Анатолий Либерман - Отец и сын, или Мир без границ
- Название:Отец и сын, или Мир без границ
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- Город:СПб.
- ISBN:978-5-93762-168-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анатолий Либерман - Отец и сын, или Мир без границ краткое содержание
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Отец и сын, или Мир без границ - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
За едой я услаждал его разговором о совершенстве поглощаемых им продуктов. Моя назидательная беседа была ему совершенно не нужна (а я вел ее «ради языка»), но он не возражал и, как я точно знал, внимательно слушал. Днем полагался так называемый полдник: заранее выжатый апельсиновый сок (он ждал нас в холодильнике) с сухариком. Сцена: гуляем. Женя в коляске, и я вижу, что пора возвращаться, и начинаю вкрадчивую речь: не о том, что он хороший мальчик, что Андрюша через дорогу – тоже хороший мальчик и что чуть дальше живет целый выводок хороших мальчиков (предмет, известный ему в мельчайших подробностях из дедушкиных рассказов). Я закручиваю искусную интригу: «Какой прекрасный сегодня день: солнце светит, птицы поют», – и так далее на несколько минут: Женя прекрасно знал, что не зря мы повернули к дому, и действительно: в конце речи я как бы между делом сообщаю: «В такой день особенно приятно выпить стакан апельсинового сока». Женя только что не опрокидывает от восторга коляску. У нас в гостях побывала одна моя знакомая и присутствовала при этой сцене. «Поразительно, – сказала она, – такой маленький, а все понимает». Что же тут удивительного? В борьбе за выживание язык не последнее оружие.
Поев, мы обычно выезжали на прогулку. У самого дома росли большие листья и лежали всякие камешки. Женя отправлялся в путь с камешком в одной руке и листом в другой. Быстро проскочив проезд, мы поворачивали направо. Там, довольно далеко от дома, лежал заветный камень, средней величины булыжник. Однажды, когда я по рассеянности поехал налево, раздался такой ор, что, опомнившись, я молниеносно изменил маршрут. Последовало много счастливых прыжков в коляске.
Камень мы встречаем радостным криком (это крик то ли вернувшегося в родные края изгнанника, то ли хозяина: вот лежит вещь – я ее видел, все про нее знаю и не боюсь) и вылезаем. Булыжник было совершенно необходимо перевернуть, но тут возникало непредвиденное тактическое осложнение: нужны руки. А они заняты, так как в одной лист, а в другой камень. Захватив же что-нибудь, Женя никогда с этим предметом по доброй воле не расставался. Сейчас он намеревался справиться с камнем, не разжимая кулачков. Чтобы избавить его от буридановых страданий, я отнимал и прятал себе за спину лист. Начинался рев. Женя лез ко мне, пытаясь вернуть отнятую собственность. К счастью, в эту минуту могла проехать машина. Мы провожали ее взглядом и о чем-то думали. Машина уезжала, и Женя возвращался к поискам лопуха (не забыл!).
Впрочем, острый момент миновал: пора взяться за булыжник (ради него и приехали), но, чтобы его перевернуть, надо сесть на корточки, толкнуть камень и подняться. Сделать это, не держась за опору, сложно. Когда накануне я учил его этому движению, он все выполнил с трудом, а назавтра садился и вставал почти без напряжения под мое подбадривающее: «Сам, сам!» Вот что значит стимул! Ради камня не жалко и постараться.
То же происходило с ходьбой. Если просто падал, то ревел в три горла (от испуга, а не от боли), а когда мы бежали к Нике, он, даже если несколько раз сваливался, вскакивал, не заметив: скорей, скорей! Камень – мой друг. Как только Женя его переворачивал, я его оттаскивал метра на два. Женя шел вслед за камнем и снова переворачивал. Я повторял свой трюк, и так чуть ли не целый час. Незаметно мы проходили метров двести, если не больше. Коляска оставалась все дальше и дальше; к ней еще предстояло вернуться, и это возвращение – целое дело.
Как ни любишь своего ребенка, трудно увидеть мир его глазами. Чтобы встретить Нику, мы пробегали всю улицу. Лишь в конце Женя иногда тоскливо смотрел назад на неосторожно брошенную коляску. Она для него, как лодка прыгнувшего в океан пловца: берега нигде нет, а лодка – дом, и страшно потерять ее из виду. До меня это дошло случайно. Однажды вечером Женя катал свой любимый камень (мы ездили туда не только после завтрака) и благодаря моей хитрости оказался на изрядном расстоянии от коляски. Он оглянулся и захныкал. Я сказал ему: «Стой. Я подкачу ее к тебе», – подошел к коляске и стал медленно двигаться по направлению к камню. Женя затопал ко мне, и на его лице расцвела такая благодарная улыбка, что я понял его отчаяние, когда он увидел себя без коляски, его страх и нежелание пускаться в опасное путешествие, из которого неизвестно, вернешься ли. Может быть, только беспомощному старику доступны эти чувства.
А вот интермедия из серии «Ребенок и соска». Соска – ведь тоже якорь спасения. Вечер. Ребенок стоит в кроватке с соской во рту. Настроение превосходное. Взрослый: «Дай мне соску». Ребенок (протестуя): «М-м-м», – и громко чавкает, закрепляя свои права и утверждая со всей определенностью, что только последний дурак отдаст соску перед тем, как идти спать. Взрослый, передразнивая: «Чав-чав-чав» (губами). Ребенок смеется, понимая, что никто не собирается отнимать его сокровище: «М-м-м, чав-чав-чав». Взрослый: «Чав-чав-чав; дай мне соску», – и так двадцать раз. Оба хохочут. Утро. Ребенок стоит в кроватке с соской во рту. Взрослый: «Дай мне соску». Ребенок равнодушно выплевывает ее в ладонь взрослому: «Очень мне нужна твоя соска». Игра для младшего дошкольного возраста. Год и два месяца. А еще через несколько недель я за один слезный вечер отучил его от соски.
Победы даются с трудом, и военная хитрость никогда не мешает. Еще одна сцена. Во время прогулки Женя быстро, не спотыкаясь, идет за коляской. Но интереснее ходить не сзади, а вдоль, откуда все видно, и он на ходу передвигается от запяток к бокам. Я останавливаюсь чуть впереди, отхожу и начинаю звать: «Иди сюда». Тогда, лукаво улыбнувшись, он возвращается к задней спинке и, толкая коляску, доходит до меня: велено подойти, а как именно, не оговорено. И на лице выражение нескрываемого торжества: обманул! Я без спора признаю поражение. Схитрить можно и за обедом. На столе мясо и хлеб, но хлеб он ест только из приличия. Ему говорят: «Ешь с хлебом». Он сует корочку в рот, лизнет ее и скорее вынимает, чтобы быть готовым для очередной ложки.
Во всех книгах рассказано о неустойчивости нервной системы ребенка. Насмотревшись на изрядное количество истеричных, бессмысленно обидчивых и вспыльчивых людей обоего пола, я спокойно (или, как мы говорили, по Споку) относился к перепадам Жениного настроения и знал, что мир без всякой причины может нарушиться закидыванием головы и злобным криком. Я лишь настороженно ждал, когда у этого ангелоподобного дитяти вдруг возникнет в глазах хищный блеск, будто проснулся в его нутре первобытный охотник, и он со всей силой дернет меня за волосы. И это ребенок, никогда не знавший ничего, кроме ласки!
Но не нам судить. Мы не отдаем себе отчета в том, что природа и взрослые постоянно совершают над малышом насилие, толкая его в пугающий мир и приучая к порядку. И насилие это жестоко. Становись на неокрепшие ножки, потому что все вокруг ходят прямо; вылезай из коляски; обходись без соски; не облизывай проигрыватель, не рви книги; ешь, когда не хочется (или не ешь, когда хочется: сырники то навязывают, то отнимают); встречай страшных хвостатых зверей, и так изо дня в день. И все же пугали неожиданные, вроде бы ничем не спровоцированные приступы бешенства. Они как стихийные бедствия. К ним нельзя подготовиться, и с ними почти невозможно справиться. Я видел беснующихся умственно отсталых детей, но не застрахован от катастроф никто.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: