Ли Ю - Сингапурская история: из «третьего мира» – в «первый»

Когда я встретился с его наставником на церемонии выпуска, он сказал мне, что Лунг написал ему очень продуманное и взвешенное письмо с объяснением причин того, почему он не станет продолжать изучение математики, независимо от того, какими были его успехи. Я тут же попросил его наставника прислать мне копию письма, которое Лунг прислал ему в августе 1972 года:

«А теперь о причинах того, почему я не хочу стать профессиональным математиком. Для меня совершенно необходимо вернуться в Сингапур, чем бы я там ни занимался. Это важно не только потому, что, ввиду моего особого положения, покажи я пример „утечки мозгов“ за рубеж, – это страшно деморализовало бы людей в Сингапуре. Да и потом, Сингапур – моя родина и то место, где я хочу жить… Кроме того, математика вряд ли имеет какое-то влияние на то, что происходит вокруг и на то, что происходит в стране. В такой большой и развитой стране как Великобритания, это вряд ли имеет какое-либо значение, но в Сингапуре это будет значить для меня очень много. Это не говорит о том, что я должен буду уйти в политику, но, даже в качестве высокопоставленного гражданского или военного чиновника, я буду способен оказывать серьезное влияние на развитие событий, и смогу изменить ситуацию в лучшую или худшую сторону. Я бы предпочел делать что-либо в жизни самостоятельно, возможно, вызывая недовольство других людей, а не проявлять недовольство чьими-то действиями, не будучи в состоянии что-либо изменить».

Ему было только 20 лет, но он уже разбирался в своих наклонностях, и знал, в чем состоит его долг.

Жизнь не обходится без трагедий. В 1978 году Лунг женился на докторе Вон Мин Ян (Dr. Wong Ming Yang), гражданке Малайзии, с которой он встретился, когда она изучала медицину в Гертон Колледже (Girton College), в Кембридже. В 1982 году она родила их второго ребенка, мальчика по имени Йипенг (Yipeng). Он был альбиносом и имел явно выраженные признаки инвалидности. Три недели спустя Мин Ян умерла от сердечного приступа. Мир, в котором жил Лунг, разрушился. Его теща позаботилась о детях, а Чу время от времени помогала ей. Им также помогала горничная, которую прислала жена моего брата Суана (Suan) Памелия (Pamelia), – чтобы помочь им в экстренной ситуации. Позднее, мы стали волноваться, что Йипенг плохо разговаривал и не общался с людьми. Когда Линь вернулась после стажировки по детской неврологии, которую она проходила в госпитале штата Массачусетс, она поставила ему диагноз – аутизм (autism). После нескольких лет обучения в подготовительной школе, а затем в школе для умственно отсталых детей, способности Йипенга в общении с людьми улучшились, и он смог пойти в обычную среднюю школу. Линь изменила ему диагноз на синдром Аспергера (Asperger's Syndrome – мягкая форма аутизма), его умственное развитие стало нормальным. Он оказался очень добродушным и самым послушным и любимым из всех моих внуков.

В декабре 1984 года, когда Лунг все еще не оправился от тяжелой утраты, тогдашний министр обороны и заместитель генерального секретаря ПНД Го Чок Тонг предложил ему баллотироваться в парламент. В то время Лунг был полковником Генерального штаба и Объединенного штаба ВСС. Го Чок Тонг, являясь министром обороны, был очень высокого мнения о политических способностях Лунга. Лунга беспокоило, что, будучи вдовцом, с двумя маленькими детьми, он не сможет заниматься семьей, посвящая много времени политической работе. Он обсудил этот вопрос с Чу и со мной. Я сказал ему, что, если он пропустит эти выборы, то ему придется ждать 4–5 лет, пока у него появится другой шанс. С каждым годом ему будет все сложнее приспособиться к другой жизни, в особенности научиться работать с людьми в избирательных округах и профсоюзах. А главное, он должен был научиться глубоко чувствовать заботы людей, доносить до них свои чувства и мысли и вести их за собой. В возрасте 32 лет Лунг вышел в отставку из ВСС, принял участие в декабрьских выборах и победил на них с большим отрывом.

Я назначил Лунга младшим министром в министерстве торговли и промышленности. Министр тут же поставил его во главе комитета, отвечавшего за развитие частного сектора, который должен был пересмотреть экономическую политику правительства в тот самый момент, когда в 1985 году в экономике Сингапура начался спад. Предложения комитета, советовавшего правительству принять строгие меры по сокращению затрат и повышению конкурентоспособности экономики, стали серьезным политическим испытанием для Лунга и других министров. В ноябре 1990 года, когда я ушел в отставку с поста премьер – министра, новый премьер – министр Го Чок Тонг назначил Лунга своим заместителем.

Многие из моих критиков считали, что Лунг был назначен на эту должность из-за того, что он – мой сын, говорили, что это попахивало кумовством. Напротив, на партийной конференции 1989 года, за год до ухода в отставку, я сказал, что для Лунга и Сингапура было бы лучше, если бы Лунг не пошел по моим стопам. На него смотрели бы как на человека, получившего власть по наследству, а не по заслугам. Он был еще молод, и было бы лучше, чтобы кто-нибудь другой сменил меня на посту премьер – министра. И тогда, если бы Лунг впоследствии доказал, что он достоин этой должности, то всем было бы ясно, что он занимает ее по заслугам.

На протяжении нескольких лет Го Чок Тонгу приходилось выносить насмешки иностранных критиков, утверждавших, что он просто «греет» место для Лунга. Тем не менее, когда Го Чок Тонг победил на вторых всеобщих выборах в 1997 году и консолидировал свои позиции в качестве самостоятельного политика, насмешки прекратились. В качестве заместителя Го Чок Тонга, Лунг зарекомендовал себя в качестве самостоятельного политического лидера, обладающего собственными взглядами, способного быстро справляться с разнообразными задачами во всех сферах деятельности правительства. Его внимание привлекает практически каждая сложная проблема, возникающая в любом министерстве, и министры, члены парламента и высшие государственные служащие знают об этом. Я мог бы продолжать оставаться на своем посту на несколько лет дольше, чтобы помочь ему в борьбе за лидерство. Я этого не сделал.

В январе 1992 года Чу и я находились в Йоханнесбурге (Johannesburg). В тот момент, когда я выступал с речью на конференции, из Сингапура позвонил Лунг. Я немедленно перезвонил ему, опасаясь услышать плохую новость. Новость была ужасной: биопсия кишечного полипа показала, что у него был рак, лимфома. Новости, последовавшие вслед за этим, немного успокоили нас, – форма рака, от которой страдал Лунг, была промежуточной формой лимфомы, которая обычно хорошо излечивалась химиотерапией.

Лунг прошел трехмесячный курс интенсивной химиотерапии, уничтожившей раковые клетки, и практически выздоровел. Специалисты сказали, что, если болезнь опять не проявится на протяжении пяти лет, то выздоровление можно будет считать полным. Мы прожили эти пять лет в тревоге. Наступил октябрь 1997 года, и худшего не произошло. Так Лунг благополучно преодолел второй серьезный кризис в своей жизни.