Наталья Сац - Новеллы моей жизни. Том 2

Я повела, переговоры с Б. Ляпаевым, первоначально присмотрелась к его работам в танцевальных сценах наших оперных спектаклей и рискнула поручить ему постановку одноактного балета «Муха-цокотуха». Он сам совместно с нашей, к тому времени уже ставшей заведующей литературно-педагогической частью театра Роксаной Сац-Карповой и только что окончившей Московскую консерваторию по классу профессора Т. Н. Хренникова Еленой Ларионовой создал этот интересный балет. Яркое художественное оформление спектакля сделала театральный художник Наталья Хренникова.

Вслед за этой нашей удачей мы стали пополнять свою балетную труппу, зачислив только что окончивших хореографические училища Москвы и Ленинграда Ирину Макарову, Марину Носову, Елену Копы-лову, Игоря Чиркова, Валерия Симонаева, Владимира Белых, Андрея Патрушева и многих других молодых артистов.

Значительный успех завоевала постановка полнометражного балета «Синяя птица». Эмблема нашего театра, возникшая из самого яркого впечатления моего детства, — Синяя птица — нашими общими взлетами превратилась в балет. Любимые корни его — в музыке отца, композитора Ильи Саца к пьесе Мориса Метерлинка, с 1908 года не сходящей со сцены Московского Художественного театра, театра К. С. Станиславского.

Новое и новое рождение того, что однажды крепко полюбила, наверное, характерно для меня как руководителя театра. Плохо ли это? Но, конечно, любимые темы музыки дорогого отца моего Ильи Саца в балете должны были получить полноценное симфоническое развитие, подчас переосмысление. Композитор Михаил Рафаилович Раухвергер с присущим ему мастерством представил нам новую, очень примечательную партитуру. Вдохновенно работал с ним наш дирижер Леопольд Гершкович. Уже сработавшиеся на «Мухе-цокотухе» либреттисты горячо делали свое дело, и в результате постановка Бориса Ляпаева «Синяя птица» детьми, взрослыми, общественностью и прессой была единодушно признана весьма успешной.

По настойчивым просьбам бывших «юных зрителей», а ныне матерей и отцов своих подросших детей, мы возобновили балет Леонида Половинкина «Негритенок и обезьяна». Теперь спектакли нашей балетной труппы — полноправные участники репертуарного плана.

В нашем Большом зале систематически даем мы и симфонические концерты для детей. Эта наша работа стимулирует в целом ряде городов создание детских филармоний. Может быть, мы и нашли «золотой ключик», который помог открыть детям прелесть симфонической музыки? Концерты всегда проходят у нас при аншлагах. Дирижирует ими заслуженный артист РСФСР Виктор Яковлев, с радостью веду их я.

Недавно мы провели уже абонемент симфонических концертов с небезынтересными программами.

Концерт первый. «Знакомство с музыкальными инструментами, входящими в состав симфонического оркестра». В программе:

С. С. Прокофьев. «Петя и волк».

Бенджамин Бриттен. «Путеводитель по симфоническому оркестру» (вариации на тему Перселла).

Концерт второй. «От песни к симфонии». В программе:

П. И. Чайковский. Финал Второй симфонии (перед исполнением Финала Второй симфонии исполняется песня «Повадился журавель, журавель…»).

Д. Б. Кабалевский. Юношеский фортепианный концерт (перед этим исполняется песня «То березка, то рябина…»).

П. И. Чайковский. Четвертая симфония (до этого — песня «Во поле березонька стояла…»).

Концерт третий. «Танец в музыке». В программе: гавоты, менуэты, вальсы, польки, народные танцы композиторов-классиков.

Концерт четвертый. Программа этого концерта была составлена из любимых музыкальных произведений слушателей симфонического абонемента. Произведения, получившие наибольшее количество заявок (П. И. Чайковский — «Танец маленьких лебедей» из балета «Лебединое озеро»; А. И. Хачатурян — «Танец с саблями» из балета «Гаянэ»; М. И. Глинка — «Полет шмеля», «Вальс-фантазия»; Н. А. Римский-Корсаков — «Три чуда» и т. д.), были указаны в афише рядом с именами и фамилиями ребят, приславших заявки.

В симфонических концертах для младшего возраста наиболее часто исполняется «Петя и волк» С. С. Прокофьева, а также написанные по нашему заданию симфоническая сказка И. В. Морозова «Айболит и его друзья», симфоническая юмореска А. В. Чайковского «Мы с приятелем».

Любят ребята «Сказку о царе Салтане» А. С. Пушкина, по ходу текста которой дети слышат музыкальные картины из оперы Н. А. Римского-Корсакова.

В нашем Малом зале мы проводим ряд интересных камерных концертов с участием артистов-музыкантов, а также учащихся Центральной музыкальной школы — ребят, которые пробуждают интерес к музыке в своих сверстниках.

Но все это только начало. А как много нового, интересного впереди!

Приглашение на гастроли из Сиднея привело в восторг наш коллектив: неужели охватываем уже и Австралию?

Оказалось — Канада. Там любят давать городам «прогремевшие» в других странах названия.

Приглашение пришло на мое имя. Оно было написано в непривычно благостных тонах. От него так и веяло ладаном, а меня именовали «дорогой» и даже «великой сестрой», опыт которой облагородит «души детей Сиднея». Неисповедимы пути обществ с самыми разными целями и составами в неведомом нам мире. То, что приглашало меня, видимо, состояло из богатых «благочестивых сестер». Но ехать на другое полушарие из-за пяти-шести выступлений было бы нелепо: это вам не Переделкино и не Мытищи. Однако артисты, просовывая только головы в мой кабинет, несмотря на запретное шиканье секретаря, глядели на меня умильными глазами, повторяя: «О-о, Сидней!» — вероятно, вызывая этим воплем каких-то духов из сказок «Тысячи и одной ночи». И, представьте, волшебник Маграбин явился в виде крупного канадского предпринимателя Джона Криптона. К нему благоволил сам Госконцерт! Криптон предложил мне переговоры о всеканадском турне Детского музыкального театра, начиная с Сиднея и включая Ванкувер.

Я на радостях дала в честь Криптона роскошный обед в ресторане «Славянский базар», с которым у нас теперь завязались «добрососедские» отношения, поскольку мы перестали быть соседями и наш театр теперь находился на довольно далеком расстоянии от предприятия общепита. С Криптоном мы быстро нашли общий язык. Огромный детина с большими серыми глазами, квадратной бородой, добродушный и веселый, он восхищался «русской избушкой» в центре «Славянского базара», официантами в русских рубашках, хлебным квасом и черной икрой (для которой я ему подарила хохломскую деревянную ложку). Ему нравилась моя речь, мозаично сплетающая слова французского, немецкого, итальянского и отчасти английского языка, которого я тогда еще почти не знала. Кроме того, я люблю угощать, особенно если вспоминаю молящие о новых маршрутах глаза артистов.