Heike Bonin - Судьба – борьба с самим собой

В то время моего парня призвали в армию, и я много был один, там он снова начал веселиться, пить, все, что он отложил для меня, наши отношения, нашего будущего ребенка, а когда он вернулся домой, он выпил меня сильно ударило, рассталась с ним, но он все равно ничего не менял.

Был вечер пятницы, когда у меня в животе появились легкие, похожие на волны, боли. Я лег, сначала ничего не сказал. Меня одолел страх, но также и чувство печали. при ходьбе в туалет размазала кровь, вот так я пошла к маме. Она уложила меня на диван, наблюдала, роды были каждые 10 минут. Вызвала скорую, я приехал в поликлинику. Там меня обследовали, не осторожно, а грубо и грубо, и вдруг все началось. Меня поместили в палату. Восемь женщин, больше похожих на один зал, многие хныкали, стонали, время от времени одну поднимали, а потом возвращали. Я был потрясен, не мог». Я не нашел покоя. Все было покрыто белой плиткой, это На следующее утро меня забрали, никто ничего не сказал, меня снова обследовали, взяли образцы из шейки матки острыми инструментами, что-то говорили об инфекции. схватки были посредственными Медсестры отругали меня, чтобы я не вставал в очередь и не бегал. По моим ногам текли околоплодные воды, я добрался до писателя по схваткам, доктор ничего не сказал. Так было в субботу и снова вечером, писатель о контрацептивах, по-видимому, все еще ничего. Я не мог лежать, сидеть или стоять. Истощение было сильным, но спать было невозможно из-за боли. Меня вырвало еще несколько раз. Никто не заботился обо мне. На следующее утро, в воскресенье, я услышал, как медсестры шептались, что я был ошибочно принятый за другого пациента, обследования были ненужными и без каких-либо результатов, регистратор противозачаточных средств был неисправен. Через несколько минут они пришли с новым устройством. комната, только с перегородками, между которыми как раз рожали и кричали несколько женщин Я кончил. Меня поставили на капельницу схватки, внизу конечно ничего, ноги привязаны к опорам, без прикрытия, все должно было идти быстро, боль была почти невыносимой, я был так истощен, что мог делать все с долгого далеко Дверь в холл открылась, и группа из 20 студентов, в основном мужчин, стояла там с широкой улыбкой и смотрела на нас. Учебный госпиталь. Мне было все равно, я только везде чувствовал боль, без анестезии акушерка разрезала мать, жаловалась, что я должен сжать, выкручивалась во мне. У меня больше не было сил, поэтому меня отпустили щипцами. Доктор стоял рядом, жевал жевательную резинку и сказал: «Что входит, то снова выходит». Я слышал, как сын закричал, и он ударил меня шприцем в таз, его толкали внутрь и вокруг меня, потом роды закончились. Я был счастлив, что все закончилось, был короткий местный анестетик, который не работал доктор все еще сшил мне sc Потом пришла сестра с эмалированной миской и бросила мне тряпку, сказав, чтобы я вымылся и пошел в свою комнату. Совершенно измученный, я умылся, затем поднялся на три лестничных пролета в палату, покачиваясь на три пролета. Лестница. Младенцы были в детской Я упал на кровать, белье было запрещено, мы должны были держать шаблоны ногами, когда вставали. Наконец, пришла сестра с моим сыном и грубо прижала его к моей груди. у плоскогубцев было две шишки Голова, на мой вопрос она грубо ответила, он вернется в ближайшие несколько недель, потом она забрала моего малыша и уехала. Та же игра около десяти часов вечера, моего ребенка приложили к груди и через двадцать минут: бац, я ушел Еще один шприц, который довольно сильно повредил таз, тогда это был сон. Насколько вы можете это назвать, это был зал для восьми женщин, дверь открылась, втолкнули трех женщин, они плакали и хныкали Их рвало, все незадолго до родов. Опять не думали о сне. Через два часа ввели свежее кесарево сечение. Теперь мы были в комнате с двенадцатью людьми. Рано утром роды были доставлены в родильную палату. и у нас были младенцы на грудное вскармливание, через двадцать минут их вернули в детскую. Потом был завтрак, в постели, столов не было. Я съела два кусочка своего бутерброда, когда ходили в дверь. Доктора, медсестрам и студентам. С согнутыми в стороны ноги нам приходилось сидеть на кровати, пока шаблон удалялся пинцетом, и каждый из них был осмотрен, чтобы увидеть, как зажила рана, она была зажата внутри нас, прижата к животу. снаружи, чтобы почувствовать, как стояла матка. Некоторым брали кровь, после чего мы могли продолжать есть. Каждые четыре часа они приводили наших детей и забирали их. В десять часов во время кормления грудью была свинья Мне сказали, что я буду получать сейчас три раза в день два Spritzen.Morgens, полдень и ночь два на расстоянии получаса, чтобы доставить в гастроном, и воткнул его в мой бассейн, средство повредило мне, мистеру Дрейссигу через несколько минут. Тем не менее, я заснула после того, как моего сына вернули в детскую, но это сработало ненадолго. Потом пришла акушерка, и нам пришлось делать гимнастику, после чего нам велели много ходить и подниматься по лестнице., Я упала После этого на свою кровать. Я еле легла несколько минут, поднялась температура. Врачу не было времени, медсестер не было видно, Я заснул. Потом они принесли младенцев обратно в постель., Я был ослаблен, поднялась температура, у меня появились лекарства и уколы. Вечером медсестра сказала мне, что я должен остаться на семь дней вместо пяти, температура определялась регрессивными инъекциями, показатели крови были плохими. Ежедневный распорядок всегда был одинаковым, точно рассчитанным и организованным. Я побежала через зал, стояла перед детской, хотела увидеть сына, но сестра резко отправила меня в комнату. На третий день, после двух увольнений, к нам пришли и новички. Среди них была женщина., мысленно назад, которая на самом деле не знала, что с ней случилось. Она рассказывала странные вещи о том, какая она храбрая, что у нее бы сильно заболел живот, если бы из нее родился ребенок. Но они так и не принесли этого ей, просто сказал, что все было так хорошо, что я понятия не имел, но также не имел никакого отношения к ситуации. Я нашел это ужасным. Днем моя мама впервые приехала в гости, я выбрала сына из детской и показала его гордо. Она была в восторге, забрала его, только нам разрешили взять его на пятнадцать минут. Вечером пришел и мой отец, он посмотрел на маленького, шишки на голове и сказал: он инвалид, я нет внука и ушел. Я был опустошен. Тогда мой бывший парень встал перед ним. Комната, совершенно верно Я потерял самообладание, и его вывели. Посетителей у меня не было, пока меня не выпустили. Я был так счастлив, когда меня наконец отпустили домой через восемь дней, мой таз слегка воспалился, точки прокола от всех шприцев все еще опухли. После всех этих событий я поклялся себе, что у меня больше никогда не будет ребенка.