Гевара Че - Эпизоды революционной войны

Луис Креспо и я бросили по гранате, но они не взорвались. Рауль Кастро бросил заряд динамита, и тоже безрезультатно. Рискуя жизнью, пришлось подходить к домам, чтобы поджечь их. Первым это попытался сделать Универсо Санчес и не достиг цели. Потом неудача постигла Камило Сьенфуэгоса. Наконец мне с Луисом Креспо удалось подойти к дому и поджечь его. При свете пожара мы увидели, что это был всего-навсего склад кокосовых орехов. Стали опять требовать от солдат сдаться в плен. Один из них попытался бежать и, буквально натолкнувшись на винтовку Луиса Креспо, был ранен и обезоружен. Бой продолжался. Камило Сьенфуэгос, укрывшись за деревом, сделал последний выстрел в убегавшего сержанта и на этом исчерпал свой скудный запас патронов.

Сьенфуэгос первым вошел в дом, откуда стали раздаваться крики о сдаче в плен. Мы быстро подсчитали трофеи: восемь винтовок, один пулемет "томпсон" и около тысячи патронов. У нас было израсходовано приблизительно пятьсот патронов. Кроме того, были захвачены подсумки, горючее, ножи, обмундирование и немного продовольствия. Подсчитали потери. У противника - двое убитых, пятеро раненых и трое взяты в плен. Остальным удалось сбежать. У нас - ни одной царапины. Уничтожив казарму, наш отряд ретировался. Мои товарищи оказали посильную помощь раненым, трое из которых имели очень тяжелые ранения и в скором времени скончались. Об этом нам стало известно уже после окончательной победы. Для ухода за ранеными были оставлены взятые в плен солдаты, один из которых в дальнейшем присоединился к войскам майора Рауля Кастро и дослужился до звания лейтенанта. После победы этот товарищ трагически погиб в авиационной катастрофе.

Мы никогда не относились к раненым так, как относилась к ним батистовская армия, которая убивала их или бросала на поле боя. Это гуманное отношение со временем стало приносить свои плоды и явилось одним из факторов нашей победы. В тот день, несмотря на все мои старания как врача сохранить наличные запасы медикаментов в своем отряде, Фидель приказал оставить их для раненых пленных. Освободив арестованных местных жителей, в четыре часа тридцать минут 17 января мы двинулись в направлении реки Пальма-Моча. Там нами были приняты срочные меры, чтобы найти надежные укрытия в самых труднодоступных местах Сьерра-Маэстры.

Около Пальма-Моча мы стали свидетелями печальной картины. Накануне батистовский капрал и управляющий оповестили всех местных жителей о предстоящей бомбардировке. Люди начали переселяться к берегу моря. Это была явная провокация со стороны управляющего и сельской полиции, поскольку никому не было известно о нашем местонахождении в этом районе. Местные власти намеревались просто лишить крестьян земли и нажитого имущества. Однако эта ложь в какой-то степени подтверждалась нашим нападением и теперь выглядела как правда. Страх охватил крестьян, и не было никакой возможности остановить их бегство.

Это была первая победа, одержанная повстанцами. За все время войны только в этом и последующем бою у нас было больше оружия, чем людей... Крестьяне не были еще готовы включиться в борьбу, а связи с городом практически не существовало.

Следуя вдоль этого ручья, мы поднялись в горы и разбили свой лагерь в ущелье, где находились два небольших крестьянских домика, которые наш отряд решил не занимать.

Фидель считал, что батистовцы немедленно направятся в погоню за нами и сумеют более или менее точно определить наше местонахождение. Он решил организовать засаду для вражеских солдат здесь и, в соответствии с принятым планом, расставил людей. Стремясь убедиться в правильности выбора места засады, Фидель постоянно обходил район нашего расположения.

Утром 19 января, во время проверки готовности отряда, произошел случай, который мог иметь серьезные последствия. Совершая обход, мы шли по густому кустарнику. Часовой Сьенфуэгос издали увидел группу людей, среди которых был человек в каске. (После боя у Ла-Платы я гордо носил трофейную каску капрала.) К счастью, в этот момент производилась чистка оружия, и лишь только винтовка Камило была в боевой готовности, Он нажал на спусковой крючок автоматической винтовки - и вместо очереди раздался только один выстрел. Пуля никого не задела. Больше выстрелить Сьенфуэгос не смог, так как что-то заело в винтовке. Но тут он понял, что это свои. Этот случай свидетельствовал о том нервном напряжении, которое испытывали наши бойцы в ожидании предстоящего боя. Даже самые спокойные из нас переживали это состояние. Всем очень хотелось, чтобы побыстрее начался бой и наступило хоть какое-нибудь облегчение.

На рассвете 22 января до нас донеслись одиночные выстрелы из района реки Пальма-Моча, которые заставили нас насторожиться и привести себя в боевую готовность.

Уже был полдень, когда мы заметили человека у одного из домов. Сначала нам показалось, что это один из наших товарищей, нарушивший приказ не подходить к домам. Но это был какой-то батистовский солдат, решивший обследовать дом. Потом появилось еще пять солдат. Вскоре трое из них куда-то ушли. Через телескопический прицел нам хорошо было видно, как один солдат, посмотрев по сторонам, нарвал травы и воткнул ее для маскировки в головной убор. Затем он присел в тени без каких -либо признаков беспокойства на лице.

Фидель первым выстрелом сразил этого солдата, который успел лишь крикнуть что-то и упал как подкошенный. В начавшейся перестрелке были убиты и два товарища этого несчастного солдата. Вдруг я заметил, что в ближайшем ко мне доме находится еще один солдат, пытающийся скрыться от нашего огня. Я выстрелил и промахнулся. Второй выстрел попал ему в грудь. Солдат упал, выпустив из рук винтовку, воткнувшуюся штыком в землю. Прикрываемый Креспо, я подобрался к дому и осмотрел убитого, забрал патроны, винтовку и кое-что из снаряжения.

Бой был необычайно жестоким. Добившись выполнения поставленной задачи, мы вскоре стали отходить.

Мы израсходовали 900 патронов, а захватили всего 70 патронов и одну винтовку "гаранд", которую вручили майору Эфихенио Амейхейрасу. Он с ней прошел большую часть войны. Все считали, что враг потерял четырех человек убитыми, но несколько месяцев спустя от захваченного нами доносчика узнали, что убитых было пять человек. Эта победа не была полной, но в то же время она не была и пирровой. Мы померялись силами с батистовцами в новой обстановке и выдержали это испытание.

Новая победа сильно подняла наш моральный дух. Воодушевленные, мы целый день без устали поднимались вверх, карабкаясь по самым неприступным горам, чтобы уйти от преследования крупных сил противника. Наш отряд двигался параллельно батистовцам по противоположному склону гор. Так мы шли с ними в течение двух дней, не замечая друг друга. Однажды мы остановились на ночлег одном и том же месте, и нас отделяла всего лишь маленькая речушка Ла-Плата.