Алексей Бабина - Наполеон III. Триумф и трагедия

Наполеон I и Гортензия провели несколько дней в Мальмезоне. Они часто гуляли по парку, вспоминая Жозефину и счастливое прошлое. Император сетовал, что развод с ней стал для него несчастьем и удача отвернулась от него. По воспоминаниям Гортензии, при этих словах на его глазах появлялись слезы. Он попросил оставить его в одиночестве в ее комнате, где провел некоторое время [148] Кастело А. Жозефина. Императрица, королева, герцогиня. Кн. 2. СПб.: Северо-Запад, 1994. С. 346. .

В связи с наступлением союзных войск и вынужденный подчиниться предписаниям временного правительства, Наполеон I вечером 29 июня выехал из Мальмезона в сторону атлантического побережья. Он намеревался отправиться в Америку. 3 июля 1815 года Париж капитулировал, и через пять дней в столицу торжественно въехал король Людовик XVIII. 15 июля в Рошфоре Наполеон I поднялся на борт британского крейсера HMS Bellerophon , что последовал к берегам Англии. Через несколько месяцев, 7 августа 1815 года, британцы переправили его на борт HMS Northumberland и отправили на остров Святой Елены в южной части Атлантического океана, который был определен местом ссылки бывшего императора французов.

Тем временем для Гортензии и ее сыновей наступили ужасные дни. Она вернулась в Париж и несколько дней прожила в своем доме. Вскоре на нее обратили внимание роялисты, и она была вынуждена скрываться у надежных людей в небольшом домике на улице Тетбу, примыкавшем к саду ее особняка на улице Серютти. Сюда же вскоре тайком привезли и мальчиков [149] Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 41. .

10 июля на первом этаже этого особняка расположился штаб фельдмаршала Карла Шварценберга, командовавшего австрийской оккупационной армией. Гортензия предположила, что для нее будет безопасней находиться в собственном доме рядом с австрийцами, и с согласия Шварценберга она поселилась этажом выше. Дети остались на прежнем месте, на улице Тетбу [150] Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 41. .

Герцогиня Сен-Лё надеялась, что добрые отношения с императором Александром I помогут ей и детям пережить трудные часы, но российский монарх, вступивший в Париж вместе с союзниками, не изъявил желания встретиться с ней. Это объяснялось тем, что царь был крайне недоволен. Он, как и многие другие, считал, что Гортензия способствовала возвращению Наполеона I в Париж в марте 1815 года. Некоторые даже поговаривали, что она была одним из важнейших организаторов бегства бывшего императора французов с острова Эльба. Даже когда Александр I посетил Карла Шварценберга в особняке Гортензии, он не пожелал встретиться с бывшей королевой Голландии.

Почувствовав такое отношение к себе, Гортензия направила царю письмо, в котором написала, что, если он не желает больше ее дружбы, она будет считать их отношения завершенными, и приложила его письма к ней. Как говорит Ридли, «он ответил холодным и официальным письмом, в котором заявил, что ее поведение в течение “Ста дней” было непростительным» [151] Там же. P. 42. . Однако, как продолжает британский историк, царь продолжил дружеские отношения с Евгением Богарне и даже помог Гортензии и Евгению сохранить кое-какую собственность и произведения искусства, какие они приобрели во времена правления Наполеона I [152] Там же. . В конечном итоге российский император оказался благодетелем для Гортензии и Евгения, и без его участия неизвестно как сложилась бы их судьба в последующем.

Дни реставрации Бурбонов были страшными, и террор под белым королевским знаменем захлестнул Париж и Францию в целом. В некоторых регионах горевали по бывшему императору, в других злорадствовали и хотели мщения. Многие из тех, кто поддерживал Наполеона I или просто примкнул к нему, лишились не только имущества, но и жизни. В стране заискрились огоньки гражданской войны. Кое-где порядок держался только на штыках оккупационных войск союзников.

В газетах тех дней можно было прочитать сообщения, как народ выражает свое недовольство преступными действиями «узурпатора» и его сторонников. Не приводятся только подробности, как озверелые толпы роялистов громили и убивали своих противников или просто сочувствующих им в Марселе, Тулоне, Авиньоне, Тулузе, Ниме и других местах. Так, в начале августа в Авиньоне толпа безжалостно расправилась с маршалом Гийомом Брюном, а его труп сбросила в Рону. Последовали знаменитые аресты и суды над маршалом Неем, генералами Дюверне и Лабедуайер, братьями Фоше (все – расстреляны) и другими.

Общее число арестованных к августу 1815 года достигло 70 тысяч. Военные суды и чрезвычайные трибуналы вынесли в общей сложности 10 тысяч обвинительных приговоров. Из армии были уволены многие выдающиеся военачальники (маршалы Даву, Массена, Сульт и др.), которых побаивались новые французские власти и союзники. «Чистка» была проведена и в гражданской администрации. Общее число уволенных со службы чиновников достигло 100 тысяч [153] История Франции. Том 2. М.: Наука, 1973. С. 178–179. .

И все же главное беспокойство у Гортензии вызывала безопасность детей. Она твердо намерилась вывезти их из Франции. У нее появился следующий план: у одного из друзей (Габриэль Дёлессер) был слуга-швейцарец, кто взялся сделать заграничный паспорт на себя, жену и двоих детей. По этим фальшивым документам слуга с гувернанткой, госпожой Буре, Наполеоном Луи и Луи Наполеоном могли бы выехать в Швейцарию. Но утром 17 июля она получила предписание от военного губернатора Парижа, прусского генерала барона фон Мюффлинга, с требованием покинуть город в течение двух часов. При этом губернатор предлагал предоставить охрану, поскольку в обществе открыто ходили слухи, что бывшая королева подвергнется нападению роялистов или грабителей, потому что она намеревается покинуть страну с драгоценностями и огромными суммами денег. В конечном итоге Гортензия обратилась к губернатору с просьбой отсрочить отъезд, так как собраться за два часа не представлялось возможным, и предоставить ей охрану до границы [154] Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 42. .

В 9 часов вечера 17 июля 1815 года Гортензия вместе с мальчиками, госпожой Буре и несколькими близкими в трех каретах и в сопровождении австрийских кавалеристов под командованием молодого капитана Эдуарда фон Война выехала из Парижа. Через три дня, вечером 20 июля, они достигли Дижона, куда за несколько часов до этого вступили австрийские войска. Как отмечает Ридли, это обстоятельство благоприятствовало Гортензии и ее спутникам [155] Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 43. . Гостиницу, где они остановились, окружила толпа разъяренных роялистов. Они хотели добраться до бывшей королевы или, говоря их языком, «арестовать Гортензию», но фон Война преградил им путь, заявив, что все приехавшие находятся под охраной союзных войск, и одновременно обратился за помощью к оккупационным австрийским властям Дижона. Только при их содействии удалось оттеснить роялистов от гостиницы. Однако роялисты не унимались и начали доказывать офицеру, командовавшему прибывшим отрядом, что Война – бонапартист, который переоделся в форму австрийского офицера. И на этот раз фортуна была на стороне приехавших. Австрийский офицер оказался хорошим знакомым фон Война и полностью его поддержал. На том день и завершился.