Евгений Гусляров - Пётр Великий в жизни. Том первый

Забелин И. Домашний быт русских царей в XVI и XVII ст. С. 201–202

Июня 20-го, серебрянаго ряду торговому человеку Алексею Иванову за сорок гвоздиков серебряных, по весу 7 золотников, 5 алтын по 2 деньги за золотник, итого рубль четыре алтына; ему ж за 2 пряжки, за 2 наконешника, по весу четыре золотника, по 3 алтына по 2 деньги за золотник, итого 13 алтын 2 деньги, всего за гвозди и за пряжки и за наконешники серебряные 1 рубль 17 алтын 2 деньги (тут надо сделать примечание: И.Ф. Кильбургер, побывавший тогда в России, пишет, что пуд сала тут стоил 40 копеек, а содержание одного солдата обходилось в 3 копейки в день, следовательно, если только гвоздики к седлу потешного конька обошлись в полтора почти рубля, то истинно царским он вышел, и, конечно, много говорит о родительской любви к маленькому царевичу. – Е.Г. ); теми гвоздями обивать седльцо на потешную лошадку, а пряжки и наконешники в тому ж седельцу на подпруги и на пристуги (Ст. 181 г. № 552).

Из столпцов дворцовых приказов.

Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 5

[1673] Июня 29-го куплено из аптеки два золотника масла коришнаго, ценою но 2 рубли за золотннк, итого 4 рубли: то масло куплено в Оружейную Палату к потешному коню деревянному, который делан в. г. ц-чу и в. к. Петру Адексеевнчу; а тем маслом вымазано кожа жеребячья, которою кожею покрыт тот потешной конь, чтоб сыростью не пахло (Ст. 181 г. № 569).

Из столпцов дворцовых приказов.

Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 8

Сентября 30-го отдано в дело казённому лисичнику Якиму Фёдорову 28 лисиц чёрных, а в тех лисицах делати под зипун испод черевий, чёрный, ц-чу и в. к. Петру Алексеевичу (Ст. 182 г. № 111).

Из столпцов дворцовых приказов.

Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 8

Царица, через год с небольшим после Петра, родила дочь Наталью (1673 г.), ещё через год дочь Феодору (1674 г.).

Полевой М.П. Рождение и детство Петра Великаго до четырехлетняго возраста. Стлб. 2045–2061

Уже трёхлетним младенцем Пётр обнаруживал ту пылкую живость, которая впоследствии была отличительною чертою его характера: однажды, когда в селе Коломенском царица (Наталья Кирилловна) тайно смотрела на аудиенцию цесарского посла из соседнего покоя, нетерпеливый Пётр настежь распахнул дверь и дал случай иноземцам увидеть Московскую государыню. Об этом случае рассказывает очевидец, секретарь цесарского (прусского) посольства, Адольф Лизек, бывший в Москве в 1675 году.

Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого, собранные редакциею журнала «Русская старина». С.-Петербург, 1876

Царица, находясь в смежной комнате, видела всю аудиенцию с постели, чрез отверстие притворенной двери, не быв сама видимой; но её открыл маленький Князь, младший сын, отворив дверь, прежде, нежели мы вышли из аудиенц-залы.

Лизек Адольф. Сказание о посольстве от императора римского Леопольда … С. 356

(1675 г.) Генваря 9-го: в-го г. ц-ча и в. в. Петра Алексеевича скомеечка, которой быть во время как его государя царевича будет причащение Св. Таин, обита багрецом червчетым.

Из «Книги Царицынской Мастерской Палаты». Есипов Г.В. Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 207

1675 года в Mae боярин Артемон Сергеевич Матвеев ударил челом царевичу Петру «карету маленькую, и в ней четыре возника (лошадки) тёмно-карие, а на возниках шлеи бархатныя, пряжки вызолочены, начелники и гривы и нахвостники шитые… вместо железа круг колёс медь вызолочена, да круг кареты стёкла хрустальныя, а на стёклах писаны цари и короли всех земель; в той карете убито бархатом жарким, а в ней рези, a круг кареты бахромы золотыя». В этой самой каретке царевич, уже трёхлетний, следовал в царском торжественном выезде в Троицкий поход, 19 Сентября 1675. Очевидец этого выезда, тот же цесарский посланник Лизек, пишет что «вслед за поездом царя показался из других ворот дворца поезд царицы. Впереди ехал стольник с двумя стами скороходов, за ним вели 12 рослых белых как снег лошадей из-под царицыной кареты, обвязанных шёлковыми сетками. Потом следовала маленькая вся изпещрённая золотом карета младшаго князя в четыре лошадки крошечной породы: по бокам шли четыре карлика и такой же сзади, верхом на крохотном коньке».

Полевой М.П. Рождение и детство Петра Великаго до четырехлетняго возраста. Стлб. 2045–2061

(1675 г.) Февраля 23-го: скроены два кафтана в киндяке лазоревом, подложены крашениною, подпушка киндяк жолт, два портища пугвиц шолковых, втышных; приняла кафтаны боярыня Матрена Блохина, а сказала: пожаловала де государыня царица двум карлам, которые у в-го г. ц-ча и в. к. Петра Алексеевича в комнате.

Из «Книги Царицынской Мастерской Палаты». Есипов Г.В. Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 207

С летами детская Петра наполняется предметами военного дела. В ней появляется целый арсенал игрушечного оружия, и в некоторых мелочах этого детского арсенала отразились тревожные заботы взрослых людей того времени. Так, в детской Петра довольно полно представлена была московская артиллерия, встречаем много деревянных пищалей и пушек с лошадками.

Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М.: «Мысль», 1989. Т. IV. С. 238

Если когда-то царь Иван Васильевич, спрошенный Баторием о том, какие подарки он желал бы от него получить, – уже почти старик, поговаривавший иногда о принятии «ангельского чина», признался, что он больше «охотник до аргамаков, до жеребцов добрых, до шапок железных с наводом, пищалей ручных», – то было слишком в порядке вещей, что маленького царевича Петра близкие к нему люди дарили «потешными лошадками», «карабинами», «пистолями», «барабанцами», «булавами» и т. п., а царевич оказался «охотником» – и большим – до всех этих вещей. Подобных игрушек скоро накопилось очень много, и царевич мог забавляться ими вместе с приставленными к нему в достаточном количестве сверстниками, которые и явились первыми потешными солдатиками Петра.

Фирсов Н.Н. Петр I Великий, московский царь и император всероссийский: Личная характеристика. – Москва, 1916. C. 5

Первые сверстники отрока Петра достоверно не известны, за исключением двух: Григория Лукина и Екима Воронина. Оба они положили свои головы под стенами Азова.

Устрялов Н. История царствования Петра Великаго. Т.I–VI. С.-Петербург, 1859–1862. Т. I. С. 9

Рассказывают, будто бы на третьем году его возраста, когда в день именин его, между прочими подарками, один купец подал ему детскую саблю, Пётр так ей обрадовался, что, оставя все прочие подарки, с нею не хотел даже расставаться ни днём, ни ночью. К купцу же пошёл на руки, поцеловал его в голову и сказал, что его не забудет. Царь пожаловал купца гостем, а Петра, при прочтении молитвы духовником, сам тою саблею опоясал. При сём случае были заведены потешные.