Виталий Власенко - Печали пролетевших дней. Дороги жизни и смерти

Наталья Сафроновна

Наталья Сафроновна, решив возможно, что в Китае Василию скучно, а ей с ребёнком неуютно в Сумовке, решила ехать в Китай, на кого неведомо оставив своё жилище. У Василия была сестра, может на неё и оставила свой двор Наталья.

Отправилась в Одессу. Через Босфор и Дарданеллы, через Суэцкий канал в Красное море, а там – в Индийский океан. Когда-то, кажется перед войной в 1940 году, мы (вспоминает Иван Лаврентьевич, мой папа) летним вечером собрались в хате, в городе Доброполье, Донецкая область, где Наталья Сафроновна моя прабабушка доживала свой век.

Она разговорилась, мыла ноги в медном тазу около порога, и рассказывала, как они плыли в Китай. Плыли долго, была качка со всеми её последствиями, и вот заиграл корабельный оркестр! Она говорит, что они играли мелодию: «Если б на крыльях могучих орлиных я мог подняться над грешной землёй…» Когда море успокоилось, они плыли по пространству, где была с одной стороны вода жёлтая, а с другой стороны – зелёная.

Приехала Наталья с Илыной (старшая дочь Елена Васильевна) к Василию – он работал поваром. В Китае посуда была преимущественно фаянсовая, так что большие кастрюли были тоже фаянсовые.

Есть у Ивана Андреевича Крылова басня «Кот и Повар», Какой-то Повар, грамотей, С поварни побежал своей в кабак (он набожных был правил И в этот день по куме тризну правил), ну а потом последствия… Часто ли ходил Василий в кабак, но пьян, бывал часто.

А как это его занятие Наталье надоело, она решила сделать ему профилактику: поставила табуретку на табуретку, высадила туда большую кастрюлю, залезла туда и решила устроить восхитительный шум бьющейся посуды.

Но в этот момент зашёл Василь, всё понял и решил вместе с посудой и Наталку той, же дорогой пустить. Видя безвыходность своего положения, она стала просить, чтобы пожалел Илыну. Василь детей любил, снял кастрюлю и Наталку.

В Китае трудом Василия и заботой Натальи они кое-чего приобрели, и среди всех вещей особенной охраной пользовалась соболья шуба, и банка китайского чаю. Когда я – внук их Иван, находился в село Казальцево (север Томской области) в гостях у родственников Натальи Сафроновны, там меня угощали чаем с замечательным ароматом.

Я спросил Елизавету Павловну: «Что это за чай?» Она ответила: «Именной Китайский чай – это нам за рыбу нашу дают». Тогда только я понял, что тогда бабушка хранила в сундуке вместе с собольей шубой.

Приехав из Китая, домой, началась обыденная жизнь. И в один из таких дней Сафроновна увидела на жене сельского священника точно такую шубу, как у неё в сундуке! Которую никто из людей не видел! Поспешив домой, она стала проверять содержимое скрыни (вещевой сундук) – кое-чего недоставало. Пропавшими оказались шуба и чай – Василь их давно пропил…

Сафроновна возмутилась и Андреевич, решив поправить своё материальное положение, поехал в Одессу, работал на пристани грузчиком, разгружал и загружал пароходы. А так как некоторые товары давали о себе знать и через стенки ящиков, они умели их не только осторожно носить, но и неосторожно с ними на трапе споткнуться так, что бы они рассыпались. Такие ящики списывали на естественный убыток, а апельсины реализовывали грузчики.

На пристани был один человек учётчиком по профессии, который состоял членом артели учётчиков, которая рассылала своих рабочих по всей тогдашней России, где они требовались. Это был Шувалов Иван Яковлевич, рождённый в Рязанской губернии, и по своей профессии учётчика находился в Одессе.

Анна Ивановна Яковлева, в девичестве Шувалова, дочь рязанского помещика Шувалова, жена полковника. 18 января 1796 – 20 февраля 1876; в супружестве была 59 лет и 2 месяца. Погребена, на Волковом кладбище вместе с А. А. Фирсовой, Ф. И. Межениновым, Е. А. Изъединовой. Поработав грузчиком, Василий решил сменить свою профессию – пошёл дворником работать. Ещё при службе в Китае во взводе оказалось двое сослуживцев по фамилии Гончаренко. Чтобы облегчить себе управление взводом, офицер предложил одному из них принять фамилию Гончарук. На это согласился Василий Андреевич и приехал он из Китая Гончаруком.

В Одессе грузчики жили, как и во всех городах: заработали и в трактир, с трактира – на улицу. Транспорт в это время был преимущественно конный, если нужно куда ехать – подавали голосом сигнал: «Извозчик!»

Услужливые извозчики старались явиться незамедлительно, некоторые садились, не торгуясь, а Василий иногда торговался спрашивая: «Сколько возьмёшь – вокруг столба и обратно!?» Извозчик, понимая, что над ним шутят, обычно хмурясь, уезжал.

Работая дворником, Василь старался свой участок улицы держать в чистоте. А как лошади не спрашивали его, когда он её убирал, и разбрасывали навоз на своё усмотрение.

Василию это надоело, да, возможно ещё и голова болела от выпитой вчера горилки, и в один момент он решил такую лошадь проучить – ударил ребром лопаты её и рассёк ей бок.

А лошадь была не простого извозчика, а состоятельного человека, который подал в суд и суд постановил: «Под конвоем отправить домой!». В то время Василию Андреевичу Гончаруку уже было 40 лет, у него росла дочь, которую они никогда не видел.

Находясь дома одна, Наталка (жена Василия) с двумя дочерьми Еленой и Ириной, доставала пропитание, как могла: пряла, стирала. В это время муж заработанные деньги в Одессе пропивал, о жене и не вспоминал.

А в 1903 году 14 мая по старому стилю – 27 мая – по новому стилю родилась Ирина семимесячным ребёнком и выгрівала її Наталічка на печі в подушкáх тай викохала. Уже стала Ярынка (Ирина) говорить и ходить, как в одну такую же голодную зиму, терпя голод, Сафроновна сказала Ярынке: «Молись Богу, щоб дав нам хліба» и указала на угол, в котором находилась икона. Мать ушла, а доця стала просить хлеба, гладя на икону, а после просьбы заглядывала за икону – не выкатится ли оттуда хлебина? В те времена хлеб в печах пекли круглый. Тогда ещё маленькой девочкой только научившейся говорить, почти ничего не зная о Боге, она молилась, как могла, и Бог слышал её молитву. В раннем детстве жили Ирина с мамой и сестрой. Папа пил в Одессе. Через несколько времени открылись двери, Ярынка увидела маму – она несла в одной руке хлебину, а в другой полное ведро квашеной капусты! Это было спасение от Бога!

Метрическая Ирины Гончаренко

Ируся этот случай помнила всю жизнь. Когда её дети уже ходили в школу, изучали украинскую литературу, там было произведение Михаила Коцюбынського «Харытя» – она им так дорожила, что когда нашла книжечку детских рассказов с этим произведением – берегла её как достойную хранения, вспоминая своё детство.