Аделина Вязова - Через тернии к звёздам

Два года назад я к его мнению прислушалась, но в этот раз мне захотелось сделать по-своему… Решила, что сдам экзамены, поступлю, а уж потом ему все расскажу, но получилось совсем не так.

Папа в это время лежал в больнице. Я поехала его навестить. Я ехала в автобусе и слушала музыку, воткнув наушники в сотовый телефон. Потом, когда я уже доехала до больницы, вытащила наушники из ушей, но почему-то от телефона их не отсоединила.

Когда мы сидели с папой на скамейке перед больницей, позвонил Саша. Я поднесла телефон к уху, но, не услышав голоса, захлопнула «раскладушку» и, забыв о наушниках, продолжила говорить. Как раз в этот момент я делилась с папой переживаниями, что Саша много пьет, что я боюсь, что он сопьется, что решила учиться, несмотря ни на что, и планирую сказать Саше об этом только перед самой сессией. Папа меня поддержал и предложил финансовую помощь.

Как выяснилось потом, звонок Саши не сбросился по какой-то причине, и он слышал каждое мое слово через микрофон наушников. Когда я вернулась домой, он был в бешенстве от того, что я жалуюсь на него папе, что не советуюсь с ним по поводу учебы.

После этого я окончательно решила, что в этот раз точно пойду учиться, и подала заявление в университет на юридический факультет, купила учебники для подготовки к тестированию и начала готовиться. Я нашла время на подготовку к экзаменам, хотя моему сыну на тот момент был всего один годик. В августе я довольно успешно прошла тестирование, хоть это, как потом оказалось, было совсем не обязательно.

Кроме того, летом мы с Сашей получили субсидию по программе «Молодая семья» и купили квартиру. Процесс покупки был очень нервным. Мы с Сашей все время ссорились. Он хотел купить в одном районе, я в другом. Ему нравились двушки старой планировки, а мне хотелось однушку в новом доме.

28.06.2009 (запись из дневника):

«День сегодня опять был не из лучших. Утром мы снова говорили о квартире. Не помню дословно наш диалог, но суть его была в следующем. Я опять предлагала квартиры на Гладкова, обосновывая свой выбор рациональными доводами. Саша категорически отказывался от этого микрорайона, потому что он принципиально туда не хочет. Мне его решение кажется недальновидным, тем более что его вариант мне тоже совсем не нравится. Он опять на меня так кричал! Я посмотрела ему в глаза и увидела там столько ненависти к себе, что не удержалась и заплакала. Готова поклясться, что он даже мог побить меня в эту минуту».

Денег не хватало катастрофически. Я еще была в декретном отпуске, и семейный доход для оформления кредита оказался очень маленьким. Пришлось оформить ипотеку на целых тридцать лет и купить квартиру с минимально допустимой площадью в старом доме и по минимальной цене. Переезжать в нее мы не стали, решили сдавать — опять же из финансовых соображений.

Егору было уже полтора годика. В сентябре мне позвонили с работы и предложили выйти, чтобы не брать нового сотрудника. Егор еще не ходил в садик, и мой выход на работу надо было обсудить со свекровью и получить ее согласие на то, чтобы оставлять сына с ней. Надежда Викторовна заверила меня, что с удовольствием посидит с Егором, и я согласилась выйти на работу с октября.

В первое время работа казалась мне отдыхом от домашней суеты. Вечером, возвращаясь с работы, я заглядывала ненадолго в магазины. Я давно не могла себе позволить это удовольствие, и просто пройтись двадцать минут по магазину было очень приятно. Потом, когда я приходила домой, меня встречала недовольная свекровь, требовала объяснений, где я задержалась. Взглянув на одежду Егора, я с огорчением понимала, что он весь день не гулял. Я очень сильно расстраивалась, потому что темнело рано и мой сын совсем не видел солнечного света. Приходилось гулять с ним в темноте…

Я спрашивала Надежду Викторовну, почему она не выходила с Егором гулять. Она всегда отвечала, что мой сын слишком шустрый, что она старая и больная и не в состоянии его поймать и одеть. Я предлагала ей звонить во время обеда и предупреждать меня, что она не сможет погулять, чтобы я вместо обеда приезжала и гуляла с сыном. Она не звонила и не гуляла…

Так продолжалось до Нового года. А потом мы с Сашей решили переехать в свою квартиру, и я нашла Егору няню.

Мое решение учиться семья мужа не одобрила. Надежда Викторовна все время твердила, что моя учеба, честно говоря, никому не нужна, что это пустая трата денег. Саша кричал, что плевать хотел на мою учебу. От этого учиться хотелось еще больше, назло.

30.10.2009 (запись из дневника):

«Сегодня разговаривала с Сашей. В шутку просила устроить меня на работу в ФСБ или прокуратуру. Он наотрез отказался, сказал, что если он это сделает, то я от него уйду. Я об этом не задумывалась, но он, наверное, прав. Он боится, что я получу независимость. Он все сделал, чтобы я от него зависела, даже не догадываясь об этом. Только в одном он просчитался. Зависимый человек не может любить того, от кого он зависит. Чувствую себя мошкой в мохнатых лапках паука, жертвой, опутанной невидимой паутиной. От этого мне тошно».

24.11.2009 (запись из дневника):

«Очень трудный месяц. Я забросила все свои занятия, кроме физкультуры. Каждый день работа, дом, ребенок… Я так уставала… Весь месяц с досадой думала, что нет времени и сил учиться, развиваться. Это меня очень злило.

Да и работа не особо радует. Получила зарплату 920 рублей, осознала, что мне не нравится эта работа, потому что от меня требуется только автоматизм, как у робота, и ничего больше. А тогда зачем мне даны мозги?»

29.11.2009 (запись из дневника):

«Вернулась домой. Такое ощущение, что попала в ад. Не пойму, как я могла довести свою единственную, замечательную и неповторимую жизнь до такого адского состояния. Где же выход? Ну где же он? Тошно идти на работу, тошно идти домой. Куда же идти и что делать? Я бесконечно устала от того, что все время ошибаюсь.

Учеба раздражает тем, что на нее нет времени. Хочется учиться, причем хорошо, но спать иногда тоже нужно.

Как же мне разгрести этот ворох проблем?»

В это время Егор часто болел. Помню, как-то няня сказала, что у нее заболел сын. Его отвезли в инфекционную больницу, а она забрала домой. Через два дня заболел Егор. Видимо, няня водила его к себе домой, зная, что у ее сына инфекционное заболевание.

В этот раз Егор болел очень тяжело. Нас отвезли в инфекционную больницу. В палате не было взрослой кровати, и мне приходилось ютиться на детской кроватке, в которой нельзя было вытянуть ноги. Егор очень ослабел и все время был горячий из-за температуры. Я смотрела на него, и у меня наворачивались слезы на глаза. Мне хотелось ему помочь, но я ничего не могла сделать, чтобы облегчить его состояние. Егор проболел целый месяц, потому что до выписки заразился еще чем-то.