Юрий Лебедев - Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I

Ю. Л. Вернемся к Вашей работе с Жоржем Абрамовичем весной 1951 года…

А. Р. Да, Жорж Абрамович, пока я был на практике, сделал проект установки и его нужно было быстро реализовывать – времени для работы было мало: в июне у меня защита! А на заводе работой лаборатории, в которой должна была быть установка, руководил старший научный сотрудник Лев Самуилович Аксельрод. Конечно, были свои трудности, а у меня уже не было времени и я «немножко поспорил» и с Дильманом, и с Аксельродом – я считал, что они недостаточно активно помогают в строительстве установки… Ходил даже к зам. директора ВНИИКИМАША профессору Усюкину – трижды лауреату Сталинской премии! [138] Иван Петрович Усюкин как раз в 1951 году получил Сталинскую премию 2 степени « за создание новых мощных установок для получения кислорода » («Сталинская премия за выдающиеся изобретения и коренные усовершенствования методов производственной работы (1951)», Википедия, http://wiki-org.ru/wiki/Сталинская_премия_за_выдающиеся_изобретения_и_коренные_усовершенствования_методов_производственной_работы_(1951) (вх.16.05.20)). . – и высказывал свое недовольство тем, что работа по созданию установки идет слишком медленно… Это примерно март месяц. Мне в июне нужно защищаться, а экспериментов нет!

Ю. Л. И получается, что Вы, дипломник, «воевали» за эту установку…

А. Р. Да, поскольку у Жоржа Абрамовича не было допуска, и он физически не мог присутствовать в институте, он только по телефону или где-то в постороннем месте разговаривал с Аксельродом… Ну, короче, установку запустили! Опыты пошли, и в конце июня 1951 г. я защитил диплом.

Ю. Л. А защиту Жоржа Абрамовича Вы помните?

А. Р. Нет, к сожалению… А помню я, что у него начались неприятности с распределением. Он очень переживал, пока не нашлось место на установке разделения воздуха. Начинал работу на этой установке Крашенинников, а потом там работал Жорж Абрамович с Мартыновым Юрием Михайловичем (мы с ним учились в одной группе и он тоже стал аспирантом одновременно со мной, но у Жаворонкова). И я заходил к Мартынову по вечерам поиграть в шахматы. И Жорж Абрамович присоединялся к нам.

Ю. Л. А как Жорж Абрамович играл в шахматы – хорошо или «как все»?

А. Р. Мы все играли примерно одинаково… плохо! А к нашей компании подключался ещё и Афанасий Иванович Малахов, который был аспирантом у Лукьянова на кафедре ОХТ. Иногда мы собирались у Жоржа Абрамовича.

Ю. Л. Так Вы бывали на Ордынке у Жоржа Абрамовича?

А. Р. Конечно, на Ордынке бывал!

Ю. Л. И как выглядела эта квартира?

А. Р. Это была большая коммунальная квартира, страшный старый дом, большой, полуразрушенный, плохо освещенный холл, доски, все в целом похоже на сарай… Комната у него была большая, во всяком случае, больше, чем у моих родителей на Арбате, где я жил – было в ней метров 16 приблизительно… И комната была на двоих! А у нас – метров 12. Правда, почти всегда, когда мы приходили, у них был паренек из семьи соседей. Была там неблагополучная семья, отец пил… И Жорж Абрамович «курировал» этого паренька и даже потом усыновил его… [139] Речь идёт о Валерии Рудакове. Он не был усыновлён официально, но жизненных хлопот и тягот доставил Жоржу «выше крыши».

Ю. Л. Ну, а в этой, домашней обстановке, он не рассказывал о своей службе? То, что он был разведчиком, Вы знали по истории его появления в институте. А вот подробности?

А. Р. Сам он НИЧЕГО не рассказывал. И даже когда, бывало, за игрой, я или Афанасий, спрашивали его: «Ну, уж сколько времени прошло… Расскажи, где ты был? Что там делал?..», он всегда молчал. А слухи всякие ходили: то, что разведчик – понятно. А ведь ещё все знали, что родился в штате Айова, в Америке, что приехал с родителями в Биробиджан – он этого не скрывал. Что там он был драноколом… Я сам родился на границе московской и калининской, тверской области – там дом под дранкой считался очень зажиточным!.. Так вот, из-за того, что он знал язык, что его родина – Америка, мы считали, что он и был в Америке! А вот чем он там занимался – мы не знали. И даже Глеб Николаевич Макаров – а они учились вместе с Жоржем Абрамовичем! – когда мы его спрашивали, говорил, что ничего не знает. Правда, он говорил Глебу Николаевичу, или мне – сейчас уже не помню, что если случаются трудные, непредвиденные обстоятельства, у него есть какой-то куратор – генерал, которому он может звонить. Но только в случаях экстренных!

Ю. Л. То, что Вы рассказали – это Ваши личные соображения тех лет. А официальный Совет Ветеранов ВОВ, как он реагировал на то, что ни к каким праздникам и юбилеям Жоржа Абрамовича не награждали?

А. Р. Официально считалось, что всякий, кто получил медаль «За победу над Германией» является участником войны. И неважно – был ли он на фронте, или прослужил 6 месяцев в каких-то тыловых подразделениях…

Ю. Л. Как же так? Была у Жоржа Абрамовича медаль «За победу над Германией»!

А. Р. Да, но получил он ее гораздо позже! Я не знаю, когда он получил военный билет…

Ю. Л. Военный билет он получил 6 июля 1949 года при демобилизации…

А. Р. И там написано, что он получил эту медаль?

Ю. Л. Не могу этого утверждать… Вы задали мне неожиданный вопрос. Я проверю… [140] Готовя к публикации эту беседу, я выполнил обещание, данное Анатолию Ивановичу. Результаты приведены в главе «На гражданке…».

А. Р. По моим данным, где-то в семидесятых годах вышел Указ с утверждением Положения о ветеранах войны, тогда же возникли и Советы Ветеранов. И там впервые было сказано, что и разведчики являются ветеранами. И только тогда он и получил эту медаль.

Ю. Л. Ну, что ж! Спасибо Вам, Вы подняли интересный вопрос. Как говорится, теперь «будем искать»… Вернемся к тому периоду Вашего общения, когда Вы делали диплом и когда бывали у него дома… Как, по Вашему, он жил материально?

А. Р. Как все – хорошо! Как аспирант он получал 670 рублей, а когда стал заведовать установкой по разделению воздуха – 900 рублей! Мой отец – рабочий завода – получал в то время 880 рублей. Зарплата в 1000 рублей считалась очень хорошей. Дома у него мебель была обыкновенная по тому времени… И был у него приемник! Хотя тогда не было «Голоса Америки», он слушал «Би-Би-Си» по-английски. [141] Вот эти радиопередачи (с 1946 года на «Би-Би-Си» работал длинноволновый канал «BBC Third Programme») и могли быть дополнительным источником информации для Жоржа и о «деле врачей», и о планах возможной депортации евреев весной 1953 года. Будущим историкам и биографам Жоржа надлежит внимательно проанализировать архивы ВВС и мемуарную литературу о деятельности этой радиостанции в то время. И тоже ничего нам не рассказывал! Информации никакой от него нельзя было получить ☺. Конечно, за шахматами мы обсуждали и футбольные дела, и все проблемы жизни страны, текущую политику, но я не помню, чтобы его мнение резко расходилось с нашим мнением… Или он сдерживался…