Евгений Додолев - Бедный Юрик Айзеншпис

Вскоре Лариса Мондрус и её муж Эгил Шварцэмигрировали. Она стала западногерманской звездой по имени Larissa, а на родине её фондовые записи были безжалостно размагничены.

Естественно, продюсер рок-группы «Сокол» Айзеншпис не работал с Мондрус в качестве импресарио.

Замечу, не со всеми богемными, с кем судьба сводила, Юрий сотрудничал как менеджер. И наоборот, не с каждым, кто делал карьеру под его крылом – складывались тёплые, по-настоящему дружеские отношения.

После того первого срока был короткий перерыв в полгода, за которые Юра успел лишь заработать на следующий, ещё внушительнее.

Затем опять последовал недолгий перерыв, во время которого будущий мега-продюсер познакомился с Олегом Толмачевым, человеком, простоявшим рядом с Юрием Шмильевичем весь период восхождения его на Олимп нашего шоу-бизнеса.

Познакомились они в Абхазии, где Толмачев, бывший в ту пору успешным советским спортсменом, находился на сборах.

Олег мне рассказывал:

«У Юрика тогда был крутой двухкассетник. Такой здоровый. По-моему, Sharp. На этой теме и сдружились. Впоследствии я узнал, что он только вышел из тюрьмы. Это была его вторая отсидка. Мы довольно часто общались, потом он пропал. Я ему звоню, звоню и ничего, нигде. Как выяснилось, его опять взяли с какими-то магнитофонами видеокассетными, ну и с валютой.

Проходит практически два года. Я про него и забыл. И вот уже май 1988 года. А у меня тогда случилась серьёзная травма ноги и мне надо было решать – то ли бегать, то ли не бегать.

А тут Юрик звонит: «Олег, ты меня помнишь?» – «О, Юрок, ты как?». Да вот, – говорит, – вышел. И мы начали встречаться постоянно.

Я помню, любили ездить на «Речной вокзал» на лодках кататься, тёлок снимать.

Юрик тогда торговлей зарабатывать начал. Такое количество проходило через него – это надо было видеть. Одни приезжают, другие уезжают. В общем, торговля шла всем – видеомагнитофонами, турецкими товарами, бижутерией. Я разбрасывал это дело по спортсменам по своим.

Продлилось это может быть, месяц… И однажды Юрик звонит и говорит: «Олег, а какие в Москве концерты классные? Давай сходим. Какой есть ближайший?».

А тогда «Наутилус» гремел.

Ну, мы пошли.

Но мне тогда «Яблоки на снегу» Миши Муромовабольше всего нравились. Я и говорю:

«Вот Муромов – крутой чувак».

Юра отвечает:

«Пошли, билеты не бери. Так пройдём».

Думаю: как это – «так пройдём»?

Приходим. Стоим у служебного входа. Юрик весь из себя такой, я рядом. Подъезжает черная «Волга», и Миша выходит из машины, всех отодвигает журналистов и подходит прямо к нам:

«Юра Айзеншпис, блин, как я с тобой давно мечтал встретиться… Ты мой директор, все!».

Представляешь? Я слушаю и думаю: «Чё такое?»

Он его с собой в гримерку повел и вот мы уже сидим с самим Мишей Муромовым! Звезда – «Яблоки на снегу» по тем временам во всех кабаках… Везде переаншлаги… это примерно по нынешним номерам это как вот этот, не Лепс, а как его зовут? Певец… А, Стас Михайлов! Представляешь, какая популярность?

И он: «Ты – мой директор»…

Потом, конечно, я узнал, что в рок-энциклопедии английской из наших написано только об Айзеншписе. Что, мол, да, «в Советском Союзе тоже есть рок, и вот продюсер такой-то…» А этот Миша Муромов у него чуть ли не аппаратуру грузил на эти концерты группы «Сокол». А сейчас мы у него в гримёрке сидим».

***

Однако взлёт Азеншписа лишь казался стремительным. На деле же все было не так гладко. К восстановившимся старым знакомствам добавились новые, Юрик осваивал изменившиеся со времен его первой молодости правила финансовой игры в музыкальной сфере и лишь со временем потихоньку стал организовывать концерты, гастроли и фестивали.

Принято считать, что отправной точкой «взлёта» стала именно группа КИНО, однако, это не так. ЮША организовывал концерты всем исполнителям, которые на тот момент могли собирать залы.

В числе его «клиентов» был и Женя Белоусов, и масса других поп-исполнителей.

Вспоминает Толмачев:

«Однажды нам предложили провести мини-фестиваль с участием популярных коллективов. И за 10 дней до начала этого трёхдневного марафона мне позвонила хозяйка площадки Алла: «Олег, у вас третий день, «украинский» хороший, а первые два у вас – так себе… Ну да, вы не попадете, но и не заработаете. Я вообще-то за свою площадку переживаю. Хочешь, я вам «наколку» дам?» – «А что такое?» – «Витя Цой, есть такой музыкант группы «Кино». Он сейчас в Москве. Вот тебе его телефон».

Алла сама была очень близкой подругой жены Кости Кинчева.

«Вы звоните ему, договаривайтесь. От него нужно – только приехать с гитарой на 20 минут. У вас будут переаншлаги. Договоритесь, я жду».

Мы не знакомы, ничего не знаем. Он звонит, договариваемся, Витя приезжает с женой своей, Наталией Разлоговойв сад «Эрмитаж».

Цой в красной майке и в своей белой куртке, кроссовках, японских – Puma , он мне подарил их потом. Они у меня до сих пор на даче.

Я звоню Алле, говорю:

«Всё, мы договорились» «Точно? Я могу в рекламу написать?». Через три часа она звонит: «Все, блин, нет билетов вообще. Хотите, на 6-ое договоритесь, но перед хохлами как-то неудобно будет. Мало того, Олежек, с вас еще дополнительные 300 рублей». Я говорю: «За что?» «У вас расходы появятся. Вам нужна будет обязательно милиция, оцепление дополнительное, потому что я знаю, что говорю… У нас был Розенбаум, тут все чуть ли не разнесли».

Сейчас я уже не помню: то ли я за Цоем ездил на такси, то ли он сам приехал. Но я помню, что творилось что-то страшное. В зале народа в два раза больше, чем продано. А ведь просто приехал человек с гитарой. Давайте, – говорит, – я первый спою, потому что тем пацанам не дадут сыграть. В общем, я уже не помню, как мы это все развели. Но действительно было такое, что орали: «Цоя! Цоя!»…

Потом, когда пришли к нам какие-то «Манго-манго», Юрик говорит: «Убери их отсюда. Что это, зачем пришли?!».

К нам же все просились выступить. Даже бесплатно, лишь бы засветиться. Рокеры многие приехали.

Вот этот вот «Хирург», Александр Залдостановприехал – тогда публике неизвестный, но в тусовке то раскрученный.

Одного аншлага благодаря Цою хватило… естественно, мы с ним сплотились. Представляешь, вот этот 1200 мест зал, билеты проданы за час. Ну что мы должны были? Аренду отдать. Алле там какой-то гонорар заплатить. Мы с Юриком заработали тогда по 3,5 тысячи на двоих. Рублей. Каждый.

Я это хорошо запомнил, потому что с того первого концерта купил маме люстру. Ведь она мечтала, и я ее купил за 800 рублей. Принёс:

«Вот, мам, ты хотела люстру».