Ольга Полякова - За одним столом

– С какого языка?

Ответил:

– Со всех.

Тогда я решила, что этого не может быть, что он смеется надо мной, что это ошибка моего восприятия и т.д. А что бы решил любой другой на моем месте? Ну, правильно. Если совсем честно, я тогда подумала, что у меня снесло крышу. Испугалась, даже перестала на некоторое время заниматься этим языком. А потом еще хорошенько подумала и решила: ладно, если мой разум выдает такую странную информацию, то почему бы не посмотреть, что в нем еще припасено. Санитаров позвать всегда успею. Тем более, что эти маргинальные занятия успешно вытесняли все депрессии и делали мою жизнь интересной и стремительной.

И вот, чем дольше я занимаюсь этим странным языком, тем больше понимаю, что нету тут никакой ошибки. В нем переплетаются корни множества человеческих наречий. Может быть, действительно, всех? Ему оттуда виднее.

Этот язык я долго называла heмa. Почему heмa ? Потому что на каком-то этапе мне захотелось понять, как все это записывается. Оказалось, что буквами иврита, так что мне пришлось срочно выучить ивритский алфавит. Но в этом языке, помимо основных 22-х букв, есть еще 23-я – вот она-то и называется heмa=закрывающая . (Она здесь, вместо « heй» современного иврита, добавляется в окончания слов, которые заканчиваются на гласную.) Именем этой буквы я стала называть весь язык.

Однажды мой собеседник сказал, что мое имя на этом языке – Сафанат , что значит облако, туча, легкость, летучесть, легкие (в анатомическом смысле) и еще ясность . Тогда мне трудно было приложить к себе и само это имя, и все его смыслы, но теперь уже вполне ощущаю себя этим. Между данной родителями Ольгой и этой Сафанат ( (שפנת потом встала еще Аллель הלל)) – имя, которое я получила в Умани от раби Нахмана. Это имя привело меня в Израиль. Об этом расскажу отдельно 11.

Стихи

В тот же период обнаружила свои стихи. Именно обнаружила : писала их в разное время по случаю, складывала листы в папочку и забывала – а тут нашла и прочла. Прочла, как чужие, потому что за давностью лет потеряла с ними всякую связь. И увидела, что человек, писавший их – чистейшей воды мистик. И как я раньше этого не заметила?! То есть мой рационализм, которым я, надо признаться, тогда немало гордилась, периодически грешил мистическими вспышками. И эту «неправильную» продукцию стеснительно запихивал в стол, чтобы закопать ее среди прочих бумаг и забыть о неприличных своих порывах.

Вот кое-что из этого. И откуда только бралось?

Принцессе маленькой по случаю субботы

мы завязали новый белый бант.

Устроившись у дальнего окна,

она тихонько что-то напевала

и наблюдала, как сновали люди

и проносились мокрые машины.

Задумавшись, неведомо о чем,

она погладила пушистый кактус

и две колючки вынула из пальца

и снова посмотрела за окно.

Там сыпал снег. Один пустой троллейбус

рассыпал искры в воздухе вечернем,

запутавшись в поводьях проводов…

И белый бант растаял в простынях,

обласканный луны лучом случайным.

И сонной сказки призрачную нить

прервать уже не в силах утро…

1973

Как бабочка в рассветное окно,

Душа стучится в переборки тела.

Когда бы ни свеча, потухшая давно,

Давно б на волю улетела.

1980

Когда нельзя уже спросить

И некому уже ответить,

И навсегда захлопнул ветер

Калитку в глубине души…

Калитку, за которой сад

Был полон вечного движенья

И ласкового наважденья –

Там пахло детством невпопад…

Тогда душа моя двоится

И новой горечи полна,

В себя, как в зеркало, глядится,

Сама с собой не хочет слиться

И бьется, опустошена,

Душа о запертые двери,

Припоминая, но не веря,

Что дальше – только тишина.

Окт. 1988

Сидит на древе птица,

Качаясь, перья чистит.

А я лежу в больнице,

Причесываю мысли.

Над нами ходит небо,

Очерчивая круг…

Как бесконечно немо

Всё в нас и всё вокруг!

И древу без названья

Нас с птицею качать –

Одно у всех дыханье,

Одна на всем печать.

26.09.1993

Переход

Здесь описываю события, которые открыли новый период жизни и привели меня в состояние перманентного осознавания чудес. В этом состоянии нахожусь до сих пор.

Приступ

Во время очередной встречи доктор А.А. во всех подробностях описал мне симптомы приступа гипогликемии и рассказал, как из него выйти. И сам себе удивился:

– Зачем я вам это говорю? У вас нет предпосылок к диабету…

На том и расстались.

Через неделю у меня случился гипогликемический приступ. Хорошо помню всю его последовательность.

Стою на кухне, мою посуду. Вдруг накатывает слабость. Прислоняюсь к стенке, ползу по ней вниз и сажусь на пол. Пытаюсь сообразить, что происходит, и сразу понимаю, что это гипогликемия. Сижу на полу и сама с собой рассуждаю: вот сейчас мне дают удобный случай тихо, без всяких эксцессов, без боли и страданий уйти из жизни. И я должна решить прямо сейчас, хочу ли я этого…

Уже все в тумане, сознание уплывает. За несколько мгновений перед глазами развертывается целый сюжет о проснувшемся драконе. И этот дракон – я. И я-дракон хочу жить. Слышу свой голос, который откуда-то издалека зовет моего мужа. Муж приходит на кухню, и я пальцем показываю ему на рот. Он кормит меня мясом, накалывая на вилку кусочки прямо со сковородки, которую держит передо мной. Чувствую запах жареного мяса, ощущаю во рту его вкус и одновременно прихожу в себя – выхожу из приступа.

Потом лежу на кровати, еще слаба. Заново, во всех подробностях переживаю всю ту, промелькнувшую за несколько секунд, драконью историю.

Теперь точно знаю, что хочу жить.

В 2006 году записала эту историю в виде медитации.

Дракон

Мне хочется уйти. Уйти насовсем, остановить эту бессмысленную боль, эту затянувшуюся муку. О, Господи! Как мне хочется уйти, прервать все это и уйти, уйти! Сейчас что-то случится, и я уйду. Все остановится, отойдет от меня, останется без меня. И я отдохну.

Мое тело обмякло, ползет вниз по стене. Я сижу на полу, наслаждаясь приготовленьем… Мысль так ясно-спокойна: могу просто и тихо уйти, ускользнуть незаметно – мне не страшно совсем и не жаль. Никто не узнает, почему и как это вышло. Искушенье покоем. Поднимается легкий туман, голова тяжелеет, уплывает сознанье… Боль уходит – мне легче, легче… Я улыбаюсь…

Я плыву без движений, плыву, чуть пульсируя, погружаясь на дно океана – мягко и плавно – на дно океана, на дно океана…

…………………………………………....................................

Я лежу в темноте, в тяжелой холодной дремоте. Как давно я здесь? Тишина, немота. Веки сомкнуты – да, я сплю…

Чувства медленно входят, вползают, возвращаются одно за другим, приоткрывая со скрипом позабитые двери.