Ким Ильинич - Третий батальон идет на Берлин

Я написал только о том, чему свидетелем был лично, что сохранила моя память, память моей матери, братьев и сестры, память моих фронтовых братьев – капитанов Коновалова Василия Григорьевича и Старцева Дмитрия Яковлевича – командиров седьмой и восьмой рот нашего 3-го батальона, Николая Семеновича Павлоцкого – командира огневого взвода роты 120-мм миномётов 598 стрелкового Берлинского полка 207 стрелковой Краснознаменной дивизии. Я, младший лейтенант, а затем – лейтенант, командовал 9-й ротой. В сорок пятом году мне было двадцать лет, а капитанам Коновалову и Старцеву – по тридцать. Я тогда успел забыть уже и детство, и молодость, никогда не думал о них. Никто не называл меня молодым и не напоминал мне об этом; Василий Григорьевич, Дмитрий Яковлевич и Николай Григорьевич казались мне пожилыми, жизненно опытными людьми.

С тех пор прошло почти сорок лет, и память отказывается точно воспроизвести дни, месяцы отдельных боев, а главное – имена их участников. Все меньше и меньше остаётся моих однополчан. Такие бесстрашные, покидают они передний край, уходят с огненных рубежей.

Шел 1943 год – третий год Великой Отечественной войны. Наши войска уже нанесли врагу сокрушительные удары под Москвой. Зимняя кампания 1942–1943 гг. закончилась разгромом крупнейшей группировки врага на берегу Волги, прорывом блокады Ленинграда, ударом у Великих Лук и ликвидацией плацдармов гитлеровских войск в районе Ржева, Гжатска, Вязьмы, Демьянска. Тогда, в год Великого Перелома и накануне новых побед нашей армии над гитлеровскими захватчиками и родилась 207 стрелковая дивизия.

Она начала формироваться в начале июня 1943 года в районе населенных пунктов Сладково, Новая Деревня, Говрюково Смоленской области, на базе дислоцировавшейся здесь 40 отдельной стрелковой бригады, которой командовал полковник В.Ф. Самойленко.

Эта бригада прошла славный боевой путь. Она была сформирована в октябре 1941 года в городе Фрунзе из курсантов военных училищ и военнообязанных первой категории. Почти на треть она состояла из коммунистов и комсомольцев. В конце ноября 1941 года бригада участвовала в обороне Москвы. За образцовое выполнение задания командования в боях за Москву и проявленный при этом героизм 40-я отдельная бригада была награждена орденом Красного Знамени. Теперь этот орден был передан 207 дивизии, которая стала именоваться 207 Стрелковая Краснознаменная дивизия. В состав дивизии вошла и 153 стрелковая бригада, тоже имевшая за плечами непростой боевой опыт.

В период формирования дивизии её первым командиром был назначен полковник Павел Филиппович Куклин, начальником штаба – полковник Андрианов, а начальником политотдела – полковник Кошевников.

После того как дивизия была сформирована, ее командиром стал полковник Семён Никифорович Перевёрткин, впоследствии – генерал-майор, в битве за Берлин командовавший 79 стрелковым корпусом, в который входила и 207 стрелковая дивизия.

В состав дивизии вошли вновь сформированные 594, 597, 598 стрелковые полки, 780 артиллерийский полк, 338 отдельный саперный батальон, 249 отдельная разведывательная рота, 400 отдельная рота связи, 250 отдельный медико-санитарный батальон и другие подразделения.

6 августа 1943 года дивизия, находясь в составе 5-й Армии Западного фронта, получила приказ прорвать оборону гитлеровцев на рубеже: Секарево, Петрикино и наступать в направлении Мартыновка, совхоз Алексино (юго-восточнее города Дорогобуж), в общем направлении на Смоленск. В этих боях дивизия и получила первое боевое крещение.

Впоследствии дивизия сходу форсировала Днепр в 4-х километрах южнее деревни Головино, освобождала Смоленск. За отличные боевые действия, проявленные при освобождении Смоленска, личному составу Верховным Главнокомандованием была объявлена первая благодарность. Затем были марш в направлении Витебска, форсирование рек Малая Березина, Большая Березина, бои за Белоруссию, марш на Витебск. В районе г. Невель 207 стрелковая дивизия влилась в состав 3-й Ударной армии 2-го Прибалтийского фронта. Армия формировалась осенью 1941 года в Горьковской и соседних с ней областях. Штаб армии формировался в г. Горьком. В составе 3-й Ударной армии, войдя в ее 79-й корпус, 207 стрелковая дивизия воевала до окончания войны. Из-под Витебска её боевой путь лёг через г. Пустошка, г. Себеж, реку Великую, Латвийскую ССР, через знаменитую Лубанскую низменность, через болота и зажженные немцами торфяники.

26 сентября 1944 года 207 стрелковая дивизия вышла к Западной Двине и на подручных средствах форсировала её, а в середине октября дивизия прижала врага к берегу Балтийского моря. В конце декабря части дивизии вместе со всей 3-й Ударной армией была переброшена из района Елгавы (Латвия) по железной дороге под Варшаву. 3-я Ударная армия вошла в состав 1-го Белорусского фронта.

Дальнейшему боевому пути 598 стрелкового полка в составе 207 стрелковой дивизии посвящается моя книга.

Декабрь 1944 года

Эшелон из разнокалиберных товарных вагонов и платформ медленно но верно пробирается на юго-запад, вслед за ушедшими фронтами. В середине воинского эшелона – несколько теплушек: большую группу резерва офицерского состава 3-го Прибалтийского фронта из городов Валги и Валки 1 1 Города Валга Эстонской ССР и Валка Латвийской ССР разделены крохотным ручейком. В ноябре-декабре 1944 г. в этих городах размещался 36 отдельный полк резерва офицерского состава 2-го Прибалтийского фронта. Наша казарма размещалась в г. Валка, а столовая в г. Валга. Мы шутили: живём в Литве, а обедать ходим в Эстонию. направляют на другой фронт. Среди этих офицеров еду и я, младший лейтенант пехоты. Мы погрузились в небольшой вагон, один из тех, на котором ещё в довоенное время как штамп стояло «40 людей или 8 лошадей». Лошадей с нами нет, а людей едет как раз сорок или больше того. На какой фронт везут – никто толком не знает. Все строят догадки и предположения. Станций нет: одни обгорелые развалины; по обочинам – скелеты сожжённых вагонов; пустыри и безлюдье. Эшелон часто и подолгу стоит, мы выпрыгиваем из вагонов. Несмотря на конец декабря, здесь довольно тепло. Мне, сибиряку, это непривычно, и я всюду хожу без шапки.

Офицеры, едущие в эшелоне – молодые ребята, сильные, подвижные, жизнерадостные. Едва ли здесь есть кто-то старше тридцати лет, в основном двадцатилетние, как я. И звания все – младший лейтенант, лейтенант, старший лейтенант, редко – капитан; старших офицеров среди нас нет, кроме одного майора – начальника эшелона. Едем мы в неизвестный, однако новый мир – на фронт, о котором каждый столько мечтал. Чувствуем, что становимся участниками решающих, исторических сражений – и живём этим чувством. Об этом никто не говорит, но дух этого царит в каждом, переполняет, выливается наружу в нетерпении – скорее попасть на фронт. На длинных стоянках кого-то ругаем, нетерпеливо бродим вдоль эшелона, собираемся группками вокруг знатоков прибауток и анекдотов, но самая большая толпа там, где разговор о последних известиях с фронта.