Евгений Поляков - И. П. Павлов – первый нобелевский лауреат России. Том 2. Павлов без ретуши

Наконец, Тарханов. Я не могу передать всей доли начавшегося спора, расскажет ближе Сережа. Расскажу сам. Был одновременно и дураком, и подлецом, господин профессор. Мелкая дрянная зависть сквозила из-за каждого слова. Бросал на ветер всякие подозрительные фразы, подтасовывал, хотел все отнять у меня. Последнюю работу Гаскеля [9] Гаскелл У. X. (1847–1914), английский физиолог (прим. сост]. знал и берег ее как главный камень против меня. Нельзя, не слыша, представить всей наглости спора с его стороны.

Но успокойся, моя миленькая. Твой Ванька удачно справился с этим нахалом и дураком. Сверх ожидания, держал себя вполне с достоинством, без всякой суетни. Почти сплошь Тарханов позорно убегал от поднятого им вопроса. Временами профессор делался жалким и смешным. Он поднимался на невероятные шутки и тем эффектнее проваливался.

После конца спора – дружные и весьма продолжительные аплодисменты, начал сам начальник академии. Все приятели в восторге. Сам Нил во время спора прискакивал от удовольствия. Все твердят, что это великолепно. Что Тарханов встал в такое положение. Самые большие его похвалы не сделали такого впечатления, что этот спор. Я, однако, намерен это поднять. Буду печатать в «Еженедельной Клинической Газете» «Открытое письмо к Тарханову», где назову его полемику настоящим именем. На кафедре я не сказал ему ни одного дерзкого слова. И вчера целый день злился, что не сделал этого в конце на диспуте. Нет, ты просто не поверишь, как сдержанно держался я на кафедре.

И все-таки я рад, что ты не была на диспуте. Очень бы взволновалась. Как- никак диспут был горячий. Поцелуемся на радостях пуще, пуще.

С диспута меня потащил к себе Вознесенский. У него большая радость: определен в Киев в Военную гимназию, да, кроме того, была именинница Елена Павловна. После обеда пошел домой и нашел предлагаемый документ. Клиника купила для меня докторский значок в знак благорасположения. Очень распотешили…

Действительно, друзья в ознаменование этого события преподнесли ему [10] Знак представляет собой серебряный российский государственный герб, обвитый снизу серебряными дубовой (справа) и лавровой (слева) ветвями. На месте переплетения ветвей – золотая чаша («гиппократова») к которой ползут по ветвям две золотые змеи. Знак утвержден 11 февраля 1871 г. для военных врачей (Полное собрание законов, собрание 2, № 49247).

докторский значок с такой грамотой. (Докторский значок этот остался на старом форменном сюртуке Ивана Петровича в Военно-медицинской академии).

Доктору медицины Ивану Петровичу Павлову

Грамота

Многочисленные заслуги Ваши на поприще ученой и преподавательской деятельности, постоянная готовность помогать словом и делом всем жаждущим сопричислиться к лику докторскому, неистощимый источник бодрости и веселья, коим вы были в столь известном всем нам храме науки – все они, как равно и многие другие столь же неоцененные качества, заставляют нас возложить на вас по поручению ученой нашей Коллегии знак Вашего нового ученого звания, который и повелеваем Вам носить по установлению.

Депутаты: Сиротинин 82Яновский 83

Защитив диссертацию, Иван Петрович приехал ненадолго к нам. Он был безгранично счастлив, увидев меня в нормальном состоянии, и чудесного веселого мальчишку.

Этим летом съехались мы всей семьей: мамочка, четыре сестры с мужьями и детьми и брат-студент.

Знак отличия для врачей, удостоенных степени доктора наук

Устроили торжественный семейный обед. Председательствовала на обеде мамочка. По правую руку от нее сидели мы – сестры – по старшинству, по левую – наши мужья тоже по старшинству, а против нее – брат. За отдельным столиком сидели дети: мальчик и девочка старшей сестры – хозяйки дома, и две девочки второй сестры. У Аси детей не было никогда. У меня на руках мой ребенок.

На этом торжественном и празднично-семейном обеде провозгласили мы нашу мамочку «патриархессой». Каждый из мужей сказал речь, в которой благодарил за воспитание своей жены. Все мы дружно выпили по рюмке домашней наливки за любимое мамочкино правило «умейте властвовать собой».

Иван Петрович уехал на службу вполне спокойный. Я же осталась еще на месяц продолжать свой отдых.

Не предчувствовали мы такого удара, нас подстерегавшего. Через неделю после отъезда Ивана Петровича Мирчик заболел. Вследствие неумелого лечения местного врача-женщины наш ангел скоро скончался.

Лишь мать может понять всю безграничность моего горя. Потеряв первенца, на котором покоились все мечты, все планы будущей жизни! У меня пропало желание жить. Все казалось мелким, ничтожным в сравнении с этой великой потерей. Только слова зятя: вы теперь должны думать, как облегчить этот удар Ивану Петровичу – заставили меня ободриться и пуститься в обратный путь. Ведь я же обещала ему взять на себя все житейские заботы и невзгоды.

Горестное известие поразило не только Ивана Петровича, но и Дмитрия Петровича, который сильно привязался к малютке.

Несмотря на свою храбрость и старание облегчить мужу это горе, я опять перестала есть и спать. Нервное мое состояние очень усилилось.

Наш друг Екатерина Олимпиевна Шумова-Симановская 84повела меня к С. П. Боткину. Осмотрев меня, Сергей Петрович прежде всего спросил, могу ли я уехать. Когда я сказала:

– «Ни в коем случае», – то он ответил: – «ну, не будем об этом говорить».

– Скажите, вы любите молоко?

– Совсем его не люблю и не пью.

– А все же мы будем пить молоко. Вы южанка, наверно, привыкли пить за обедом?

– Никогда ни капли. Я ненавижу алкоголь; меня даже прозвали дома штундисткой!

– Однако – мы будем пить. Играете ли вы в карты?

– Что вы, Сергей Петрович, никогда в жизни!

– Что же будем играть. Читали ли вы Дюма и еще такую прекрасную вещь, как «Рокамболь»? 85

– Да что вы обо мне думаете, Сергей Петрович? Ведь я недавно кончила курсы, и мы не привыкли интересоваться такими пустяками.

– Вот и прекрасно. Значит, вы будете пить сначала полстакана молока в день, потом стакан. Так вы подниметесь до восьми стаканов в день, а затем опуститесь обратно до полстакана. В каждый стакан будете вливать по чайной ложке хорошего крепкого коньяка.

– Но это препротивно.

– Неужели противнее лекарства? Дальше, после обеда вы будете лежать час-полтора. Будете каждый день играть в винт, робера 3–4 [11] Роббер – в некоторых карточных играх (например, в винте) – законченный круг игры (прим. сост.). , и будете читать Дюма. И ежедневно гулять во всякую погоду не меньше часа. Да еще будете на ночь обтираться комнатной водой и растираться толстой крестьянской простыней. Стыдно человеку с медицинским образованием в первое время супружества гонять жену по лесам как охотничью собаку и допустить такую грандиозную потерю молока, доведшую до истощения!