Наталья Касимцева - Тома. Мама, тебе всегда будет 16

Бог, я не знаю, доступна ли тебе любовь к женщине?

Но вот и пришла к тебе твоя главная невеста. Ты очаруешься ею с первого взгляда, с первой же ее фразы, ибо будет она тонкой, остроумной и неожиданной. Ты научишься смеяться с ней и станешь еще более справедливым с ней. Ее зовут Тома…

Ранят нюансы… Я не заплакала в момент, когда зазвонил телефон, и голос сказал в трубку: «У нас плохие новости… Ваша мама умерла». Я… я… я… я… я… в ответ только: «И что мне теперь делать?..»

«Запишите адрес, откуда забрать тело».

Я писала на каком-то клочке бумаги кривые страшные буквы, которые мне диктовали, положила трубку и молча встала в проеме двери, уткнувшись лбом в косяк, и смотрела в окно…

Потом уже, сидя на корточках, я била руками по кровати, по щекам себя, чтобы не потерять сознание.

Но только когда пришлось оформлять свидетельство о смерти, и мне выдали этот серо-бордовый лист, сказав: «Проверьте, все ли правильно», – я пробежала глазами слова «умерла», имя мамы, место рождения и наткнулась на графу, от которой, наконец, смертельно защемило. «Время смерти – 8 часов 23 минуты».

То самое «Ваша мама умерла» было тогда слишком огромным и не уместилось в моем сердце. Ранят нюансы… Эти «8 часов 23 минуты» как нож резанули все мое нутро – сердце, голову, грудь, руки, ноги, спину… Спала ли она в эти 8 утра? А в котором часу она проснулась в то утро?.. Было ли ей больно?.. Звала ли она меня?.. Искала ли?.. Плакала?.. Боялась?.. Прощалась?..

Теперь всегда, просыпаясь и видя на часах 8 утра, я думаю об этом. Нет, не думаю. Я страдаю об этом…

Я заполняла много бумаг с этим словом «смерть». «В связи со смертью…»

Потом сведения о себе. «Вы где-то работаете?» – «Я живу здесь, работаю в онлайне в Москве. Пишите «фрилансер»».

За неделю до этого я уезжала из нашего маленького городка в Москву, и мама впервые за 15 лет осталась дома без меня. Я звонила ей каждый час.

– Ты нормально?

– Нормально.

– Как ты, солнышко?

– Все нормально.

– Тебе не плохо?

– Нет.

– Я всего на пять дней, я скоро приеду. Да? Мы же решили сделать дело. Мне надо посмотреть нашу квартиру в Москве. Да?

– Да. Ты должна была поехать. Я хочу, чтобы ты увидела людей, с которыми работаешь. Я очень хочу.

– Ты знаешь, мама, – говорила я в телефон из столицы. – Я так стремилась съездить в эту Москву. Но она не принимает меня.

– Почему?

– Не знаю. Я стою в Москве, смотрю в окно и плачу. Я думала, здесь мои друзья, работа. Я встретилась с коллегами, ребятами, наделала фоток. Знаешь, как я подпишу их, когда вернусь и выложу в «Инстаграм»? «Я хочу домой… К маме…»

И вечером мамино в трубку: «Не волнуйся. Я уже сбила. У меня вчера ночью была температура 40. Но уже сбила. Все, 37. Я не стала вчера говорить. Зря сказала?»

– Как 40???

– Я сбила.

– Солнышко, я утром уже выезжаю. Сутки, и мы снова вдвоем. Жди меня.

Я ехала в поезде и считала часы. Вот еще три часа, два, полчаса, и я увижу маму.

Перед входом в дверь я остановилась. Мне стало страшно… Что я сейчас увижу? Что меня там ждет? Я приехала в 6 утра.

Открыла дверь. Бросила сумки: «Мама! Я здесь!»

Мама вышла из своей комнаты.

– Привет, я приехала! Как ты?

– Нормально…

Она подошла ко мне и вдруг уткнулась в плечо как маленький ребенок, заплакала: «Я хочу быть только с тобой».

– Солнышко, цветочек мой, я тоже. Мы всегда будем вдвоем. Я никогда тебя не брошу.

– Другие бросают.

Вечером я легла рядом с ней на кровать. Ей было плохо.

– Как нам хорошо вдвоем, – прошептала она. – Вот ты вошла сегодня в дверь, и как будто ты ангел.

– А знаешь, – сказала я, – это хорошо, что я съездила. Я поняла, что мне не нужна никакая Москва. Я хочу быть здесь, с тобой. Вот ты выздоровеешь, и мы заведем собаку. Или кота…

– Только не кота…

– Почему ты их не любишь?

– Предательская суть…

– Но это же животное.

– Я чувствую их. Когда я смотрела в глаза бабиной кошке, точно видела, что она думает, мыслит. Вот у нас был Чапа. Помнишь, когда мы втроем – ты, папа и я – поплыли на другой берег реки, и он, крошка, кинулся за нами, хотя ему никогда было бы не осилить это расстояние. Кот бы не бросился».

– Да, Чапа тогда гордо доплыл до другого берега у папы на плече.

Мама говорила с трудом, еле выговаривала слова, а когда вставала, то отходила от кровати шагов шесть и падала. Я кидалась поднимать ее, но моего веса не хватало поднять совершенно обмякшее беспомощное тело. Мама была совсем худенькой, но я еще – еще тоньше. Я подставляла под нее свое тело, и вместе мы ползли обратно до кровати. Мы обе задыхались. Я чувствовала себя словно после длинной дистанции по бегу в школе – на стадионе, помню, падала на траву, до выворачивания кишок сбивалось дыхание. Я криво сгружала с себя маму на кровать. Мы даже не могли рассчитать, чтобы голова попала на подушку. А потом на корточках на полу я минут пять пыталась отдышаться.

– Мамочка, я не справляюсь. Что же с нами будет?..

– А что это плывет? – показывала она рукой в пустоту.

– Где? Ничего нет… Ты бредишь.

Термометр. 39. Скорая. «Вызывайте утром врача…»

Упала… Снова мы ползли до кровати вдвоем, по коридору.

Один раз я позвонила соседке, чтобы пришла. В тот раз я так и не смогла поднять маму. Уже вдвоем донесли ее до кровати.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.