Евгений Гусляров - Пётр Великий в жизни. Том первый

Лишь только он скончался, как старший сын его, теперь царь Феодор Алексеевич, лет приблизительно пятнадцати, боярами, находившимися при царе, был препровождён в большой зал и здесь в царских регалиях посажен на царский трон. Он поцеловал крест и, вслед за тем, вельможи и бояре принесли новому государю и царю присягу в верности, целуя крест, который держал в руках патриарх или праотец. Целую ночь продолжалось присягание всех дворян, стольников и разных дворцовых служителей. Посланы были гонцы во все концы государства; все иностранные офицеры и чиновники, обязанные присягать, призваны были во дворец, где они принесли присягу перед двумя Московскими проповедниками, одним реформатским и другим лютеранским. Это произошло часов в 11 ночи.

Посольство Кунраада фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. СПб. 1900. С. 432

Царь Алексей был женат два раза, следовательно, оставил после себя две клики родственников и свойственников, которые насмерть злобствовали одна против другой, ничем не брезгуя в ожесточённой вражде.

Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М.: «Мысль», 1989. Т. IV. 245

У царя Алексея Михайловича осталось большое семейство: три сестры, потом два сына и шесть дочерей от первой супруги, сын и две дочери от второй, которая осталась вдовою. В сущности, вся эта семья распадалась на два рода, по происхождению цариц. Старшее племя принадлежало роду Милославских, младшее – роду Нарышкиных. Старшее племя было сильнее и по своему составу, и по возрасту лиц, и по числу, и по характеру приближённых людей, обыкновенно всё царских родственников, а также родственников этим родственникам и т. д. Младшее племя было слабее, потому что по молодости положения не успело ещё пустить во дворце и государстве таких широких и глубоких корней, связей, на каких давно уже держался род Милославских. На стороне Милославских кроме того, было право старшинства; наследниками престола являлись двое сыновей Милославской, старших по возрасту, Фёдор и Иван. Но и тот и другой были слабы здоровьем, а, Иван был слаб и умом. Таким образом, право родового старшинства должно было уступить праву государственных интересов и наследие престола по необходимости клонилось на сторону Нарышкиных, на сторону здороваго и умнаго ребёнка, царевича Петра, у котораго к тому же была жива и мать – царица Наталья, по смыслу своего положения все-таки старшая во всей царской оставшейся семье, старшая своим царственным вдовством, не только в своём, но и в другом, чужом роде.

Забелин И. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. Сочинение Ивана Забелина. М.: Синодальная типография, 1915. Том II. С. 146

Здесь так естественно рождается вопрос: неужели Матвеев прежде не подумал об этом и не постарался обеспечить себя и своих насчёт перемены царствования? Оставя в стороне нравственные побуждения, которые если бы не были сильны у Матвеева, то были очень сильны у царя Алексея, можно объяснить дело расчётом: царь Алексей был ещё во цветущих летах, и очень легко могло казаться, что слабые сыновья его должны последовать за своими единоутробными братьями, не переживут отца и Пётр будет наследником. Но другое дело, когда царь умер скоропостижно; о движениях Матвеева в пользу Петра в эту страшную минуту сохранились известия у иностранцев; вот самое подробное из них, оставленное поляком, автором любопытного рассказа о стрелецком бунте.

Соловьев С.М. История России с древнейших времён. М.: «Мысль». 1988. Т. XIII. С. 369

При жизни его, прежнего царя Алексея Михайловича, царским двором управлял Артемон Сергеевич и был [он также] посольским канцлером. Когда первая супруга царя Мария Ильинична Милославская умерла, оставив после себя двух сыновей и шесть незамужних дочерей, Артемон начал преследовать этих последних и усилил свои преследования ещё более после того, как добился того, что царь женился на его родственнице Наталии Кирилловне, дочери смоленского капитана Кирилла Нарышкина. От брака с нею родился теперешний царь Пётр. Умирая, царь Алексей благословил на царство своего сына Феодора, рождённого от Милославской, который в то время лежал больной, а опекуном назначил князя Юрия Долгорукого. По московскому обычаю, нового царя должны были избрать в тот же день, в день смерти прежнего царя. Но Артемон утаивал смерть царя и, подговорив стрельцов к единодушному избранию на царство Петра, своего малолетнего родственника, а не Феодора, которого благословил отец, уже поздно ночью сообщил боярам о смерти царя и, посадив младенца Петра на трон, убеждал их признать его царём без всякого прекословия, потому что Феодор опух и лежит больной, так что мало надежды на его жизнь и ещё меньше на то, чтобы он благополучно правил ими и воевал с внешними врагами.

Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году и избрания двух царей Петра и Иоанна. Старина и новизна. Кн. 4. СПб. 1901. С. 383–384

Продолжительная болезнь царёва, и существовавшая в то же время сильная вражда между фамилиями Милославских и Нарышкиных, подали последним мысль, составить акт о том, что будто бы царь Алексей Михайлович оставляет престол свой младшему сыну; ибо оба старшие, по слабости душевных и телесных сил неспособны царствовать. Боярин А.С. Матвеев, начальствуя Посольским приказом и имея особенную власть и силу, мог надеяться, что план сей удастся; ибо Правителем Государства, во время Царёва малолетства, назначался он сам. Не известно, почему не привели Матвеев и Нарышкины план сей в исполнение. Вероятно потому, что не успели они оградить себя со всех сторон; а царь Алексей Михайлович скончался скорее, нежели они предполагали.

Берх В.Н. Царствование царя Феодора Алексеевича… С. 11

Между тем бояре, узнав от патриарха, бывшего при смерти царя, что царь, умирая, благословил на царство царевича Феодора и опекуном назначил Юрия Долгорукого, ожидали прибытия этого последнего. Юрий Долгорукий, приехав во дворец и рыча, как вол, с горя по случаю кончины царя, спрашивал у патриарха, кого отец благословил на царство. Патриарх отвечал, что царевича Феодора. Тогда Долгорукий и бояре, не слушая убеждений Артемона об избрании на царство Петра, устремились к больному Феодору; видя, что двери затворены и заперты, велели их выбивать и выламывать; войдя к нему с рыданием и плачем о смерти его отца, с радостью понесли его (потому что он сам ходить не мог) и, посадивши на престол, подходили к его руке, поздравляя с воцарением. Между тем мать царя Петра и Артемон, не будучи в состоянии противодействовать могуществу бояр и Долгорукого, вместе со своими советниками скрылись.

Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 11