Евгений Гусляров - Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

Государь, поблагодарив Короля за все его, приготовления, сказал:

– Вашему Величеству известно, что я просил, чтобы пышность в приёме меня была оставлена, ибо я к ней не привык; я не хотел сделать в городе своим появлением шуму, а пешком я ходить люблю и даже в день пройду в десятеро более чем сего дня.

От графа Бестужева, который в этот день сопровождал Государя Императора к Берлинскому двору.

Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.

Заключение об австрийском дворе

Пётр Первый на обратном пути из Англии и Голландии через Германию, проехал в Вену, гдe и был отлично принят Австрийским Императором Леопольдом. Но здесь, будучи извещён о стрелецком возмущении, он был должен поторопиться возвращением в своё государство и оставить намерение ехать в Венецию.

В Австрии, как ни кратковременно было его пребывание, однако он много видел, подметил и приобрёл на память очень много достопамятных вещей.

Однажды в С.-Петербурге за его столом зашла речь о Венском дворе. Пётр Великий сказал:

– У Императора Леопольда мне всё крайне понравилось; одно только не понравилось, что повсюду много иезуитов; и то ещё более меня удивляет что у него не много болee земли, чем у них, а денег у них боле, чем у него и между тем в последнюю трудную войну с Турками в 1683 году они не помогли ему ни деньгами, ни рекрутами.

От Тайнаго Советника Всееловскаго.

Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.

Мысль о хозяйстве

Петр Великий по дороге в Голландию, заехал в Ванденское княжество, тогда графство, находящееся в нижней Саксонии для того, чтобы возстановить себе здоровье, пользуясь Пьемондскими водами.

Графы Ванденские, владетели этих источников, приехали туда, как скоро узнали о приезде Великаго Русскаго Царя, чтобы Его Величество встретить как прилично сану дорогаго гостя и просили по окончании курса лечения, заехать к ним пообедать в близь лежащий замок Аролзен или Арголцен, резиденцию графов. Государь склонился на их приглашение и, по окончании курса приехал к графам. Стол продолжался долго, он был чрезвычайно великолепен и с роскошным убранством. После стола Император осматривал все достопримечательности замка и все украшения.

По конце обзора, когда один из графов, спросил Его Величество: как он думает, и как ему нравится новый замок, то Государь отвечал:

– Положение местности весьма приятно, архитектура здания великолепна, замок велик, но есть еще одна погрешность.

– Позвольте узнать, Ваше Величество, в чем она заключается? – спросил граф.

– Ни в чём более, как велика кухня.

От фельдмаршала Графа Миниха.

Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.

Подарок короля Вильгельма

Короли делали подарки такому путешественнику; подарок Вильгельма Петру был проявлением учтивости, достойным обоих монархов. Он ему преподнёс двадцатипятипушечную яхту, лучший морской парусник, вызолоченный, как Римский престол, с оснащением всякого рода; и все члены экипажа захотели быть в его полном распоряжении. На своей яхте, где он был первым лоцманом, Пётр вернулся в Голландию, чтоб снова повстречать своих плотников, и отсюда около середины 1698 года он поехал в Вену, где он должен был пробыть меньше, чем в Лондоне, потому что при дворе важного Леопольда было гораздо больше обременительных церемоний и меньше предметов для изучения. Повидав Вену, он должен был ехать в Венецию, а затем в Рим, но он был вынужден спешно вернуться в Москву из-за новости о гражданской войне, вызванной его отсутствием и разрешением курить.

Вольтер. Анекдоты о Петре Великом. Пер с франц., коммент. И вступ. ст. С.А. Мензина М. 2004.

Требует закон, требует и народ

В 1698 году, когда царь Пётр Алексеевич находился в Вене у Римского цесаря Леопольда*

*Во время пребывания в Вене (16 июня —19 июля 1698 года) Петр 1 виделся с императором Леопольдом I (1640— 1705). Ред.

и намерен был оттуда отъехать в Италию, получил его величество из Москвы с нарочно присланным гонцом от правителей ведомость о ужасном бунте десяти тысяч последних стрельцов, с литовских границ, отошедших самовольно, куда они нарочно для безопасности от столицы удалены были под видом наблюдения польских поступков при избрании нового короля*, которые умыслили, по наущению царевны Софии, которая

*После смерти короля Яна III Собесского в 1696 году угроза вторжения стрелецких полков должна была воспрепятствовать избранию на польский престол французского кандидата принца Конти. Ред.

по прежним мятежам находилась тогда уже под стражею в Девичьем монастыре, освободив её, взвести её на царство, а царя Петра Алексеевича, не допустив из чужих стран в Отечество, засевши на пути, убить, равномерно предать смерти некоторых бояр и всех чужестранцев, в Немецкой слободе живших и в военной службе находившихся. Сего ради, оставя государь дальнейшее странствование, ради пользы государства своего восприятое, спешил немедленно в престольный свой град, чтоб утушить возгоревший пламень изменников, возстановитъ тишину и оградить всё безопасностию.

Итак, оставя в Вене Прокофья Богдановича Возницына полномочным, поехал его величество с Лефортом, Головиным и Меншиковым к Москве и под провождением из Польши взятого от короля Августа генерала Карловича в Преображенское село своё в тайне благополучно прибыл. Неожидаемое прибытие царя ободрило верноподданных и произвело страх и ужас в ненавистниках особы и царствования его. Он обрёл уже опаснейший бунт сей чрез военачальника Шеина и генерала Гордона помощию царедворцев и солдат разрушенным и бунтовщиков под стражею содержанных. На другой день представлены были ему заговорщики мятежа, от которых выслушав достоверную исповедь злого умысла, пред всеми вельможами и при многочисленном народе, и видя, что прежде при многократных бунтах стрельцам оказанные милосердия и прощения не помогают, беззакония же такия угрожают впредь вящшею погибелью, предприял до крайности ожесточенный монарх, по единогласному верных сынов Отечества убеждению и по суду, искоренить до конца главных злодеев извергов государства, а достальных разослать в отдаленнейшие места Сибири, Астрахани и Азова и ненавистное звание стрельцов уничтожить на вечные времена. А как такое по закону смертное наказание начальникам и прочим виновникам сего бунта продолжалось несколько дней сряду виселицами, усечением глав и колесованием и ещё не преставало, то патриарх вздумал идти на место сего страшного позорища в процессии к государю, чтоб просить о пощаде оставшихся ещё стрельцов, ибо с три тысячи оных уже казнены были. В намерении умилостивления нёс его святейшество образ Богоматери, воображая, что царь казнь сию оставит. Но государь, увидев его тако к себе шествующим, удивился, во-первых, воздал иконе достодолжное поклонение и потом патриарху с гневом говорил: «Всуе употребляешь святыню сию. Зачем пришел сюда? Возвратись и отнеси образ святый туда, где он стоял. Знай, что я разумею страх божий и почитаю святую деву столько же, как и ты. Но ведай при том и то, что долг велит мне спасать подданных и по правосудию наказывать злодеев. Требует закон, требует и народ». Таким изречением показал царь Пётр Алексеевич самодержавную власть правосудия и предел сана духовного, дабы впредь в гражданские и государственные дела его святейшество не мешался, – не тако, яко бывало сие при прежних царях, когда патриархи участвовали во всём, и без совета их ничто не исполнялось, подобно римским папам почти, которые императорами и коронами некогда повелевали. Царь Алексей Михайлович, мудрый государь и законодатель, первый явил пример над патриархом Никоном*,