Ли Ю - Сингапурская история: из «третьего мира» – в «первый»

Чтобы предотвратить немедленную продажу акций для получения прибыли, как это случилось, когда Великобритания приватизировала компанию «Бритиш телеком» (British Telecom), мы предложили акционерам право на получение бесплатных акций после одного, двух, четырех и шести лет владения акциями при условии, что они не продадут первоначально полученные акции. В результате 90 % всех работников владели акциями «Сингапур телеком». Вероятно, это наивысший показатель в мире.

После того, как я заметил разницу в отношении людей к уходу за собственными домами и за жильем, которое они снимали, я убедился, что чувство собственности имеет глубокие корни в человеческой натуре. Во время беспорядков, имевших место в 50-ых – 60-ых годах, люди присоединялись к толпе, били ветровые стекла автомобилей, переворачивали машины и сжигали их. А когда беспорядки вспыхнули в середине 60-ых годов, после того, как многие из них стали владельцами жилья и собственности, люди вели себя иначе. Я наблюдал, как молодые люди уносили свои мопеды и мотороллеры, припаркованные на обочинах дорог, чтобы закрыть их в безопасных местах – на лестницах домов УЖГР, в которых они жили. Моя убежденность в том, что каждая семья должна владеть собственностью, которую, я был уверен, она будет охранять и оберегать, только окрепла. Особенно это касалось домов. И я не ошибся.

Мы решили перераспределять общественное богатство не через субсидирование потребления, а через накопление собственности. Даже те, кто не смог завоевать высших наград в рыночной конкуренции, все – таки получали достаточно ценные подарки за участие в жизненном марафоне. Тот, кто хотел потратить накопленные средства, мог продать активы, которыми он владел. Замечательно, что таких людей было немного. Вместо этого, люди предпочитали инвестировать и увеличивать стоимость своих активов, используя на потребление только полученный с них доход. Они хотели сохранить свой капитал на «черный день», а впоследствии оставить его своим детям и внукам.

Членство в ЦФСО выросло с 420,000 человек в 1965 году до более чем 2.8 миллиона человек в 1998 году. Стоимость активов ЦФСО в 1998 году равнялась 85 миллиардам сингапурских долларов, не считая 80 миллиардов сингапурских долларов, использованных на покупку жилья УЖГР, частной собственности и инвестиций в ценные бумаги. Практически каждый работник имеет свой личный пенсионный фонд. В случае его смерти, сбережения, накопленные работником на счету в ЦФСО, будут выплачены наследникам в соответствии с его завещанием, безо всяких задержек и судебных формальностей.

Наблюдая за постоянно растущей стоимостью социального обеспечения в Великобритании и Швеции, мы решили отказаться от подобной практики. Уже к 70-ым годам мы заметили, что там, где правительство брало на себя ответственность за выполнение функций главы семьи, люди начинали расслабляться. Система социального обеспечения подрывала в людях сознание того, что в жизни следует полагаться на себя. Им не надо было больше работать на благо своей семьи, подачки становились образом жизни. Эта нисходящая спираль становится бесконечной, по мере того как мотивация людей к труду ослабевает, а производительность труда снижается. Люди утрачивают стремление добиваться успеха, потому что они платят слишком много налогов. С другой стороны, они начинают зависеть от государства в удовлетворении своих основных потребностей.

Мы считали, что наилучшим решением проблемы являлось укрепление традиционной конфуцианской веры в то, что мужчина является ответственным за свою семью: родителей, жену и детей. Нас часто критиковали представители оппозиционных партий и корреспонденты западных средств массовой информации в Сингапуре за то, что мы проводили такую жесткую политику и не желали субсидировать потребление. Нам было трудно бороться с искушением пойти на поводу у предвыборных обещаний оппозиции в сфере социального обеспечения. В 60-ых – 70-ых годах крах европейской модели «государства благосостояния» не был еще столь очевиден. Потребовалось два поколения, чтобы понять, какой ущерб наносит такая политика в области социального обеспечения, подрывая производительность труда людей, замедляя экономический рост и увеличивая дефицит бюджета. Нам потребовалось значительное время, чтобы накопить достаточные сбережения в ЦФСО и сделать значительное число людей собственниками жилья. Но после этого люди больше не желали, чтобы их индивидуальные сбережения шли в общий котел для обеспечения каждому равных прав в сфере социального обеспечения, – владения одинаковыми домами или получения примерно одинакового уровня медицинского обслуживания в больнице. Я был убежден, что люди предпочли бы больше работать, чтобы быть в состоянии заплатить за лучшее и более просторное жилье или за более качественное лечение. Хорошо, что я не поддался критике, звучавшей в ходе одной избирательной кампании за другой до 80-ых годов, когда западные средства массовой информации все-таки признали крах модели «государства благосостояния».

ЦФСО сделал наше общество другим. Люди, обладающие значительными сбережениями и активами, по-другому относятся к жизни. Они более уверены в собственных силах и принимают на себя ответственность за себя и за свои семьи. Они не подвержены «буфетному синдрому», который возникает, когда, заплатив страховую премию, люди стараются пройти через такое количество медицинских обследований и процедур, какое только заблагорассудиться их докторам или им самим.

Чтобы сбережения, накопленные членом ЦФСО на его счету, оказались достаточными при его выходе на пенсию, мы не разрешаем использовать деньги, находящиеся на этом счету, и активы, приобретенные за счет этих сбережений, для покрытия долгов или судебных исков. Жилье УЖГР, купленное за счет средств ЦФСО, также не может стать добычей кредиторов. Только само УЖГР может принимать меры против владельца жилья, который не расплатился по жилищному займу, выданному на приобретение дома.

ЦФСО позволил работникам самим финансировать личный фонд всестороннего социального обеспечения, не уступающий любым системам пенсионного или социального обеспечения, не перекладывая этот груз на плечи следующего поколения работников. Это и более справедливо, и более разумно, когда каждое поколение платит за себя, и каждый работник откладывает деньги в личный пенсионный фонд.

Такая система социального обеспечения и частного домовладения обеспечила политическую стабильность в течение 30 лет. Жители Сингапура находятся в иной ситуации, нежели жители Гонконга, Тайбэя, Сеула или Токио, которые получают высокую заработную плату, но при этом платят высокую квартплату за проживание в крошечных комнатках, которыми они никогда не будут владеть. Подобный электорат не позволил бы ПНД побеждать на одних выборах за другими, набирая подавляющее большинство голосов.