Бенджамин Франклин - Время – деньги! С современными комментариями

Стенографический отчет о выступлении Франклина занял около тридцати страниц и был напечатан в Лондоне, а затем во многих городах Америки. После бурных дебатов английский парламент отменил Акт о гербовом сборе, и существенную роль в этом событии сыграло выступление Франклина.

В Америке зарождалось освободительное движение, колонии все больше сближались в общей борьбе. По сути, Франклин стал дипломатическим представителем всех североамериканских колоний. А три из них (Нью-Джерси, Джорджия и Массачусетс) официально возложили на него эти полномочия. «Если бы начало революции задержалось или она бы не произошла, он стал бы генеральным агентом всех колоний в Англии. Фактически он и был таковым. Франклин был послом Америки еще до того, как она получила право послать такового», – подчеркивает Карл Ван Дорен, лучший биограф «филадельфийского мудреца».

После выступления в парламенте популярность Франклина значительно выросла. Тем опаснее стал этот «предводитель бунтовщиков» для английской верхушки. Его лишили должности генерал-почтмейстера американских колоний (несмотря на то, что организацию почтового дела он поднял на небывалую высоту). Над ним установили негласное наблюдение, его переписка перлюстрировалась, в газетах он вынужден был писать под псевдонимом. Под угрозой была его личная безопасность. А не арестовывали этого опасного «смутьяна» только из-за его громадной популярности.

Тем не менее Франклин не прекращал своей пропагандистской деятельности. В ведущих английских изданиях он напечатал десятки политических памфлетов, которые разъясняли позицию американских патриотов, «действовали отрезвляюще на более благоразумную часть английского общества», имели громадное влияние на состояние умов европейцев и американцев.

Франклин доказывал, что «сама метрополия повинна в постепенном разрушении Британской империи». Его обширные личные контакты с выдающимися европейскими учеными, мыслителями, политиками склоняли чашу весов общественного мнения в пользу американских повстанцев.

Между тем метрополия не хотела учиться на собственных ошибках. В 1767 году были введены новые таможенные пошлины на ввозимые в колонии товары. Америка вспыхнула, как пороховая бочка. Массовое неповиновение привело к отмене этих поборов. Но осталась пошлина на чай – «как подтверждение права метрополии облагать колонии налогами».

В Америке множились общества граждан, отказавшихся от употребления чая. Американцы не позволяли выгружать чайные грузы в своих гаванях. А когда в 1773 году в Бостоне королевский губернатор Томас Хатчинсон привел в боевую готовность войска, чтобы обеспечить выгрузку чая, патриоты ответили «бостонским чаепитием»: переодевшись в индейцев, проникли на суда английской Ост-Индской компании и выбросили за борт тюки чая на сумму 18 тысяч фунтов стерлингов.

Английский парламент ответил введением жестких репрессий, приближая тем самым начало Американской революции.

Еще за три года до «бостонского чаепития» произошла «бостонская резня»: в ходе уличных столкновений между колонистами и английскими солдатами были убиты трое мирных жителей и ранены пятеро. Этот инцидент раскалил ненависть американцев к английским властям до предела.

Между тем в донесениях массачусетского губернатора Томаса Хатчинсона бостонские события были выставлены совсем в ином свете. Виновниками произошедшего названы сами бостонцы, а стрелявшие в безоружных людей солдаты изображены едва ли не героями. Подобные донесения губернаторов, не соответствующие действительности, становились обыденным явлением и вводили в заблуждение английских чиновников, провоцируя их организовывать карательные акции.

Франклин решил предупредить своих американских друзей о том, что «действия метрополии в определенной степени инспирируются из самих колоний». Он отослал спикеру Палаты представителей законодательного собрания Массачусетса Т. Кашингу подлинники писем, возмутительных в своей циничности. Эти письма были написаны Томасом Хатчинсоном за два года до его назначения на должность губернатора Массачусетса. В письмах Хатчинсон ратовал за ужесточение репрессивных мер в отношении колоний. Кроме того, в этих письмах явно просматривалась личная заинтересованность Хатчинсона и его сыновей во ввозе чайных грузов Ост-Индской компании. Таким образом, письма проливали свет на истинные мотивы поступков губернатора в ходе «бостонской резни» и «бостонского чаепития».

Франклин попросил Кашинга ознакомить влиятельных политиков с этими письмами, но ни в коем случае не публиковать их. Однако письма все же были опубликованы. По обе стороны океана разразился грандиозный скандал. Законодательное собрание Массачусетса в своей резолюции потребовало от английского короля сместить с должностей губернатора Хатчинсона и его заместителя Оливера.

В Лондоне из-за пропажи писем произошла дуэль двух джентльменов. Перед вторым раундом этой дуэли Франклин опубликовал заявление о том, что вся ответственность за случившееся лежит на нем, так как именно он переслал письма в Бостон. Бенджамин не принес извинений, пояснив, что это были «не частные письма, не переписка друзей» – эти послания «написаны государственными чиновниками для людей, облеченных властью», чтобы «настроить метрополию против своих колоний».

Вскоре он предстал перед высшими пэрами королевства – членами Тайного совета. И вновь подвергся унизительному допросу – теперь «по делу о письмах Хатчинсона». Франклина вываляли в грязи, обвинив в нарушении тайны частной переписки, назвав бесчестным человеком, приравняв его поступок к воровству. Государственный прокурор Веддеборн не выбирал выражений, набросившись на Франклина: «Этот человек нарушил священный обычай. Он глубоко упал во мнении всех людей. В какое общество посмеет Франклин обратиться после этого? Каждый честный человек будет остерегаться его. Все гнусности <���…> превзойдены холодною, апатичною жестокостью этого гнусного американца». Присутствующие «потешались и злорадствовали».

Но Франклин выслушивал оскорбления с таким благородным достоинством, отвечал на «площадную брань» настолько спокойно и доказательно, что заслужил уважение даже самых ярых своих противников. По словам публициста Якова Абрамова, «Франклин вышел из Тайного совета с гордо поднятой головой, сопровождаемый шепотом удивления, и популярность его, служившая щитом его безопасности, сделалась теперь еще большею, нежели была ранее».

Франклин все еще надеялся, что правящая элита Англии очнется и не доведет дело до полного разрыва с колониями. Он вел длительные секретные переговоры с лордом Чатемом и другими «вменяемыми» представителями британского истеблишмента, пытаясь найти пути урегулирования конфликта между метрополией и колониями. Позднее он писал, что долго и усердно «стремился предохранить от разрушения эту прекрасную и благородную китайскую вазу – Британскую империю» и предостерегал, что если она разобьется, то «на абсолютное воссоединение частей едва ли можно когда-либо рассчитывать».