Олег Игнатьев - Тирадентис

Обладай Тирадентис другим характером, он быстро стал бы богатым человеком. Врачей в то время в Бразилии насчитывались единицы. Достаточно сказать, что население Рио-де-Жанейро обслуживали всего два врача. Но, помогая людям, Тирадентис не стремился к обогащению. Просто ему было приятно делать людям добро и он не мог спокойно смотреть на человеческие страдания. Поэтому когда у пациента не было денег, Тирадентис не отказывал ему в помощи, а лечил бесплатно.

И на этот раз путь из Минас-Новаса до Вила-Рики занял у Тирадентиса целую неделю. Добравшись до Вила-Рики, Тирадентис зашагал к мосту Росарио. Подойдя к маленькому домику, он вошел в него и крикнул:

– Падре Франсиско!

– О-ля! – послышалось в ответ, и из комнаты вышел небольшого роста тучный человек в сутане.

Это был священник Франсиско Феррейра да Кунья, друг и компаньон Тирадентиса. Вместе с ним Тирадентис держал в этом домике небольшую аптеку, и, когда торговые дела вынуждали его надолго отлучаться из Вила-Рики, падре Франсиско продавал нехитрые снадобья, а неимущих больных снабжал лекарствами даром.

– О Тирадентис! – воскликнул падре Франсиско, удивленно подняв брови. – С тобой что-нибудь приключилось? Почему так рано вернулся? Я ожидал твоего возвращения из Ваий по меньшей мере через месяц.

Тирадентис снял висевшую на плече сумку, сбросил шляпу и кинул ее на лавку.

– Падре, я имел счастье испытать на себе всю прелесть законов нашей августейшей повелительницы, королевы донны Марии Первой.

– С тобой таки стряслась какая-то беда? – испуганно спросил падре Франсиско.

– По крайней мере все происшедшее со мной нельзя назвать большой удачей. Я вернулся без мулов, без товаров и без денег.

– На тебя напали бандиты?

– Пожалуй, их можно и так назвать, – ответил Тирадентис. – Правда, они были одеты в форму и мантию и действовали от имени закона.

Падре замахал руками, подбежал к входной двери и плотно прикрыл ее.

– Что ты говоришь, одумайся! За такие слова по головке не погладят. Виселица в Вила-Рике редко пустует. Если господину губернатору кто-либо донесет о твоих словах, то нам не поздоровится. Тебе – потому, что ты их произносишь, а мне – лишь за одно слушание крамольных речей.

Тирадентис тяжело вздохнул и сел, подперев голову руками.

– Говорить, конечно, не о чем. На оставшиеся сбережения новый караван не сколотишь. Я, когда шел обратно, думал о будущем и решил заняться разработкой алмазов. Участок достать легко, а на трех-четырех рабов денег хватит. Но, – и Тирадентис поднял вверх палец, – аптека не перестанет существовать. И если тебя станут о чем-нибудь расспрашивать больные, то прошу каждому отвечать: Тирадентис остался Тирадентисом.

Говорят, беда не приходит одна. Тирадентису удалось приобрести хороший участок на реке Пираибанья, около местечка Симон Перейра. Денег на покупку нужного количества рабов у Тирадентиса все же не хватило, и он занял недостающую сумму у местного ростовщика. Но приближалось время отдавать долг, а участок пока еще никакой прибыли не приносил, и в конце концов его пришлось отдать за долги кредиторам. А за несколько дней до этого Тирадентис потерпел неудачу и в личной жизни.

В Сан-Жоан-дел-Рей жила одна девушка, за которой ухаживал наш герой. Перед последней злополучной поездкой в Баию молодые люди договорились справить помолвку после возвращения Тирадентиса. Но происшествие в Минас-Новасе нарушило все планы. Девушка была из зажиточной семьи, и Тирадентис, не желая подвергать будущую жену неизбежной нужде и лишениям, предложил отложить помолвку до лучших времен. Но, став владельцем участка, Тирадентис решил все же просить руки у родителей нрвесты и отправился в Сан-Жоан-дел-Рей. Однако, не доехав сотни метров до их дома, Тирадентис встретил избранницу своего сердца, возвращавшуюся с мессы. Увидев Тирадентиса, девушка, ничего не сказав, прошла мимо, потупив взор. Встревоженный Тирадентис поспешил за ней, но тут дорогу ему преградил отец невесты, который самым решительным образом заявил о своем нежелании отдавать дочь за человека, не имеющего ни гроша за душой. Как потом оказалось, португалец исподволь разузнал все подробности о финансовых затруднениях Тирадентиса, и полученные сведения были отнюдь не утешительными для претендента на руку его дочери.

Вот так несчастная любовь или коммерческие неудачи, а может быть, и то и другое, вместе взятое, послужили толчком, заставившим Тирадентиса надеть военный мундир. Как бы то ни было, но в 1769 году, когда Тирадентису исполнился двадцать один год, мы могли встретить его в гарнизоне драгунов Вила-Рики.

День за днем, месяц за месяцем, год за годом проходили, не внося существенных изменений в его жизнь, в его судьбу. Он, правда, сперва стал быстро подниматься по служебной лестнице и через семь лет после начала военной службы дослужился до звания прапорщика. В том же году декретом губернатора капитании был создан кавалерийский отряд, и прапорщик Тирадентис скоро стал в нем одним из наиболее уважаемых людей. Прекрасный знаток сертанов, Тирадентис в лесах и горах капитании чувствовал себя как дома, и, когда возникала необходимость в рискованной экспедиции против бандитов или по вылавливанию шаек контрабандистов, эти задания чаще всего поручались отряду Тирадентиса. Однако, надев военный мундир, Тирадентис не думал прекращать деятельности врачевателя и зубодера. Во все походы он брал с собой сумку с медицинскими инструментами и в свободное время не упускал случая побродить по полям, лесам, окружающим дороги, и пополнить там запас лечебных трав. Говорили, что он завел даже дружбу с местными индейцами, а в те времена индейцы составляли почти восемьсот тысяч человек – шестую часть всего населения вице-королевства Может быть, именно индейцы и научили Тирадентиса прекрасно распознавать травы, употребляемые им для исцеления от различных недугов.

20 февраля 1780 года на пост губернатора капитании Минас вступил Родриго Жозе де Менезес. Вскоре после пасхи из дворца губернатора в Вила-Рике выехала кавалькада вооруженных людей. Зеленая с красной отделкой форма свидетельствовала о принадлежности их к драгунам. Солдат было человек пятьдесят, что по тем временам составляло полный отряд. Во главе его на гнедом коне ехал Тирадентис. К седлам всадников не были приторочены сумки, в которые обычно драгуны клали одеяла и провизию на время непродолжительных экспедиций против контрабандистов. На этот раз сзади двигалось несколько повозок, доверху груженных поклажей. В середине отряда можно было разглядеть роскошный возок, запряженный четверкой лошадей. Все это указывало на то, что драгунам поручено сопровождать в длительной поездке по капитании какое-то высокопоставленное лицо. Так оно и было.