С Давтян - Пятая воздушная

И все же отдельные группы фашистских самолетов прорывались к аэродромам базирования 5-й воздушной армии. После освобождения Дебрецена гитлеровские пилоты нанесли бомбовый удар по аэродрому 930-го авиаполка. Очевидец этого налета вражеской авиации бывший летчик лейтенант М. А. Николаев в книге "Добровольцы, шаг вперед!" пишет:

"Смертельно ранен лейтенант Ефремов. Еще семь человек получили тяжелые ранения. В их числе командир звена Сергей Безбородов, штурман звена Николай Ланцов, летчик капитан Горбачев, оружейник старшина Асканов...

Прибавилось работы нашему полковому врачу Георгию Морозову. Пожалуй, за всю войну ему не приходилось работать так напряженно. Это напряжение чувствовалось во всем - ив торопливых, по уверенных действиях рук, и в сосредоточенно остром взгляде внимательных серых глаз. Состояние доктора выдавали выступавшие на высоком лбу тяжелые капли пота. Сестра милосердия милая наша сестричка - ловким движением проворных рук снимала эти капли кусочком марли.

Застонал пришедший в сознание Сергей Безбородов. Морозов, только что закончивший "штопать" лицо капитана Горбачева, сразу переключился на обработку ран Безбородова. Военные медики... Они не ходили в атаки, не уничтожали самолеты, танки, переправы и узлы сопротивления врага. Но в каждом подвиге солдата есть доля героического труда людей в белых халатах. У них в войну были свои сражения - сражения за человеческие жизни"{5}.

Своевременно оказывали помощь раненым врачи капитаны медицинской службы Г. А. Азяпова, П. С. Апкорьянц, А. М. Маркичев.

22 октября конно-механизированная группа генерала И. А. Плиева, в которую были включены оба корпуса генерала С. И. Горшкова, овладела городом Ньиредьхаза, продвинулась передовыми частями на север до 30 км и вышла к Тисе. В ходе наступления штурмовики групповыми ударами уничтожали боевую технику и живую силу врага.

Гитлеровское командование, чтобы спасти свои войска от окружения и разгрома, решило нанести контрудар с северо-востока силами 8-й армии в направлении Надь-калло и с запада силами 3- го танкового и 9-го армейского корпусов. В районе Ньиредьхазы сложилась напряженная обстановка. Здесь в течение пяти суток шли ожесточенные бои. Советские войска вынуждены были временно оставить город и отойти на юго-восток, чтобы соединиться с главными силами фронта.

Части и соединения воздушной армии в эти дни продолжали прикрывать с воздуха и оказывать поддержку своим войскам, наносили удары по живой силе, танкам и артиллерии в районах Фейерто, Рокомаэ, Ньиредьхазы, Надькалло, вели бои с фашистской авиацией. Неоценимую помощь конно-механизированной группе генерала И. А. Плиева оказали полки 312-й ночной легкобомбардировочной авиадивизии. Ее экипажи но только бомбили тыловые объекты противника, но также выполняли задачу по доставке боеприпасов кавалерийским частям, окруженным в районе Хайду-Собосло, а затем в районе Ньиредьхазы. При этом отличились экипажи заместителя командира авиаполка капитана С. Я. Добрушкина, командира эскадрильи капитана П. П. Закревского и командира звена лейтенанта Н. А. Шмелева. Они неоднократно производили посадки в районе окруженных частей, сбрасывали грузы с малой высоты и под обстрелом противника уходили на свой аэродром Орадя. А лейтенант Н. А. Шмелев, доложив командиру полка майору А. И. Чернобурову о трудном положении кавалеристов, перелетел на площадку выгрузки и в течение ночи руководил приемом самолетов с боеприпасами. Благодаря успешной работе экипажей По-2 громче заговорили орудия, минометы и автоматы. Всего дивизия в октябре произвела 1730 боевых вылетов, уничтожила в местах сосредоточения и на дорогах 140 автомашин с грузами и живой силой, крупный склад с боеприпасами, подавила огонь пяти батарей зенитной артиллерии, истребила большое количество вражеских солдат и офицеров.

25 октября Москва салютовала войскам 2-го Украинского фронта, овладевшим важными опорными пунктами обороны противника и крупными железнодорожными узлами в северной Трансильвании, городами Сату-Маре, Карей, занявшим более ста других населенных пунктов. В боях за эти города вместе с наземными войсками отличились летчики 2-го и 5-го штурмовых авиакорпусов, 3-го истребительного корпуса, 4-й гвардейской, 264-й штурмовых авиадивизий, 331-й истребительной авиадивизии, 511-го отдельного разведывательного авиаполка.

На сольнокском направлении войска 53-й армии при поддержке авиации успешно ликвидировали последствия контрудара и очистили от противника восточный берег Тисы, а к исходу 28 октября овладели тремя плацдармами на противоположном берегу. Войска 46-й армии, действовавшие на левом крыле фронта, заняли города Байя и Сомбор и к исходу 28 октября захватили в междуречье Тисы и Дуная крупный плацдарм, имевший от 20 до 100 км в глубину и до 120 км по фронту. Этот плацдарм имел большое значение для последующих наступательных действий на будапештском направлении.

26 октября 1944 года за действиями штурмовиков 5-го авиакорпуса в районе Уйфехерто наблюдал представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал авиации Г. Л. Ворожейкин. Он обратил внимание на самолет с хвостовым номером "8", который пад целью пробыл 45 минут. Летчик "восьмерки" тактически грамотно атаковал артиллерийские позиции противника и уничтожил все вражеские орудия. Кавалерийские части получили возможность беспрепятственно двигаться по дороге на Ньиредьхазу.

Маршал авиации Г. А. Ворожейкин решил встретиться с летчиком "восьмерки". Об этом ярко рассказывает офицер для особых поручений представителя Ставки капитан П. Ф. Пляченко, присутствовавший при беседе:

"Вскоре в комнату вошел среднего роста крепыш с загорелым волевым лицом, со шрамом на правой щеке. Одет он был в черный кожаный реглан.

- Товарищ маршал авиации! Гвардии красноармеец Николаев по вашему приказанию прибыл, - четко доложил летчик.

- Здравствуйте, товарищ Николаев! - поздоровался маршал и сказал: - Я не совсем понял ваше воинское звание.

- Красноармеец, - ответил Николаев.

- У лас в таком звании не летают.

- Он был майором, - ответил генерал Каманин.- Но его судттли и разжаловали.

- За что вас судили? - спросил Ворожейкин. (...)- Дело было так,-начал рассказывать летчик. - Осенью прошлого года при форсировании Днепра наша эскадрилья попала в очень тяжелое положение: сначала нас накрыл мощный зенитный огонь, затем атаковали истребители. Мы потеряли хороших боевых товарищей, с которыми начинали войну, и сильно переживали эту потерю. А вечером за ужином с горя я выпил лишнего. В это время, как на грех, в столовую вошел заместитель командира полка и устроил мне публичный разгон, называя меня растяпой, трусом, чужеспинником, зря носящим ордена, и тому подобное. Я не стерпел, потерял над собой контроль. Не помню, как допустил то, о чем после и сам сожалел. Так со мной случилась беда. Меня судили, сняли с эскадрильи, разжаловали и лишили всех правительственных наград.