Борис Немцов - Исповедь бунтаря

Но две славянские страны выбрали разные направления развития. Украина – большой грузовик, который движется по колее проселочной, ухабистой дороги. Колея эта, хоть и не комфортная, но в Европу. В кузове люди, 45 млн. человек, в кабине трое – Тимошенко, Янукович и Ющенко. Они вырывают друг у друга руль, машину трясет, люди недовольны, бьют по кабине, мол, угомонитесь вы там, наконец. Но едет она в европейском направлении и это хорошо. Россия – огромный грузовик, 142 млн. чел. в кузове. Грузовик движется по гладкому льду. За рулем один человек – В.Путин. Грузовик едет ровно, без качки. Люди довольны, некоторые счастливы. По кабине никто не бьет. Водитель расслабленный, работает кондиционер, играет приятная музыка. Только люди в грузовике не знают, что лед может стать тонким и грузовик рухнет. Люди не знают, что толщина льда зависит от цены на нефть и других сырьевых ресурсов страны. Им хорошо. Вот такие две разные судьбы у наших стран.

У Белоруссии стать нормальной демократической страной гораздо больше шансов, чем у России. И, кстати, может быть гораздо больше, чем у Украины. Потому что это маленькая страна, не разделенная на запад и восток. И я не удивлюсь, если Евросоюз сначала примет в свое лоно именно Белоруссию, а потом уже Украину.

Я и в Украине, и в Белоруссии занимался исключительно российскими интересами. Есть реальная угроза – угроза лукашизации России. Лукашенко, дай ему волю, был бы популярнее Путина в России. Люди хотят видеть демагога, харизматичного, якобы народного заступника, простого колхозника, который рвет на себе рубаху за народ. Мы-то знаем, что за этим стоит – убийства, пытки, тюрьмы, цензура, обман на выборах, воровство, коррупция. Угроза лукашизации России смертельно опасна. Она существует до сих пор. У нас своих Лукашенко сколько хочешь: Рогозин, Жириновский, Зюганов в большой степени, более мелкие – Селезнев и так далее. Я считал, что борьба с Лукашенко – это необходимое условие защиты страны от лукашизации. Кроме того, я всегда понимал, что Лукашенко относится к России как к сырьевому придатку. 10 лет объяснял властям, что от Лукашенко ничего хорошего ждать не надо, что он нас обманет и что Россия впустую тратит миллиарды, которые как будто не на что тратить в собственной стране. Удивительно, но к 10-му году болтовни о союзном договоре, братстве и так далее до них, наконец-то, дошло это. Хотя опять они оставили ему какие-то преференции. Больше, чем Лукашенко, Россию никто не обманывал

Лукашенко прилетел подписывать союзный договор. Было это, по-моему, 31 марта 1997 года. Я его встречал. Удивительная история, но он прилетел пьяным. Он меня увидел первый раз (я только две недели работал в правительстве) и обрадовался. Предложил мне поиграть в теннис. Мы поехали на улицу Косыгина, где размещены резиденции, и стали играть. Было уже поздно – начало 12-го. Где-то к третьему сету приехал Черномырдин. Лукашенко пожаловался: «Вот уже третий сет играем, а счет 6:0 в его пользу». Черномырдин спросил: «А ты какой счет хотел бы между Россией и Белоруссией?»

На той встрече мы договорились в знак российско-белорусской дружбы построить в Минске три супермаркета:

«Москва», «Питер», «Нижний». Лукашенко обещал дать земельные участки в городе. Создали комиссию. Правительственная бригада – оценщики, специалисты Госкомимущества и так далее – поехали в Минск работать. Через две недели они вернулись и сказали, что для «Москвы» дали какой-то общественный туалет, для «Питера» – разрушенное здание комбината бытового обслуживания, а для «Нижнего» – пустырь на окраине, где вообще люди не живут. Вообще история белорусско-российских отношений в последние 10 лет демонстрирует полную импотенцию нашей внешней политики. Эта слабость обусловлена изжившей себя системой принятия решений.

С политическим устройством Российского государства случились те же печальные изменения. Политическая система к 2007 году превратилась в головастика. Большая голова – это Кремль, все остальное – хвост, который не имеет никакого принципиального значения. Хвост очень тесно связан с огромной головой, но его самостоятельные действия не только невозможны, но и караются. В конце концов, головастик может отбросить этот хвост и прикрепить себе другой.

Партийное образование под названием «Единая Россия» – это динозавр, у которого тело большое, а мозг маленький. Время жизни ограничено волей одного или нескольких человек. С точки зрения традиционной, классической демократической системы «Единая Россия» – это не партия, у нее нет ни идеологии, ни внятных лидеров, ни каких-то самостоятельных решений. Она – бессмысленный придаток исполнительной власти. Таким же хвостом головастика может стать «Справедливая Россия», которая образовалась в результате слияния «Партии жизни» с

«Партией пенсионеров» и «Родиной». Иногда это образование так и называют – «партия РоЖи» (Родина и жизнь). Хотя они выбрали для себя новое пафосное название, и «РоЖа» превратилась в «Справедливую Россию». Политические сержанты не стесняются брать на себя генеральские обязательства.

Извращение политической системы проходит под бесконечные разговоры о стабильности и сохранении государства. При этом люди, которые пытаются подчинить своей воле это большеголовое, но абсолютно безмозглое существо, достаточно искушенные и циничные. Они занимают ключевые посты, у них все в порядке с деньгами, они обладают неограниченными возможностями, и их единственная цель сейчас – сохранить неожиданно обретенное могущество. Для них стабильность и предсказуемость имеют совсем не тот смысл, какой в эти слова вкладывает рядовой россиянин. Интересы страны мало связаны с интересами этих влиятельных и уже очень богатых людей. Они будут держаться за власть из последних сил, лишь бы сохранить свое влияние и деньги максимально долго.

А вот уровень жизни рядовых россиян в среднесрочной и тем более долгосрочной перспективе, я уверен, зависит от уровня демократии в стране. Если бы сейчас в России существовала полноценная демократия, что подразумевает общественный контроль за властью, за расходованием гигантских бюджетных средств, за многомиллиардным стабилизационным фондом, за деятельностью Центрального банка и прочее, то учителя и врачи зарабатывали бы сегодня около 700–800 долларов, а лейтенанты и капитаны российской армии – 1200–1500 долларов США. И экономической стабильности при этом было бы гораздо больше. Да и жизнь вокруг протекала бы значительно ярче: в политике яркие личности, партии претендовали бы на власть, газеты пестрели бы разоблачениями зарвавшихся чиновников… Это здорово! Это и есть жизнь! Потому что стабильность в нынешнем виде, стабильность бездействия и стабильность молчания – это кладбищенский вариант.