Владимир Харитонов - Маятник Судьбы

Хорошо запомнилось первое суточное дежурство вместе со старшим, – а им оказался Мухин, который должен был научить меня работать. В районе его все знали и побаивались – он мог постоять за себя, а это здесь приветствовалось. А вот и первый вызов: сосед громко и непрерывно стучался в дверь женщины, чем нарушал заслуженный ею покой. Это была довольно бойкая разбитная бабенка, она знала многих сотрудников милиции и уж, конечно – Михаила. Мухин вкратце объяснил мне, что я как представитель власти мог вломиться в любую квартиру, избить нарушителей порядка, и даже посадить человека в тюрьму. В общем, инструктаж был, как говорится, что надо.

Поднялись на последний, четвертый этаж, а там, на лестничной площадке, стоял здоровый и сильно пьяный рыжий мужик. Он своим литым резиновым сапогом методично бил в дверь, какой- то квартиры. Моего учителя он, видимо знал и явно боялся, так что сразу успокоился, пообещав уйти на свою жилую площадь – как раз напротив той, которую он хотел, так сказать, посетить. Удовлетворенные, мы спустились к машине и уселись в нее. Но в эту же минуту заработала наша рация. Дежурный сообщил, что опять звонила та же гражданка и жаловалась на агрессивные действия соседа по лестничной площадке.

Мухину подниматься второй раз было лень, и он отдал мне странноватый приказ: «Иди, дай ему в морду в воспитательных целях».

Я понял его буквально и вновь стал подниматься наверх. Но уже один и в гражданской одежде, форму-то мне еще не выдали…. А тот рыжий хулиган видно, не запомнил меня в лицо и вместо двери попытался пнуть ногой меня. От его удара я увернулся, одновременно зацепив крюком справа, его распаленную физиономию. Приземление дебошира возле двери своей квартиры было жестким. Но в квартире оказался еще и его отец, который открыл дверь и закричал: «Сына убивают!». Это заставило меня быстро успокоиться.

Через два дня я уже сидел в кабинете заместителя прокурора Кинешмы Черноглазова. Он очень сильно заикался, и его речь прозвучала примерно так: «Если ты та…так начинаешь, то к мо…моей пенсии у…уже из тю…тюрьмы освободишься». Надо же: как в воду смотрел работник прокуратуры! И ведь сбылось его гневное предсказание! Правда, через много лет….

…В очередной раз улыбнулся своим воспоминаниям. Действительно, то предсказание почти сбылось, ведь я в данный момент находился на жесткой деревянной кровати без матраца. И от милицейских аксессуаров у меня остались только блокнот и ручка. Ну, еще и память…. Но успел-таки двенадцать с лишним лет отработать в милиции. Между тем сам Черноглазов давно уже умер и гораздо раньше, чем я уволился из органов. Кстати сказать, мужик-то был неплохой, с хорошим чувством юмора. Много позже этого случая я еще раз к кому-то на улице приложился неудачно. За дело, конечно, но что-то сломал – то ли зубы, то ли всю челюсть. Так Черноглазов сказал моему начальнику В.А.Бурлакову, что минимум ящик водки может загладить мою вину. Так и покупал Василий Андреевич на свои кровные эту водку проклятую. Правда, пили они ее вдвоем с прокурорским работником….

Лично за мной был закреплен район 2-й фабрики, где я собственно, и жил. Он включал в себя собственно текстильную фабрику и прилежащий жилой район. Это был в основном частный сектор из одноэтажных рубленых домов. Но были и пятиэтажки, построенные, кстати, на средства этой же фабрики. Да и проживали здесь в основном рабочие этого предприятия. Можно сказать, что вся жизнь микрорайона была связана с текстильной мануфактурой.

В мои обязанности входило – раскрывать все преступления, то есть устанавливать лиц их совершивших, и собирать доказательства вины всех соучастников. При этом я должен был обладать информацией обо всех людях, не желавших жить по Закону. А для этого у меня должна быть агентурная сеть, или как говорят в народе, «стукачи». Они на тайных встречах должны сообщать мне обо всех преступлениях, ставших им известными и лицах, их совершивших. По сути, многие «стукачи» сами были преступниками, но с ними был заключен своего рода договор: им прощалось ранее содеянное, но взамен они должны длительное время сообщать оперу, то есть мне, интересующую меня информацию. Все было просто и придумано до нас. За хорошую информацию «стукачам» платили деньги, и многие из них настолько были увлечены подобным заработком, что могли «продать» и мать, и отца, и тем более друзей.

Естественно, в начале своей работы я подобных секретов не знал, и никаких агентов у меня тогда не было. Деньги, выделенные на работу с таким контингентом, должны были ежемесячно тратиться, иначе сумму сокращали. Не удивительно, что в конце месяца начальник уголовного розыска Борис Константинович Гладышев, человек всецело преданный работе, буквально навязывал всем опытным операм деньги.

И вот представьте такую картину – идет оперативка в кабинете начальника. Присутствуют все оперуполномоченные и опытные, и не очень, и совсем «зеленые», как я. Кто-то просит у Гладышева шестьдесят рублей, кто- то – пятьдесят или тридцать. И он им дает…наличными. Я же сидел, не понимая, что за премии раздают и почему мне не предлагают, ведь моя зарплата на тот период была около ста рублей. Уже потом, когда мне присвоили звание старшего лейтенанта милиции, она немного увеличилась. Кстати, присвоение сразу «старшего» произошло потому, что по запасу в военкомате у меня именно такое звание и было.

Когда все прекратили просить деньги, начальник спросил: «Может, еще кому надо?», я не удержался и произнес: «Товарищ майор, а можно и мне рублей тридцать, а то зарплата уж очень маленькая».

Взрыв смеха двух десятков человек, был слышен, наверное, даже на улице. Я сидел красный от обиды и смущения, не понимая, чем так всех рассмешил. Когда же мне объяснили, на что должны расходоваться эти деньги, мне стало стыдно. Но прошло немного времени, и я научился сам вербовать агентуру и работать с ней не хуже, чем опытные сыщики. Да и шестидесяти рублей в месяц для поощрения всех моих негласных помощников было мало.

…Примерно так же чувствовали себя мои вновь прибывшие сокамерники, когда у них возникал очередной тюремный конфуз перед опытными «сидельцами» и сотрудниками изолятора. О тюремных розыгрышах расскажу чуть позже. Все они основаны на обычной людской психологии, вреда физического не приносят, а однообразную жизнь в изоляторе немного скрашивают. Правда, порой встречаются такие находчивые сидельцы, да с хорошим чувством юмора, что любой прикол обращают в свою пользу….

На вверенном мне участке стоял винный магазин № 145. Это было одноэтажное каменное здание, расположенное на улице Соревнования в одном ряду с жилыми домами. Имело оно два входа и два отдела – продовольственный и винный. И вот у последнего в теплое время года всегда у входа толпились нетрезвые люди. Постоянно происходили драки с поножовщиной, порой со смертельным исходом. Где-то в мае 1980 года было совершено умышленное убийство….