Алексей Бабина - Наполеон III. Триумф и трагедия

Гортензия всегда воспитывала сына в духе единения с простым народом. Она не только не противилась, но и приветствовала общение и игры своих сыновей с детьми из «простых» семей. Тут свою роль сыграло то, что, возможно, она сама ошибалась в жизни, полагая, что подавляющее большинство французов были сторонниками Наполеона Бонапарта. Поэтому события в Дижоне для нее оказались шоком. Оказывается, была и другая Франция, настроенная против Наполеона. Но она не изменила своим принципам и продолжала поощрять общение своего младшего сына с ребятами с улицы. Как в Экс-ле-Бен, так и в Констанце он увлеченно играл с ними, и взрослые при этом не делали каких-либо различий в социальном статусе детей. Однажды, убежав на улицу от своего учителя, аббата Бертрана (увы, весьма лениво подходил Луи к обучению), он встретил мальчиков, которые просили милостыню. Поскольку у него не было карманных денег, он не раздумывая подарил им свой пиджак и башмаки и босиком, в одной рубашке вернулся домой [174] Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & GrafPublishers, Inc. New York, 1999. P. 73. См. также: Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 47. .

Тем временем жизнь в Констанце вошла в спокойное русло. Гортензия и все окружавшие почувствовали себя гораздо увереннее. Они прекрасно осознавали, что их положение в Германии не идет ни в какое сравнение с тем, что происходило в это время во Франции. Газеты, приезжавшие знакомые из Франции и просто слухи доносили ужасные новости о казнях, преследованиях и насилии, творимых сторонниками королевской власти над побежденными бонапартистами и бывшими революционерами.

В июне 1816 года Гортензия вместе с Луи Наполеоном посетила Евгения Богарне в Баварии. Он проживал в живописном имении Штарнберг недалеко от Мюнхена. В отличие от многих других Бонапартов, Евгений жил достаточно спокойно, поскольку после первого отречения отчима в 1814 году отошел от политики и не принял участия в событиях «Ста дней». За это королевские власти Франции были полностью в ладу с бывшим вице-королем Италии. У него также сохранились дружеские отношения с российским императором Александром I. В 1806 году Евгений женился на Августе Людовике Баварской, дочери баварского короля Максимилиана I. Причем и этот брак был отражением воли императора французов. Поэтому Евгений мог наслаждаться комфортной жизнью во владениях своего тестя. Эта встреча Гортензии с братом, после всех пережитых потрясений, была душевной и радостной. Луи Наполеон с удовольствием играл с детьми своего дяди и восторгался прекрасными видами озерно-лесной Баварии.

В сентябре 1816 года герцогиня Стефания де Богарне намерилась посетить Гортензию в Констанце. Этот приезд вызвал целую волну дипломатической переписки. Вначале французский посол в настойчивой форме напомнил о незаконном пребывании Гортензии в Констанце, а затем потребовал от баденских властей высылки бывшей королевы Голландии [175] Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 48. . Затем уже и Гортензия получила любезное письмо от всесильного австрийского министра иностранных дел Меттерниха, в котором он сообщил, что если ей нравится жить на берегу Боденского озера, то Австрия будет приветствовать ее, сына и всех близких на австрийском берегу озера в городке Брегенц. Гортензия, как полагает Ридли, разгадала истинные намерения австрийского министра, кто хотел заманить ее и Луи Наполеона на свою территорию и более уже оттуда не выпускать. Австрия уже удерживала таким образом сына Наполеона I, римского короля, превратившегося просто в герцога Рейхштадтского [176] Там же. . Теперь это была политика великих держав: не позволять членам семейства бывшего императора французов проживать в небольших суверенных государствах. Гораздо спокойней держать их на территориях, подконтрольных союзникам. Гортензия ответила тактичным, но отрицательным письмом [177] Там же. .

Через несколько месяцев Гортензия и Кошеле поехали на несколько дней в Швейцарию. Проезжая через кантон Тургау, бывшая королева обратила внимание на прелестный дом, расположенный на превосходном высоком берегу Нижнего озера (один из водоемов Боденского озера). Невдалеке от дома расположились деревни, церкви и замки, утопавшие в зелени. С высокого берега открывался превосходный вид на Нижнее озеро и расположенный вдалеке остров Райхенау. В феврале 1817 года она приобрела имение Арененберг у Иоганна фон Штренга. В договор покупки бывшая королева предусмотрительно включила пункт, в соответствии с которым сделка не имела силы в том случае, если союзные державы не позволят ей жить в кантоне Тургау [178] Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 50. .

Одновременно с этим она распорядилась начать работы по внешней и внутренней перестройке здания и созданию парковой зоны. Перестройка осуществлялась на манер интерьеров, какие были приняты в домах в Париже и загородных резиденциях времен Первой империи. В дальнейшем этот стиль получил общее название – имперский ампир. Со временем Гортензии удалось со вкусом обустроить этот дом, и он начал напоминать живой осколок наполеоновской Франции. По мере дальнейшего развития событий он все больше и больше напоминал центр великосветской жизни и бонапартизма.

Одновременно с совершением этой сделки Гортензия обратилась к брату с просьбой помочь ей приобрести еще какое-нибудь подходящее жилье в Баварии. Она также написала письмо царю Александру I с просьбой разрешить проживание в Баварии. Несмотря на то что вскоре она получила ответ из Министерства иностранных дел Российской империи, в котором ничего, по сути, не говорилось о ее просьбе, император употребил свое влияние, и вопрос был решен положительно [179] Там же. . Рассмотрев разные варианты, она предпочла купить дом в Аугсбурге.

Как мы видим, на широкую ногу жила Гортензия в изгнании, поэтому будет не лишним сказать несколько слов о материальном положении семейства Бонапартов.

Как-то мадам Летиция еще во времена правления ее сына, Наполеона I, сказала, что не верит во всех семейных королей и принцев и наступит день, когда они придут к матери за куском хлеба. В чем-то она оказалась права, а в чем-то и нет. В жизни клана Бонапартов наступила черная полоса. Они были изгнаны из Франции и ограничены на территории королевства в своих имущественных правах. Для многих это обернулось бы катастрофой, которая не позволила бы спокойно жить дальше, но это не про них. Большинство членов семейства Бонапартов в материальном плане продолжали чувствовать себя неплохо и после падения Первой империи. В практичности и изворотливости им точно не откажешь. Они лишились своих корон, но не доходов и комфортной жизни. Пример Гортензии показателен.