Джефф Блу - Linkin Park: На шаг ближе. От Xero до группы #1: рождение легенды

– С Брэдом о Metallica лучше не спорить, – улыбнулся Майк. – А вы слышали о Styles of Beyond? Еще мне нравятся Wu-Tang и Depeche Mode. А вам?

– Мне нравится все, от Queen, Нины Симон, Мэри Джей, Zeppelin, Depeche Mode и STP до Miles and Coltrane , Bee Jees и групп одного хита семидесятых, а также от Джорджа Майкла, Тупака, Джей Зи и Дре до KISS и Crüe. Даже немного кантри. Все, у чего есть своеобразие, звук, все, что я могу напеть, если оно пробуждает во мне эмоции, вызывает отклик, – сказал я.

– В разнообразии вам не откажешь. А про нас вы что подумали? – спросил Майк.

Его манера говорить застала меня врасплох, и на секунду мне показалось, будто у меня берут интервью на сцене, но все его вопросы отличались прямотой и уверенностью.

– Учитывая, что я увидел ваше первое и единственное выступление… У меня есть ощущение, что в вас определенно что-то есть. На мой взгляд, между тобой и Брэдом ощущается любопытная химия, но пока еще рано о чем-то судить. Нужно время, чтобы впечатления оформились по-настоящему. Еще у меня возникло это особое чувство. Ну, знаете, когда волоски на руке встают дыбом, а в животе будто муравьи ползают.

– Не хочу показаться циником, но как вы принимаете решения? Что заставляет вас сказать: «Вот у этих есть талант, а у этих нет»? – уважительным тоном спросил Майк.

– Сам каждый день задаюсь этим вопросом, – засмеялся я. – Я просто верю в себя до той степени, чтобы знать, когда верить в других. Я ощущаю некие неопределяемые качества в исполнителях, которые вдохновляют меня вложить в них время и энергию, помогать им полностью раскрыть свой потенциал. У меня сильно развито музыкальное чутье, и если я в ударе, то умею находить и помогать проявлять таланты людям, которые о них даже не знали.

– И как это работает? – спросил Джо.

– Я вижу свет в конце туннеля и могу указать направление, но не могу заставить идти туда. Чтобы такого рода отношения сработали, требуются доверие и общение. Это не значит, что мы с исполнителем должны постоянно находиться с глазу на глаз или постоянно ладить друг с другом. Способность спорить о чем-то хороша, если заставляет исполнителя стать лучше. Музыка пожирает меня, словно зверь. Я настолько сильно хочу, чтобы исполнитель добился успеха, что когда у кого-то не получается полностью раскрыть свой потенциал, то для меня это оборачивается эмоциональным и физическим стрессом.

– Как у доктора Джекилла и мистера Хайда?

– Типа того, – усмехнулся я. – Иногда я кажусь еще тем упертым засранцем, так что у вас, возможно, даже возникнет желание убить меня. Исполнителям почти всегда кажется, что они работают на пределе возможностей. В группе объединяются разные личности, и не все функционируют на одном и том же уровне в одно и то же время. Я распознаю в вас ваши самые сильные качества и скажу, когда вы не выкладываетесь на полную катушку, даже если вам кажется, что вы отдаете делу всего себя самого. Вам же знакомо такое чувство, когда бежишь вверх по холму и кажется, что вот-вот упадешь и сдохнешь? Это предупредительный сигнал, который посылает ваш мозг, защищая вас. Но прежде чем упасть, тело сможет выжать из себя процентов на десять больше. Будьте готовы к тому, что я заставлю вас выжать из себя еще целых девять процентов, прежде чем по-настоящему сдохнуть, – либо же вы убьете меня в процессе. В этом заключается разница между звездами и неудачниками. Но опять же я не могу сделать это один.

– Значит, вы заинтересованы в том, чтобы работать с нами? – спросил Марк, откидываясь в кресле и выставляя вперед одну ногу – явно пытаясь показать, что он тут главный.

– Если вы сами заинтересованы после всех моих страшных предупреждений о том, насколько я бываю суровым, то вы настоящие смельчаки. Развить группу – это ужас сколько работы, но я могу справиться с этим. Только нужно подумать над идеей, – сказал я.

Брэд рассмеялся и вытащил коробку.

– Прежде чем мы уйдем, поздравляем с днем рождения!

Я открыл коробку и увидел спортивный костюм Adidas.

– Если собираешься зависать с нами, нужно выглядеть соответствующим образом, – сказал он. – Nike в сочетании с джинсами Gap – это не круто.

Обнявшись со всеми на прощанье, я пригласил их на вечеринку в честь своего дня рождения, который собрался отмечать в предстоящие выходные. Я знал, что готов подписать этих парней, и понимал, что в процессе мне не помешает обновление гардероба.

Мой адвокат и хороший друг Дэнни Хейз закинул свою доску для серфинга в мой видавший виды 4Runner, а я включил демоверсию Xero достаточно громко, чтобы пробудить сонный пляжный городок Венеции.

– Что можно слушать настолько оглушающе громко в семь утра? – крикнул Дэнни, пока мы ехали вдоль побережья в поисках подходящего места для серфинга.

– Никак не могу перестать, – прокричал я в ответ. – Это группа моего стажера. Мне кажется, в ней что-то есть.

Мы припарковались у пляжа Эль-Порто, облачились в гидрокостюмы и принялись высматривать волны. В динамиках продолжало грохотать демо, служащее идеальным фоном для нашей утренней вылазки.

– Отличная штука, правда?

– Волны – да. Насчет группы не уверен.

Загребая руками вспенившуюся воду, я сказал:

– Мне кажется, что в Xero есть что-то особенное. Было бы неплохо, если бы мы занялись этой группой.

– Мы?

– Ну да. Ты и я, вместе.

– А разве ты только что не сказал, что у нее было только одно выступление? Демо звучит круто, но разве тебе не нужно сосредоточиться на том, чтобы обеспечить контракт Мэйси? – перекричал он шум волн. – Не думаю, что так уж разумно заниматься сразу двумя разработками. Ты правда настолько уверен в этой группе?

– У меня особое чувство насчет этой группы. И меня привлекает сама мысль о том, что можно создать нечто осмысленное с нуля. Когда все самое трудное уже сделано, включиться в дело легко. В чем же тут удовольствие?

– Удовольствие в том, чтобы сохранить работу. Никто тебя не торопит, приятель. Не стоит лететь сломя голову навстречу ошибкам, лишь бы потешить самолюбие.

– Дело точно не в самолюбии, хотя, может, я и вправду слишком честолюбив и во мне бурлит излишний энтузиазм, – рассмеялся я. – Но я вовсе не отрываюсь от реальности.

Я покачал головой.

– У нас с тобой остается не так уж много времени, чтобы внести свой вклад, – часы тикают. Нам уже ближе к тридцати, сейчас самое время.

Замерзшей ладонью я похлопал по покрытой водой доске.

– Если мы не добьемся феноменального успеха в ближайшую пару лет, то обречены. В тридцать мы уже будем динозаврами в мире музыки. Наше время пришло. Я это чувствую.

– А я ничего не чувствую. Вода слишком холодная, – сказал Дэнни, смахивая с лица соленые брызги. – Ты рассуждаешь как футбольный тренер. А я, скорее, воспринимаю себя как солдата, которого отправили на фронт. Но это никакая не битва. Мы в Санта-Монике.