Евгений Поляков - И. П. Павлов – первый нобелевский лауреат России. Том 2. Павлов без ретуши

Будучи в гимназии, я выступала часто. Затем пошли экзамены, поездки на курсы, серьезная работа там, особенно в первое время, и мне решительно не было времени даже подумать о выступлениях. Все же я ухитрялась на первом курсе довольно часто посещать Александринку. Правда, места бывали самые дальние.

Серафима Карчевская. 8 июня 1880 г. На обороте фотографии подпись: «Милейшему Ванечке от Сарочки»

Когда я на втором курсе особенно усердно посещала передовые кружки, нам приходилось часто устраивать спектакли для сбора денег в пользу высылаемых членов кружка. В то время я увлекалась Савиной и выступала поэтому в ее ролях. Все же это меня не удовлетворяло. Решилась я выступить в серьезной роли и играла Аксюшу в «Лесе» Островского. Скажу правдиво, что имела успех.

Мое исполнение одобрял даже Иван Петрович, с которым я была уже хорошо знакома в то время. На мои слова:

– А все же кипения в сердце у меня не было, – он ответил:

– Вот мы с вами смотрели в «Грозе» Стрепетову 48, и Вы сами нашли, что у нее тоже не было кипения в сердце.

Я возразила, что это было одно из ее неудачных выступлений.

Это было мое последнее появление на сцене. Я убедилась, что таланта у меня нет, а быть заурядной «актеркой» я не желала.

Вполне же почувствовала я отсутствие сценического таланта, когда увидела игру нашего знаменитого Самойлова 49. Я просто с ума сходила от его игры.

В то время он уже ушел с Александрийской сцены и приезжал только на гастроли. Игра его была так совершенна, так высокохудожественна, что даже такие люди, как профессор Сеченов и знаменитый адвокат Спасович 50постоянно встречались со мной при выступлениях Самойлова в его коронных ролях: Кардинала Ришелье, старого барина («Пальма») и Гувернера (Дьяченко).

Чтобы не пропустить ни одного спектакля с моим любимцем, мне подчас приходилось покупать очень дорогие билеты и все же это не останавливало меня, а только заставляло брать лишние уроки, перегружать себя работой, но зато и не лишать себя такого огромного удовольствия.

Мы, все его поклонники, буквально наслаждались каждым его жестом, каждым выражением лица. Вот про Самойлова, действительно, можно было сказать, что сердце его не только кипело, но клокотало. После каждого действия к нему ходил Сеченов. Он передавал мне, что бедный старик почти без сил лежит в кресле, как тряпка. Я думала: да, вот это настоящий артист!

Как-то к нашей дорогой Елене Алексеевне приехала с визитом важная барыня Наталья Петровна М., ее старая знакомая. Елена Алексеевна была занята примеркой платья и просила меня принять гостью. Мы с Натальей Петровной очень весело и оживленно проболтали до прихода Елены Алексеевны. Я думала, что на этом кончится наше знакомство. Но оказывается, что добрейшая Елена Алексеевна наговорила очень много лестного обо мне. Между прочим, она упомянула, как успешно идут мои занятия с ученицами, которых я подготовляю к экзаменам. Наталья Петровна осведомилась, когда удобнее всего застать меня дома и, спустя несколько дней, заехала уже прямо ко мне.

– Ну, заноза, – сказала она, смеясь (так отрекомендовала меня Елена Алексеевна, рассказав о прозвище, данном мне ее племянником, так же хорошо знакомом Наталье Петровне), теперь я лично к Вам по серьезному делу.

У меня есть племянница, единственная дочь у родителей. Она поэтому очень избалована, к тому же еще наивная девочка. Любит только веселиться, есть и спать. Сидит в третьем классе уже второй год и имеет такие плачевные отметки, что может перейти в следующий четвертый класс при условии очень хороших отметок на экзамене. Я знаю Ваши условия. Приходите завтра ко мне завтракать, Вы познакомитесь с девочкой и с ее матерью. Проэкзаменовав Киску (так зовут девочку), Вы уговоритесь с матерью о вознаграждении и времени занятий. Я же со своей стороны обещаю Вам, если Киска перейдет в 4 класс, заплатить еще столько же, сколько и ее мать. Живу я совсем близко от Вас на Сергиевской. Вам не придется тратить много денег на дорогу.

– Ну, что ж, – сказала я, – мои денежные дела в очень плохом состоянии. Я слишком потратилась на дорогие билеты, когда выступал мой кумир Самойлов, и не прочь поправить свои финансы.

На следующий день я отправилась к Наталье Петровне. Девочка была безобразно толста, имела капризный и сонливый вид. Только в глазах ее я приметила насмешливые огоньки. Вот эти-то огоньки и побудили меня на проверку знаний толстухи. После экзамена я определила количество уроков в неделю, которое потребуется мне на занятия с Киской. При этом заметила, что плата будет только за мою работу. За успех не ручаюсь, хотя и имею некоторую надежду на это достижение.

Работала я с большим напряжением, пока не достигла того, что Киска проснулась и начала проявлять интерес к занятиям. Наталья Петровна встретила меня как-то на лестнице и сказала, что все родные очень заинтересованы моей работой и даже некоторые держат пари: одни за мой успех, другие за провал. Сама я ждала экзаменов Киски с трепетом. Я никогда до этого не замечала, что во время экзаменов моих учениц всегда ставила стакан воды возле себя. На экзамене Киски я наполнила этот стакан несколько раз, ни на минуту не опускала глаз с нее, точно хотела так передать ей свои знания.

Ко всеобщему удивлению, а моему удовлетворению, девочка по всем моим предметам получила круглую пятерку, и только по немецкому и французскому получила тройку и четверку. Она была страшно огорчена тем, как эти отметки испортили блестящий результат ее экзаменов.

Вот тут-то я почувствовала кипение сердце и поняла, что педагогика мое истинное призвание, что на этом поприще я должна трудиться и работать в дальнейшей жизни.

Был устроен торжественный завтрак у родителей Киски. Все поздравляли как девочку, так и меня. Дядюшка Киски, добродушный моряк, сказал ей: – Ах ты, безобразница! Я так надеялся на твою толщину, сонливый вид, а ты меня подвела. Я проиграл пари и, как видишь, плачу твоей тете 50 рублей – сумму нашего пари.

Я получила массу подарков от родных моей ученицы. Тут были и торты, и конфеты, цветы и фрукты. Мать от себя поднесла мне 6 пар чудесных перчаток, так как у нас с ней был один и тот же номер. Наталья Петровна в хорошеньком портмоне вручила мне такую же сумму, как и ее сестра. Выпили на прощанье шампанского за мое здоровье. Под общее «ура» и выражение общей благодарности я отправилась домой в сопровождении Киски, нежно меня обнимавшей.

Девочка очень хотела посмотреть, как живут студентки. Зная, что ее одну не отпустят, она упросила своего дядю-моряка пойти с ней ко мне. Тем более, что надо было помочь мне нести все подарки. И Киске, и дядюшке очень понравилась наша комнатка: светлая, чистенькая, с двумя белоснежными кроватями, у изголовья которых висели небольшие образки. Моряк подошел к столу, за которым мы занимались, и спросил, которая половина моя. Когда я указала, он заметил: