Евгений Додолев - НЕучебник журналистики

Не стану скрывать, этот ход я позаимствовал из культовых «600 секунд» Александра Глебовича Невзорова. Напомню, в том новостном формате отсчет пульсировал в верхнем углу ТВ-экрана и это генерировало вполне конкретный зрительский драйв.

У нас же в студии ход времени видел и зритель, и мой собеседник (при желании), но, –согласно выстроенной мизансцене – ведущий сидел к счетчику спиной и задача продюсера была достаточно простой: меня информировали сколько времени осталось до конца эфира. Как правило, что прошло 10 минут, 12 (половина эфирного времени), 20 и 22 минуты. Ну и последняя отмашка: осталось 60 секунд до начала новостей, которые эфирились из этой же студии, но с т.н. «таблетки», находившейся этажом выше (однако в пределах видимости и слышимости, само собой; то есть опаздывать категорически было нельзя).

Категория №2. Продюсер в аппаратной «работает звуковыми часами» и подсказывает ведущими ключевые моменты.

В варианте «Правды-24» это, как правило, были три-четыре позиции.

Ну, про остальные – как-нибудь позже.

Избегайте двойных вопросов: они позволяют собеседнику уйти от ответа на один из них (а иногда и на оба).

Пример.

«Когда вы последний раз виделись со своим знаменитым соавтором и каков был предмет разговора?».

На это ваш визави без проблем, не нарушая логику диалога, может ответить:

«Мне не о чем с ним разговаривать после скандала с презентацией нашего последнего хита» и тем самым не поделится интересующей информацией.

Ознакомился как-то с научной работой ; понял, как именно и зачем провоцирую собеседников. Узнал несколько новых слов. Здесь условный смайлик. И цитата из реферата Екатерины Юрьевны Лебединской (спасибо ей и сердечный привет):

«Речевая провокация является одной из составляющих речевого портрета Евгения Додолева. Тележурналист использует речевую провокацию не как орудие агрессии или оскорбления адресата, а иронично переосмысляет и корректно интерпретирует способы её реализации.

Так, в соответствии с терминологией Т. Н. Шеметовой, речевое поведение телеведущего можно классифицировать как приближенное к критериям идеального провокатора. Нами выделены способы использования интервьюером речевой провокации в программе «Правда 24».

Реализация инконсистентного высказывания, характеризуемого рассогласованием между вербальной и невербальной информацией, позволяет журналисту порождать множественность его понимания. Гость передачи намеренно поставлен перед выбором: интерпретировать слова телеведущего как беззлобную иронию и тем самым предотвратить развитие потенциально конфликтной ситуации или вступить в открытую конфронтацию с интервьюером, что может непредсказуемо отразиться на репутациях коммуникантов.

Вопрос с двойным дном может вызывать как минимум две различные реакции в зависимости от интерпретации адресатом интенций интервьюера. Примером служит вопрос, адресованный ведущим Петру Красилову: « Вы кроме сценариев что-нибудь читаете? » («Правда 24»: выпуск от 31.01.13) Он может означать, что актёр много работает или недостаточно начитан.

Провокационную речевую стратегию телеведущий реализует с помощью тактик выведывания информации и эмоционально- дестабилизирующих тактик. Например, в интервью с Егором Кончаловским журналист использует тактику выражения недоверия.

Е. КОНЧАЛОВСКИЙ: На мой личный взгляд, после такой беспардонной засвеченности в рекламе, естественно, ценность Депардье, даже как ностальгического персонажа из моей юности, конечно, затирается.

Е. ДОДОЛЕВ: Вот это очень странно мне слышать от режиссёра Кончаловского, которого я помню на рекламных билбордах. Я про вас говорю, и ваш папа тоже рекламировал пищевые добавки.

Е. КОНЧАЛОВСКИЙ: Но я же не буду самого себя снимать в главной роли. Это, во-первых. Во-вторых, мне плевать, захочет меня снимать кто- нибудь или нет… («Правда 24»: выпуск от 15.01.13)

Цель реализации тактики – подчеркнуть абсурдность и неуместность обвинений режиссёра в адрес Жерара Депардье о попрании им интересов киноискусства в угоду личному обогащению посредством рекламы, хотя, как известно, сам Кончаловский не пренебрегал этой деятельностью, о чём не преминул вспомнить интервьюер.

Телеведущий не оставляет гостю иного выхода, как оправдывать собственные слова, что демонстрирует слабость и несостоятельность позиции интервьюируемого (несоответствие слов и поступков) и, как следствие, успешность реализации тактики.

Евгений Додолев использует языковой код, обладающий провокационным коммуникативным потенциалом. Вопрос-ловушка подразумевает, что любой ответ на данный вопрос выставит гостя в неблаговидном свете. Провоцирующий вопрос заключается в акцентировании внимания на изменениях в эмоциональном состоянии интервьюируемого. Пассивный и мимический вопросы позволяют телеведущему скрыть от интервьюируемого истинные мысли и эмоции.

В процессе интервью Евгений Додолев заполняет такие слоты соответствующего фрейма, как «Неудачи в профессии», «Конфликты со СМИ» и «Конфликты с коллегами», ориентированные на дестабилизацию эмоционального состояния интервьюируемого.

Телеведущий употребляет неприятные или неприемлемые для адресата лексические средства. Например, номинации с оценочным значением деятель шоу-бизнеса и богема.

Евгений Додолев реализует провокационный потенциал телевизионного жанра и таких имманентных ему феноменов как доминирование кадра и контраст кадра и слов.

Тележурналист использует речевую провокацию в жанре интервью как инструмент разрушения и конструирования образа интервьюируемого.

В бакалаврской работе приведены примеры попыток интервьюера разрушить образы Виктора Сухорукова как неисправимого оптимиста и Вадима Демчога как человека играющего, а также создать образы Олега Меньшикова как сибарита и Петра Красилова как типичной звезды женских сериалов.

Использование речевой провокации предполагает коммуникативный риск. Так, нарушение процесса реализации речевой провокации, имеющее следствием коммуникативную ошибку, мы наблюдаем в интервью с Михаилом Идовым и Татьяной Лазаревой.

В работе исследуются социолингвистические индикаторы отношения коммуниканта к медиадискурсу конца 1980-х – начала 1990-х годов. Такими индикаторами в речевом портрете Евгения Додолева являются реализация речевой провокации, склонность публичной речи к разговорности, демократизация языка, активное употребление англицизмов, неприятие патетичного тона, использование деэвфемизации, иронии и самоиронии, расширение тематического спектра».