Людмила Шик - Смотри на себя глазами веры

Были у нас небольшая кухня и зал, где стояли диван, сервант с посудой и шкаф с книгами. Во дворе – баня, гараж, небольшой сарайчик и две собачьи будки. Баню папа построил сам. В гараже стоял мотоцикл, а в сарае хранился уголь для растопки печки зимой. В будках жили мои любимые Белка и Стрелка, которые уже подросли и теперь охраняли наш дом.

На нашей же улице, только ближе к железной дороге, жила бабушка Лида, папина мама. Мы часто ходили к ней в гости, в баньке парились. Я очень любила проводить время в ее доме. Было интересно. Бабушка Лида всегда ставила мне пластинки с записями сказок, рассказов и песен, которые я с удовольствием слушала. После обеда я спала, а проснувшись, шла собирать свежую малину или клубничку. Ягода была такая вкусная!

Бабушка постоянно вязала какие-то интересные вещи. Например, она умела вязать разные красивые шляпки. И мне нравилось стоять у зеркала и примерять их. Пока мама с папой были на работе, я находилась у бабушки – она за мной присматривала.

Как-то, в очередной раз растопив баню, бабушка позвала нас вечерком в гости. Пошла сама и меня взяла с собой. В предбаннике мы разделись и вошли в пышущую жаром баньку. Набрала бабушка Лида воды, стали мы париться с веничком. Настроение хорошее. Моет меня, да тут возьми и скажи: «Люда, а ты знаешь, что Олег тебе не родной отец?» Конечно же, я этого не знала, ведь мне было всего семь лет! Да и зачем ей было говорить мне, ребенку, такие вещи? Для чего она мне это сказала, не знаю, но после этого я стала ее недолюбливать и не хотела к ней ходить.

А тут еще произошли два случая, которые кардинально изменили нашу дальнейшую жизнь. Ночью я проснулась оттого, что не могла дышать. От страха я выбежала из комнаты, чтобы позвать маму. Помню, пыталась разбудить ее, но она не все просыпалась, спала крепким сном. И вдруг я увидела, что наш дом полон дыма! Я стала кричать, а потом побежала и открыла входную дверь. От моего крика мама проснулась, и мы выбежали на улицу. Оказалось, начался пожар, который нам удалось потушить. Но из-за чего это случилось, я так и не поняла.

Через некоторое время я проснулась среди ночи от яркого света в окне и увидела огонь. И поняла, что снова пожар. Папы тогда дома не было. Он работал водителем грузовой машины в ночную смену. Огонь быстро распространялся, и нам нужно было немедленно покинуть дом. Но дверь оказалась заперта снаружи! Пришлось вылезать через форточку. Мама моя была полной, килограммов под сто, при росте сто шестьдесят два сантиметра. Но, как говорится, у страха глаза велики. Да и если хочешь сохранить жизнь свою и ребенка, то маленькая форточка не преграда. Ей удалось вылезти и вытащить меня. Мы спаслись.

Кто-то вызвал пожарную. Хоть огонь и потушили, но все постройки сгорели. Все, что папа делал с таким старанием и усердием! Как выяснилось позже, подожгли специально. Папа поругался с кем-то на работе, и тот человек поджог наш дом и подпер снаружи дверь лестницей, чтобы мы не смогли выбраться.

Это было тяжелым испытанием для нас, и родители решили переезжать. Не потому что хотели, а потому что понимали, что жить спокойно нам не дадут. Посовещались и решили ехать в Республику Хакасия, в деревню Герасимово, где проживала подруга мамы. В итоге дом продали, мебель переправили железнодорожным транспортом и уехали к маминым друзьям.

И опять нужно было все начинать с нуля.

Новоселье

Переехав летом 1992 года, пока нам не выделили жилье, остановились у маминой подруги Светланы, которая жила с мужем и детьми. Тетя Света и ее муж оказались очень добрыми и гостеприимными людьми. Детей у них было двое: сын Миша, примерно моего возраста, и дочка Ксюша, которая на тот момент была еще совсем маленькой. Мы подружились и все время играли вместе.

Как-то раз, когда все были дома, раздался телефонный звонок. Тетя Света сняла трубку, и ей сообщили, что нашей семье выделили дом, и назвали адрес. Он находился в соседней деревне. Мы не стали откладывать, сразу все собрались и поехали смотреть дом.

Когда вышли из автобуса, оказалось, что до самой деревни надо было пройти еще два километра. Дорога была не асфальтированная, каменистая, но мы были не против пройтись пешком. Пока шли, осматривали все кругом. На всю длину дороги слева и справа протянулись кошары овец и баранов.

Наконец подошли к самой деревне и увидели центральную улицу. Чуть левее стояло большое белое здание дома культуры. Нам нужно было свернуть направо. Повернув, мы прошлись примерно пятьсот метров и оказались у того самого дома, который нам выделили. Напротив – высокая горка, а рядом – столовая.

Мне понравились и дом, и деревушка. А вот маме не понравилось, что в доме окна без стекол и нет забора. А когда вошли внутрь, ко всему обнаружили на полу еще и коровьи лепешки.

Мне дом показался очень милым, ведь каждому ребенку хочется, чтобы у него был свой уголок. Мама сказала: «Приведем все в порядок и будем жить». Как говорится в народе, глаза боятся, а руки делают. Моим родителям не привыкать. Они всегда были трудолюбивыми.

На следующий же день закипела работа. В первую очередь выгребли весь мусор, а потом занялись ремонтом. Я тоже помогала. Дом был трехкомнатный, примерно девяносто квадратных метров. К нему была пристроена веранда. Открыв входную дверь, попадал в небольшую кухню. Прямо располагалась комната, которая стала моей. Справа – вход в зал, а дальше – комната родителей.

Дни летели, мы трудились. Сделали много: полы покрасили в темно-кирпичный цвет, двери и окна, после того как укрепили рамы и вставили стекла, – в синий. Стены оклеили обоями светлых тонов. К тому времени из Иркутской области, где мы раньше проживали, доставили нашу мебель. Расставили все по местам. В мою комнату – шифоньер и металлическую кровать с сеткой, на которой мне нравилось прыгать. В зал – красного цвета диван и белый шкаф с зеркалом. В комнату родителей – двуспальную металлическую кровать. На кухню – умывальник, плиту с газовым баллоном и два стола: один под посуду, а другой – обеденный. Это была та мебель, которую папа сделал сам, своими руками.

После ремонта в доме стало очень комфортно и уютно. А еще на кухне в левом углу над столом повесили икону в рамке с изображением Иисуса Христа, а сверху обрамили белым вафельным полотенцем. Я всегда смотрела на эту икону, и мне казалось, что Иисус смотрит на меня, и, если я что-то сделаю не так, он все увидит.

Время пролетело, приближался сентябрь. Нужно было готовиться к школе. Родители к тому времени уже устроились на работу на кошаре: папа пастухом, а мама пастушкой. Днем мама кормила молоком новорожденных овечек, а после работы они с отцом каждый день трудились дома. Кроме того, нужно было собрать меня в первый класс. Из-за переездов я запаздывала в школу по возрасту. В ноябре мне уже исполнялось восемь, а в школу я должна была пойти в семь лет.