Евгений Гусляров - Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

* Об этом происшествии Голиков говорит, что слышал от «трёх особ», которые «согласны в том, что предприявший лишить жизни монарха, был издавна заражён ядом изуверства, представлявшим ему в государе еретика и разорителя старинных обыкновений и обрядов». Библиотекарь Бухвостов называл преступника денщиком, не упоминая имени, а Крекшин и действ. стат. совет. Верёвкин указывали на Кикина, называя его комнатным государевым. Ред.

Этот Кикин вознесён был от его величества на достоинство адмиралтейского президента; уличённый по следствию в деле хлебных и других адмиралтейских подрядов, в похищении казённых интересов, по которому судом отписано было всё имение его, он был послан в ссылку; но государь милостиво принял присланное от него прошение и простил его во всём: возвратил из ссылки, отдал имение и оставил в прежнем звании. Но к чему послужила эта милость? Им развращён был царевич Алексей Петрович, по его то советам ушёл он из России. Следовательно, он и был главнейшею причиною бедствия несчастного царевича; что уже и принудило, наконец, государя поступить с ним как с нераскаянным злодеем. Но, кажется, его величество и тогда ещё, жалея лишиться в нём ума тонкого и способного к важным препоручениям, – расположен был ещё простить его, если бы только мог увериться в сердечном его раскаянии *.

* Известие о расположении государя к прощению Кикина едва ли вероятно: министры приговорили учинить ему казнь жестокую. Ред.

Накануне казни государь ещё видел его и спрашивал, что побудило его употребить ум свой на такое зло. Какой же от него получил ответ?

– Ум, – сказал нераскаянный злодей, – любит простор, а от тебя было ему тесно.

Государь удивился такому ожесточению и тогда-то уже получил он соразмерную злодеяниям своим казнь.

Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого, собранные редакциею журнала «Русская старина». С.-Петербург, 1876

Смерть Франца Лефорта

По смерти любимца Лефорта* государь учинил ему со всеми почестями, достоинству

* Ф. Я. Лефорт умер 2 марта 1699 года, погребение состоялось 11 марта. Ред.

и заслугам ему принадлежащим, славное погребение, при котором шёл монарх за гробом до самой реформатской церкви, где при сказывании предики пастором Стумфиусом, когда вычислял он сего мужа заслуги, оказанные им государю и России, его величество обливался слезами, и по окончании оныя, повелев снять крышку с гроба, подошёл к покойному генералу-адмиралу, обнял его и прощался с ним в последний раз с таким сокрушением, что все бывшие при сём чужестранные министры с чрезвычайным удивлением смотрели на сие плачевное зрелище. Потом провожающие знатные особы званы были в дом покойного адмирала, где приготовлен был, по тогдашнему обычаю, поминочный ужин. Между тем, как уряжали стол, и государь тогда на короткое время отлучился, то некоторые бояре потихоньку убрались домой, но его величество по возвращении своём, встретя их сходящих с крыльца, воротил назад за собою, вошёл в залу и, с негодованием смотря на них, говорил: Я вижу, вы спешите для того, чтоб дома веселиться смертию адмирала. Вы боитесь быть при сём печальном пире для того, чтоб ложно принимаемый вид печали скоро не исчез, и радость ваша предо мною не обнаружилась. Боже мой, какие ненавистники! Вы торжествуете теперь, как будто получили великую победу смертию такого мужа, которого я искренно любил и который служил мне столь верно. Я научу вас почитать достойных людей! Верность Франца Яковлевича пребудет в сердце моём, доколе я жив, и по смерти понесу её с собою во гроб.

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987

«Он начал, а мы довершили…»

О Лефорте Пётр Великий говорил: когда б у меня не было друга моего Лефорта, то не видать бы мне того так скоро, что вижу ныне в моих войсках. Он начал, а мы довершили.

Государь отдавал каждому справедливость и не присвоивал себе трудов и славы посторонних людей. Надлежит знать, что Лефорт учредил роту потешных солдат, а потом и два полка гвардии.

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987.

Чтобы любить царя, надо быть с царём в голове

По кончине первого любимца генерала-адмирала Лефорта место его заступил у царя Петра Алексеевича граф Федор Алексеевич Головин*, а по особливой милости – Меншиков, но он беспокоился ещё тем, что видел себе противуборницу свою

* Головин Федор Алексеевич (1650—1706) – русский государственный деятель и дипломат. В 1689 году заключил Нерчинский договор с Цинской империей. Был вторым лицом в Великом посольстве 1697 года после Лефорта. С 1699, 1700 годов – генерал-адмирал и генерал-фельдмаршал. В 1699—1706 годах руководил дипломатическими сношениями с зарубежными странами, заведовал снабжением армии и монетным делом. Придерживался старомосковских нравов, в общении был приветлив и мягок. Ред.

при его величестве Анну Ивановну Монс, которую тогда государь любил, и которая казалась быть владычицею сердца младого монарха. Сего ради Меншиков предприял, всячески стараяся о том, каким бы образом её привесть в немилость и совершенно разлучить. Анна Ивановна Монс была дочь лифляндского купца, торговавшего винами, чрезвычайная красавица, приятного вида, ласкового обхождения, однако посредственной остроты разума, что последующее происхождение доказывает.

Несмотря на то, что государь несколько лет её при себе имел и безмерно обогатил, начала она такую глупость, которая ей служила пагубою. Она поползнулась принять любовное предложение бранденбургского посланника Кейзерлинга* и согласилась идти за него

*Кейзерлинг Георг Иоганн – прусский посланник в Москве. Намеревался вступить в брак с Анной Монс в 1704 году и тайно обручился с нею, но Петр I медлил с разрешением. В 1711 году Кейзерлияг заболел и, уже будучи на смертном одре, получив 18 июня 1711 года разрешение царя, заключил брак с А. Монс. Умер по дороге в Берлин в декабре 1711 года. Среди его вещей был обнаружен и портрет Петра I, усыпанный бриллиантами. Анна Монс умерла в 1714 году. Ред.

замуж, если только царское на то будет благословение. Представьте себе: не сумашествие ли это? Предпочесть двадцатисемилетнему, разумом одарённому и видному государю чужестранца, ни тем, ни другим не блистающего! Здесь скажут мне, что любовь слепа – подлинно так, ибо она на самом верху благополучия девицу сию нелепой и необузданной страсти покорила. Ко исполнению такого намерения положила она посоветовать о том с Меншиковым и просить его, чтоб он у государя им споспешествовал.

Кейзерлинг нашёл случай говорить о том с любимцем царским, который внутренне сему радовался, из лукавства оказывал ему своё доброхотство, в таком предприятии более ещё его подкреплял, изъясняя ему, что государю, конечно, не будет сие противно, если только она склонна.