Владимир Бровко - Лениниана

М. Г. Штейн, собравший и тщательно проанализировавший наиболее полные данные о родословной Бланков, справедливо заметил, что по неприязни к своему народу Дмитрия Бланка «можно сравнить, пожалуй, только с другим крещеным евреем – одним из основателей и руководителей Московского Союза русского народа В. А. Грингмутом…».

Из этого можно сделать и вывод, что «бунтарские гены» и фанатизм в отстаивании своих идей передались В.И. Ленину по наследству от его прадеда!

О том, что Бланк решил порвать с еврейской общиной задолго до своего крещения, свидетельствовало и другое…

Оба его сына, Абель и Израиль, как и отец, тоже умели читать по-русски, и, когда в 1816 году в Житомире открылось уездное (поветовое) училище, они были зачислены в него и успешно окончили.

С точки зрения верующих евреев, это было кощунство. И все-таки принадлежность к иудейскому вероисповеданию обрекала их на прозябание в границах «черты оседлости». И лишь событие, случившееся весной 1820 года, круто изменило судьбу молодых людей…

В апреле в Житомир прибыл в служебную командировку «высокий чин» – правитель дел так называемого «Еврейского комитета» сенатор и поэт Дмитрий Осипович Баранов. Каким-то образом Бланку удалось встретиться с ним, и он попросил сенатора оказать содействие сыновьям при поступлении в Медико-хирургическую академию в Петербурге.

Баранов евреям отнюдь не симпатизировал, но довольно редкое в то время обращение двух «заблудших душ» в христианство было, по его мнению, делом благим, и он согласился.

Братья сразу же поехали в Петербург и подали прошение на имя митрополита Новгородского, Санкт-Петербургского, Эстляндского и Финляндского Михаила . «Поселяясь ныне на жительство в С.-Петербурге, – писали они, – и имея всегдашнее обращение с христианами Греко-российскую религию исповедующими, мы желаем ныне принять оную».

Ходатайство удовлетворили, и уже 25 мая 1820 года священник церкви Преподобного Сампсония в Санкт-Петербурге Федор Барсов обоих братьев «крещением просветил». Абель стал Дмитрием Дмитриевичем, а Израиль – Александром Дмитриевичем.

Новое имя он получил в честь своего восприемника графа Александра Апраксина, а отчество – в честь восприемника Абеля сенатора Дмитрия Баранова.

А 31 июля того же года, по указанию министра просвещения князя Голицына, братьев определили «воспитанниками Медико-хирургической академии», которую они и закончили в 1824 году, удостоившись ученого звания «лекарей 2-го отделения» и презента в виде карманного набора хирургических инструментов.

Дмитрий Бланк остался в столице полицейским врачом, а первым местом работы Александра с августа 1824 года стала должность уездного врача в городе Поречье Смоленской губернии. Но в октябре 1825 года и он вернулся в Петербург, где был зачислен, как и его брат, в штат столичной полиции в качестве врача. В 1828 году А. Д. Бланка произвели в штаб-лекари. Пора было думать и о женитьбе…

Его крестный отец граф Александр Апраксин (и по тогдашним понятиям и законам «всесильный ПРОТЕЖЕ «А. Бланка) был в то время чиновником особых поручений министерства финансов.

Так, что Александр Бланк, несмотря «на происхождение», вполне мог рассчитывать на приличную партию.

Видимо, в доме другого благодетеля – сенатора Дмитрия Баранова, он познакомился с братьями Грошопфами и был принят у них в доме.

Глава этой весьма солидной семьи Иван Федорович (Иоганн Готлиб) Грошопф – прибалтийский немец. Служил он консулентом Государственной Юстиц-коллегии Лифляндских, Эстляндских и Финляндских дел и дослужился до чина губернского секретаря.

Его супруга Анна Карловна – в девичестве Эстедт – была шведкой, лютеранкой, родители которой являлись состоятельными купцами и жили сначала в шведском городе Упсала, а потом переехали в Петербург.

Детей в семье Грошопф было восемь: сыновья – Иоганн, служивший в русской армии, Карл – вице-директор в департаменте внешней торговли министерства финансов, Густав, заведовавший рижской таможней, и пять дочерей – Александра, Анна, Екатерина (по мужу – фон Эссен), Каролина (по мужу – Биуберг) и младшая Амалия.

Познакомившись с этой семьей, А. Д. Бланк сделал предложение Анне Ивановне. Незадолго до этого она окончила пансион, владела несколькими языками и прекрасно играла на клавикордах.

Именно в ее исполнении Александр Бланк впервые услышал полюбившуюся ему «Лунную сонату» Бетховена, а как мы знаем и сам В.И. Ленин тоже пытал большую слабость от этой музыкальной пьесы!

Тут не могу удержатся чтобы не поделится одной случайной мыслью, возникшей в связи с данными ассоциациями.

На заметку спец. службам всех государств!

Портрет потенциального бунтовщика против государственного строя:

Приметы: Крещеный еврей (сын, внук, правнук и т. д. крещенного еврея) живет в России и, мистифицирует (вангует) на «Лунную сонату» Бетховена.

После ее тысячного прослушивания! в его сознании начинаются неконтролируемые процессы в ходе чего снимаются запреты на все «табу», и он начинает создавать революционные подпольные организации, затем вместе с соратниками переходит уже как очередной «мессия» к методам террора с целью захвата власти для построения как обычно «нового мира»!

Но это я так отвлекся.

А наш настойчивый ухажер таки влюбил в себя бедную Анну и согласие ее родителей на брак было получено и пошли дети.!

И опять тут есть невольная мысль!

Как бы в нашем случае если принять во внимание, что А. Бланк уже получил «зомбированние» от «внешней СИЛЫ», и как потенциальный бунтовщик!

Или рассадник революционной заразы, если уж говорить в медицинских терминах! может и вопреки своим желаниям, но начал активно воспроизводить себе подлобных, которые могли завершить начатое им дело!!!

Уже 9 сентября 1830 года родился сын Дмитрий (покончил с собой в 1850 году 19 лет от роду, будучи студентом Казанского университета), т. е. генетическая программа «зомбированния» наследника на революционный «бунтаризм» дала первый сбой!!!

Далее очевидно в программу были внесены поправки и 30 августа 1831 года – родилась дочь Анна (по мужу – Веретенникова),

20 августа 1832-го – Любовь (по первому мужу – Ардашева, а по второму – Пономарева), 9 января 1834-го – Екатерина (по первому мужу – Алехина, по второму – Залежская),

22 февраля 1835-го – Мария (по мужу – Ульянова) и 24 июня 1836-го – Софья (по мужу – Лаврова).

Дела у Александра Дмитриевича поначалу складывались неплохо. Как полицейский врач он получал тысячу рублей в год.

За «расторопность и усердие» не раз удостаивался благодарностей.

Но в июне 1831 года во время «холерных беспорядков» в столице взбунтовавшейся толпой был зверски убит его брат Дмитрий, дежуривший в Центральной холерной больнице.