Сергей Цветков - Александр I

Екатерина приступила к делу воспитания внука во всеоружии просветительной философии и передовых педагогических теорий того времени. Руссо и Локк были заново проштудированы ею, чтобы получить из их идей квинтэссенцию педагогической мудрости. Разум и природа были призваны в главные воспитатели Александра с целью воспитать его в принципах естественной добродетели.

Можно без преувеличения сказать, что она впервые переживала материнское счастье. Некогда Елизавета I так же грубо и властно лишила его ее, тогда еще молодую великую княгиню, забрав к себе новорожденного Павла, как теперь она отнимала Александра у его родителей. Екатерина всю жизнь не могла без ужаса вспомнить русское царское воспитание, обрушившееся жаркой лавиной любви на ее сына. Физическую хилость Павла Петровича она приписывала расслабляющему воздействию нежного, тепличного ухода за ним нянек под руководством Елизаветы I. Позже Екатерина говорила, что ее свекровь буквально душила Павла своими ухаживаниями. «Он помещен был, – вспоминала она, – в чрезвычайно жаркую комнату, спеленутый фланелью, в колыбели, обитой лисьим чернобурым мехом, покрывали его стеганым на вате атласным одеялом, сверх которого еще настилали розового цвета бархатное одеяло, подбитое лисьим мехом… Пот тек у него с лица и по всему телу, вследствие чего, когда он вырос, то простужался и заболевал от малейшего ветра». Последствия Елизаветиных забот она пыталась исправить, пригласив в воспитатели Павлу Даламбера [7] Даламбер Жан Лерон (1717–1783), французский философ-просветитель, один из редакторов «Энциклопедии». , но осторожный философ отказался ехать в страну медведей и царей, за что Екатерина потом долго и сильно пеняла ему в письмах.

Наученная горьким опытом, Екатерина основное внимание сосредоточила на укреплении здоровья внука и приучении его с малолетства к перенесению всяческих физических невзгод, как того требовали Локк и Руссо. Сразу после крестин Александра поместили в большой прохладной комнате, где температура не превышала 15 градусов; помещение ежедневно проветривали. Ребенок лежал на кожаном матрасе в железной кроватке на ножках, во избежание поползновений нянек покачать его. Взрослые не должны были понижать голоса, находясь в комнате, которая к тому же была обращена окнами к Адмиралтейству, чтобы заранее приучить ухо младенца к пушечным выстрелам. Императрица заставляла Александра спать не в определенные часы, а по обстоятельствам, брать грудь не только постоянной кормилицы [8] Кормилицу Александра звали Авдотья Петрова. В благодарность за ее услуги Екатерина выдала ей тысячу рублей на приданое дочери. , но и других женщин. Купали его ежедневно – сначала в тепловатой, потом и в холодной воде; летом, в жару, – так по два-три раза. Александру так полюбились купания, что он не мог равнодушно смотреть на воду: сразу просился в нее. Весной его стали выносить на воздух, без чепчика, сажали на траву, укладывали спать в тени на подушке. Строго-настрого было запрещено пеленать ребенка и надевать на него чулки; одежду Александра составляли рубашечка и жилетка, не стеснявшие движений.

«Он не знает простуды, он полон, велик, здоров и очень весел, не имеет еще ни одного зуба и не кричит почти никогда», – с удовлетворением делилась императрица результатами воспитания Александра со своим souffre-douleur’ом.

В начале 1779 года она подробнее изложила Гримму свою систему воспитания:

«Я намерена держаться неизменно одного плана и вести это дело по возможности проще; теперь ухаживают за его телом, не стесняя этого тела ни швами, ни теплом, ни холодом и отстраняя всякое принуждение. Он делает, что хочет, но у него отнимают куклу, если он с ней дурно обращается. Зато так как он всегда весел, то исполняет все, что от него требуют; он вполне здоров, силен, и крепок и гол; он начинает ходить и говорить. После семи лет мы пойдем дальше, но я буду очень заботиться, чтобы из него не сделали хорошенькой куклы, потому что не люблю их».

Что касается нянек, то в первые годы воспитание Александра было вверено Софье Ивановне Бенкендорф (вдове ревельского коменданта генерала Ивана Ивановича Бенкендорфа) и Прасковье Ивановне Гесслер, родом англичанке. Обе эти женщины проявили себя как нельзя лучше, особенно г-жа Гесслер, привившая своему воспитаннику любовь к порядку, простоте и опрятности в быту. Александр навсегда сохранил благоговейное чувство к ней, а Екатерина, признавая ее заслуги, говорила, что если она воспитает и сына Александра, то «наследие престола российского утверждено на сто лет».

Между тем в великокняжеской семье ожидалось прибавление. Императрица смотрела на этот факт педагогически – с точки зрения пользы для любимого внука: «Мне все равно, будут ли у Александра сестры, но ему нужен младший брат».

Она снова угадала. 27 апреля 1779 года Мария Федоровна родила мальчика.

Екатерина II – Гримму, из Зимнего дворца:

«Этот чудак заставил ожидать его с половины марта и, двинувшись наконец в путь, упал на нас, как град, в полтора часа… Но этот послабее старшего брата, и чуть коснется его холодный воздух, он прячет нос в пеленки, он ищет тепла…»

В то время Екатерина уже задумала свой греческий проект (завоевание Константинополя и раздел Турецкой империи), в ознаменование чего новорожденный получил имя Константин. Памятная медаль, выбитая в честь его рождения, недвусмысленно давала понять, какие надежды возлагала императрица на младшего брата Александра: государыня изображена на ней в лавровом венке; рядом с ней фигуры Веры, Надежды и Любви – последняя с младенцем на руках. Вдали – собор св. Софии и дата рождения Константина. Объясняя аллегорию, Екатерина говорила: «Константин мальчик хорош; он через тридцать лет из Севастополя поедет в Царьград. Мы теперь рога ломаем [9] Имеются в виду рога исламского полумесяца, «сломанные» в результате двух русско-турецких войн. , а тогда уже будут сломаны и для него лучше». Она думала поделить Турецкую империю с Англией, Францией и Испанией, «а остатка довольно для великого князя Константина Павловича, pour un cadet la maison [10] Для маленького хозяйства (фр.). ».

Впрочем первое время она была разочарована: «Это слабое существо: криклив, угрюм, никуда не смотрит, избегает света. Я за него не дам десяти копеек; я сильно ошибусь, если он останется жив». К счастью, императрица ошиблась, Константин, в отличие от греческого проекта, не только остался жив, но вскоре резвостью и толщиной превзошел старшего брата. Когда они оба чуть подросли и смогли играть друг с другом, Константин, по желанию императрицы, перекочевал в комнату брата и стал с ним неразлучен. Но Александр все равно остался для Екатерины любимцем [11] От этого брака, кроме Александра и Константина, родились император Николай I, великий князь Михаил и великие княжны: Александра, которая затем вышла замуж за эрцгерцога наместника Венгрии, Елена, впоследствии герцогиня Мекленбург-Шверинская, Мария, впоследствии великая герцогиня Саксен-Веймарская, Екатерина, впоследствии королева Вюртембергская, и Анна, в руке которой было отказано Наполеону и которая стала королевой Нидерландов. .