старый Бог умер, Новый Бог еще не родился, поэтому да здравствует сверхчеловек!»

«Чело-век! Это великолепно! Это звучит… гордо!» – говорит герой Горького в пьесе «На дне». Идея Человека с большой буквы, Сверхчеловека, была одной из самых популярных в общественном сознании того времени.

Образованные люди зачитывались Ницше:

«Великий полдень – когда человек стоит посреди своего пути между животным и сверхчеловеком и празднует свой путь к закату как свою высшую надежду; ибо это есть путь к новому утру.

И тогда заходящий сам благословит себя за то, что был он переходящий; и солнце его познания будет стоять у него на полдне.

“Умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек” – такова должна быть в великий полдень наша последняя воля! – так говорил Заратустра» [47].

Большое впечатление произвели произведения Фридриха Ницше на Николая Рериха. П. Ф. Беликов писал в книге «Рерих (Опыт духовной биографии)»: «О Ницше, как о потрясателе морали мещанского благополучия и певце сильной, восставшей против предрассудков личности, Н. К. всегда отзывался позитивно. Конечно, силу личности или, по его выражению, “идеальный эгоизм”, Н. К. даже в молодости понимал не по-ницшеански…» [48]

26 августа 1900 года Николай Рерих пишет своей невесте Елене Шапошниковой: «…Опять думал о нашем заграничном житье (предполагалась совместная поездка. – А. А. ) и все более восторгаюсь им. Мы на покое укрепим нашу технику, совместно проштудируем всю историю живописи и музыки, а также наиболее важные философии (Прочти у Ницше “вторая плясовая песнь” – не правда ли прелесть – это в конце Заратустры. Какие у него глубокие символы!). И таким образом проработав год, мы вернемся домой во всеоружии…» [49]

К сожалению, неизвестны письма Е. И. Рерих этого периода. Но в тридцатые годы Елена Ивановна Рерих пишет своим сотрудникам о том, какое впечатление получала она от чтения произведений Фридриха Ницше: «Много радости доставил мне этот мыслитель-поэт! Читала я его и раньше, но сейчас передо мною раскрылась вся глубина мысли этого, так несправедливо оклеветанного Мыслителя!» [50]

Она неоднократно цитирует его: «Сейчас зачитываюсь “Так говорил Заратустра”. Великий мыслитель хорошо знал человеческую природу, ибо восчувствовал всю силу ее на себе. “Трудно жить с людьми, ибо трудно хранить молчание” – так говорил Заратустра. Также: “Ты стал выше, но чем выше ты, тем меньшим кажешься ты в глазах зависти. Но больше всех ненавидят того, кто летает”… Как правильны слова Заратустры: “Бесплодны вы, потому и недостает вам веры. Но кто должен был созидать, у того были всегда свои вещие сны и свои звездные знамения – и верил он в веру!”… И этого-то мыслителя, который поет о созидании, о радости и красоте творчества и принесения подвига и об отдании своей жизни за истину, который говорит: “Уж лучше хочу я быть столпником, чем вихрем мщения!”, обвиняли и называли антихристом, да и посейчас продолжают называть так! Остается сказать – “истинно, рожденное ползать не может летать!” Великий мыслитель, сколько радости доставил он мне своим творением! Этим отзвуком знакомого нам Голоса…» [51]