Дэвид Табатски - Куриный бульон для души. Я победил рак! Истории, которые дарят надежду, поддержку и силы для самого сложного испытания в жизни

– Джейсен Циммерман, 15 лет

Менопауза – это время в жизни женщины, когда она меняется навсегда. Когда менопауза случается в подходящем возрасте и условиях, можно сказать, что она даже приятна.

Мне говорили, что в идеале качество жизни женщины только улучшится – она станет сексуально раскрепощенной, сможет всегда носить белые одежды, распивать чай на верандах и посещать садовые вечеринки. Какой благостный опыт!

Некоторые мои знакомые женщины в возрасте утверждали, что менопауза не так плоха, как ее описывают. Они заверяли, что я едва ее замечу, и по секрету рассказывали о сухости и целебных мазях, которые устраняют ее без следа.

Я также слышала, что с менопаузой к женщине приходят мудрость и несгибаемая сила. Этого я особенно ждала. На многих моих подруг мудрость и сила как будто разом свалились после менопаузы. Они кажутся очень уверенными в себе, и я часто завидую их храбрости.

Я тоже буду храброй! Я – женщина! Услышьте мой рык!

Только я оказалась не такой женщиной. Меня тащат в менопаузу [2] Менопауза обычно наступает между 49 и 52 годами, но ее симптомы могут проявиться раньше, если у женщины были удалены яичники или она проходила некоторые виды химиотерапии. всего в сорок лет, а я отбиваюсь и брыкаюсь. Видите ли, судьба не уготовила мне плавного перехода. Для преодоления болезни, угрожающей моей жизни, мне придется пожертвовать той частью меня, которая делала меня женщиной. Это разновидность химической кастрации. Я чувствую, что для меня это добром не кончится.

Я ведь ненавижу носить белое – оно меня полнит и легко пачкается. Я не хожу на садовые вечеринки – у меня аллергия на пыльцу. Я никогда не была сексуально закрепощенной, да и где взять время на то, чтобы целыми днями хлебать чай на веранде? У кого вообще есть веранда? Какие там еще преимущества? Где эти хваленая мудрость и храбрость? О да, а как же потеря памяти, которая у меня появилась из-за того, что, по словам доктора, я больше не произвожу эстроген? Меня о ней предупреждали? Наверное, я просто забыла.

Сухость, небольшая вспышка на радаре менопаузы, ни в какое сравнение не идет с ночной потливостью и приливами. Женщины от начала времен придумывали милые эвфемизмы и вежливые фразы для описания побочных эффектов менопаузы. Мне совсем не кажется милым потребность остужаться под промышленным вентилятором, когда температура в помещении – всего 10 градусов тепла.

«Мое персональное лето» или «моя взрослая жизнь». Эти выражения совсем не кажутся изящными и остроумными, когда ты насквозь пропотела новую шелковую блузку на встрече с красивыми двадцати-тридцатилетними женщинами по имени Эмбер или Скай, которые никак не возьмут в толк, почему мне каждые пятнадцать минут приходится выходить подышать воздухом.

Я вся горю!

Но они не виноваты. Надеюсь, их менопауза будет плавной и спокойной.

Я признаю, что стала немного сильнее и мудрее, и уж точно храбрее! Но я не могу в полной мере приписать эту заслугу менопаузе. Опыт болезни во многом научил меня ценить отведенное мне время и показал, что жить нужно на полную. Я стала сильнее, потому что нельзя быть слабым и проявлять слабость, если хочешь полностью выздороветь.

Я стала мудрее, потому что нашла интересные способы мотивировать себя вставать по утрам и идти на работу.

Большую часть дней мне хочется сидеть в кровати и смотреть канал CNN. Я лихо научилась рассказывать о том, как пережила рак, при этом не плакать и не врать, но и не пугать людей до полусмерти. А если мне приносят не то блюдо, я прошу его забрать. Жизнь слишком коротка, чтобы есть непрожаренный стейк за кучу денег.

Менопауза, без всяких сомнений, изменила меня.

– Зазетт Скотт

Я заметил на шее шишку, когда брился, и решил, что это просто киста, которую надо удалить. И пришел в ужас, когда оказалось, что это рак шеи и головы.

Когда со мной случается что-то плохое, я первым делом ищу виноватого, чтобы выместить на нем свой праведный гнев. Но рак – не тот случай. Вначале я думал, что он появился из-за пассивного курения, потому что у моей мамы всегда при себе была зажженная сигарета. Или я подвергся влиянию канцерогенных химикатов, когда семь лет работал у деда в химчистке, пока учился в старших классах и колледже.

К счастью, я сразу понял, что эта обожаемая мной парочка, которая, возможно, стала причиной моего рака, ответила бы: «Рак? Подумаешь. Разберись и живи дальше». И они были бы правы. Неважно, как и почему.

Рак быстро научил меня смотреть вперед и отважно решать неизбежные проблемы. В конце концов я подумал, разузнал детали и понял, что причина рака нисколько не важнее способа от него избавиться.

Как и многие люди в подобных обстоятельствах, я облазил весь интернет в поисках всевозможной информации и сделал очень много подсчетов. В итоге вышло, что всего треть людей с таким диагнозом может прожить пять лет. Не очень хорошая новость для сорокалетнего мужчины с женой, пятилетними близнецами (девочкой и мальчиком) и кучей счетов, которые потом придется оплачивать. Мне повезло, что болезнь обнаружили рано и что я отправился лечиться в мемориальный онкологический центр имени Слоуна-Кеттеринга, статистика которого, как я потом выяснил, существенно лучше, чем в среднем указана в интернете.

Мне сказали, что мне удалят кусок шеи – одну мышцу, вену и шестьдесят один лимфоузел. Моя левая рука должна была потерять пятьдесят процентов подвижности. Конечно, врачи не давали никаких гарантий, но, по крайней мере теоретически, я должен был выжить.

Поскольку мои дети были очень малы, я хотел сделать все возможное, чтобы побороть рак – победить или проиграть. Даже если они запомнят только то, что я не сдавался, этого будет достаточно. Я очень боялся оглянуться и обнаружить, что сделал не все, что было в моих силах. Поэтому я легко согласился на более агрессивный из двух предложенных методов лечения моего рака. Все остальное означало бы слабину. Поэтому мне легко было выбрать, удалить только опухоль и подождать, или отрезать половину шеи, а потом пойти на радиацию и химиотерапию.

Зная это, я должен был как можно быстрее найти наилучший выход. Кому-то нужна поддержка, кому-то – нет. Я всегда разбирался с трудностями в одиночку. Много лет я бегал на длинные дистанции. Это больно и одиноко. Так вот рак – это тоже больно и одиноко. Поэтому я прекрасно понимал, что к концу пути мне может стать совсем худо, зато я буду знать, что боролся изо всех сил и чего-то достиг.

Мое лечение включало в себя две операции, семь недель радиации и несколько суточных сеансов химиотерапии – как сказал мой сын, «не прикольно». Целых полгода я не мог спать лежа. Я пережил наркотическую ломку, когда поспешил слезть с лекарств и вернуться на работу. Я исхудал с 81 килограмма до минимальных 52.