Леонид Черняк - Мы были первыми. Воспоминания офицера ПРО

Я говорю о военной топографии. Не буду говорить о том, что мы изучали в классах. А вот

о практических вопросах вспомнить интересно. Большой грузовик со взводом курсантов в кузове. Едем по проселочной дороге. Справа, слева мелькают разные столбы, указатели, встречаются разные строения. По пути пересекаем реки с мостами, проезжаем возле железных дорог. Времени вполне достаточно, занятия идут целый день. Все эти предметы для нас, изучающих топографию, это ориентиры. За это время каждый курсант получает отметку. Как все это делается. Курсант садится в кабину машины рядом с водителем и преподавателем топографии. Прекрасно его помню, подполковник Волков. В руках у курсанта развернутая карта. Спокойно едем по проселочной дороге. Но просто ехать и дремать курсанту не надо. Надо обязательно смотреть по сторонам, замечать различные строения, повороты, реки, мосты, линии электропередач. Но и это еще не все. Надо все это увидеть и на карте, которая развернута перед тобой. То есть надо видеть на карте то место, где ты едешь. Если узнаешь место, это значит, что ориентируешься по карте правильно. А сидевший рядом преподаватель может в любой момент ткнуть пальцем в карту и сказать, остановись здесь. То есть в нужном месте надо дать команду водителю на остановку автомобиля. Сообразишь быстро и правильно, хорошая или отличная оценка обеспечена. Не узнаешь место и не остановишь машину, получишь два бала. Критерий у нашего преподавателя простой. Чем быстрее остановишь автомобиль, тем оценка выше. И эту проверку проходит каждый. Курсант, прошедший проверку, садится в кузов, а его место занимает следующий. И так пока все не пройдут через практическое занятие. И еще один случай из практической топографии запомнился мне. Не все, наверное, знают, что такое азимут. Если просто, то это обыкновенный угол. А если смотреть со стороны науки, радиолокации, то у него определение следующее. Это угол от нулевой отметки «Север» на нужный предмет, отсчитываемый по направлению часовой стрелки. Практически при помощи азимута и обыкновенного компаса можно определять свое местоположение на местности и направление. Для радиолокации при помощи азимута и дальности определяется местоположение летательного аппарата. Практически оператор видит отметку от летательного аппарата на специальном индикаторе в масштабе азимут – дальность. То есть оператор посмотрел на экран и если цель видна на нем, то он сразу и отсчитывает и дальность, и азимут. Потому что этот индикатор проградуирован единицами азимута в градусах и единицами дальности в километрах. Но дальше углубляться не будем, это уже профессия по профилю радиолокации и основам обнаружения воздушных целей. Мы, в училище, будем очень подробно заниматься именно этим. А я просто хотел рассказать о том, как мы в составе отделения ходили по азимуту в ночное время. В то время у нас были комплексные полевые учения. В плане учений отрабатывались многие вопросы практического плана. Это не теория в учебном классе, а конкретная отработка многих вопросов в поле, в лесу, ночью и днем. Здесь отрабатывались не только вопросы топографии. Много вопросов касалось ОМП (оружия массового поражения), тактики боя пехотных подразделений, марш броски, рытье окопов и много других вопросов. На все эти учения отводилось около трех суток. Жили, ночевали в палатках. Питание походное на основе суточного продовольственного пайка. Так вот о хождении по азимуту. Нашему отделению была поставлена задача. К такому то времени мы в полном составе должны были выйти в определенную точку. Время было после обеда, а прибыть в назначенное место надо было к вечеру. Времени точного уже и не помню. Контрольной точкой была небольшая переправа через маленькую речку. За этой переправой и располагался наш лагерь. Вот мы и должны были вернуться в лагерь для ночевки. Форма одежды полевая. Оружие, противогаз, вещевой мешок, все было при себе. С точки местности, где мы начинали выполнять эту вводную, был получен азимут на место, куда и мы должны были выйти по заданию. У каждого курсанта при себе была карта и компас. Все. Вперед, никаких преподавателей, никаких нянек. Кажется все предельно просто и понятно. Что надо делать, с чего начать. Главное это сориентировать компас на местности. То есть найти север, далее определить нужный нам азимут и строго двигаться по нему. Он то и должен привести отделение к переправе. Но что то пошло не так. Шли мы, шли, а переправы не видать. Местность, по которой пролегал наш маршрут, была лесистая. И уже начало темнеть, так как дело шло к вечеру. Сверили азимут, вроде все верно, а к нужному пункту мы не попадаем. Возвращались и назад, шли дальше, а конца хождения нет. Так мы бродили уже в ночных сумерках, наверное, с половину ночи. И к своей переправе вышли далеко за полночь. Да и то не по указанному азимуту, а случайно. А место переправы было вовсе и не далеко. И плутали мы вокруг него несколько раз. Долго мы думали и гадали потом, где же наш просчет, где же наша ошибка. Пришли к всеобщему выводу, что изначально был неправильно выбран азимут

и мы пошли по неверному маршруту. Двоек, конечно, нам не поставили. Наверное, пожалели нас и наши натруженные ноги. Но спать нам уже было некогда. Утром, по плану, тактические учения взвода на тему – взвод в атаке, взвод в обороне. Что здесь особо запомнилось. Взвод в атаке вроде все ясно, надо взять указанный укрепленный объект и потом держать его до подхода подкрепления. А чтобы успешно удерживать объект надо обязательно окопаться. И выкопать не просто маленькое углубление в земле. Надо выкопать окоп в полный рост для стрельбы стоя. Трактора или другой копательной техники нет. Нет даже БСЛ – большой саперной лопаты. Есть личная и совсем небольшая МСЛ – малая саперная лопата. Да и копать, как обычно, стоя в полный рост, не получится. На поле боя стоящий воин это прекрасная мишень для снайпера. Поэтому копать, а вернее рыть окоп, приходилось даже не сидя, а лежа. И в полной амуниции. Мешок, противогаз за плечами. Грунт для рытья окопа был в зависимости и состояния почвы, какая попадает на данной местности. Может простой суглинок или песок, а могут попадаться и камушки, или другие, не совсем мягкие для лопаты, предметы. Вот и роешь землю, ползая то вперед, то назад помаленьку углубляясь в землю. Но бывают и вводные типа «газы». Военные знают эту команду. За несколько секунд надо одеть противогаз и дальнейшие действия проводить только в противогазе. Что и мы делали до тех пор, пока не прозвучит команда на отбой газов. А бывали еще вводные не от командиров, а от самой природы. Например, пошел дождь. Все равно рыть окоп продолжаешь. Как говорится, в условиях приближенных к боевым. Вопросам, а точнее дисциплине под названием ОМП, в училище уделялось достаточно много времени. Как за учебным столом, так и практическим вопросам. Одевание противогаза, защитного химического комплекта было обычным нормативом. И, кстати, надеть на время общевойсковой защитный костюм, вовсе не просто. Работать в защитных перчатках, да еще в противогазе, да и еще и на время надо учиться. И с первого, второго раза выполнить норматив и уложиться в установленное время, не так то и просто. Поэтому практические занятия преобладали над теорией. Норматив по одеванию ОЗК надо было доводить до автоматизма, что и достигалось частыми тренировками. Но не только этим нормативом дело ограничивалось. Приходилось на практике преодолевать зоны заражения. Или на автомобиле, или просто марш броском. А уж бегать в полном защитном одеянии и вовсе не просто. Вот поэтому так важны упорные тренировки именно по этому предмету. Или еще пример вводной по ОМП. Закрытая наглухо общевойсковая палатка. Вроде совсем простой норматив. Надо зайти в палатку при надетом противогазе. И далее заменить, как бы вышедшие из строя, маску противогаза или соединительный шланг маски и противогазной коробки. Кажется все просто. Но дело в том, что в палатке реально распылен хлорпикрин. А это не что иное, как слезоточивый газ. А это уже накладывает особые условия на выполнение данного норматива. Надо закрыть глаза, закрыть нос, надо не дышать, то есть задержать дыхание на все время замены маски или шланга. А это не так просто. Что то непременно забудешь сделать: то нос не закроешь, то глаза не закрыл, а то с дыханием не справился. Вот здесь и покажет свой едкий и слезоточивый нрав наш хлорпикрин. Не раз и не два наблюдал, как пулей выскакивали курсанты с палатки. Слезы, кашель, чихание – все выливалось наружу и говорило о том, что придется еще раз повторять этот норматив. Ведь с условием норматива не справился, а значит и повтор задания обеспечен. Но ничего, справлялись и с этой задачей. Представляю, сколько времени, внимания и на каком уровне стоял этот вопрос в училищах химической защиты или в войсках химической защиты. Нам ведь давали только навыки и азы, мы ведь будущие ракетчики. И еще об одной полевой практике вспомнилось мне. Был у нас такой специальный предмет – инженерная подготовка. Для нас это также не основной предмет. Но основные задачи для инженерных войск нам теоретически дали. Ведь инженерные войска всегда много различных задач решали именно для нужд ЗРВ. Оборудование стартовых позиций, обваловка укрытий для пусковых установок, построение капониров и укрытий для техники, ограждения и заборы. Все это решалось непосредственно силами инженерной техники. Да, собственно, в зенитно ракетных войсках по штату были свои инженерные службы с необходимой техникой. Перечень задач, решаемых этими войсками, весьма велик. Кроме указанных работ выше, силами инженерных подразделений строились мосты и дороги, возводились паромные переправы. Кроме того, минирование и разминирование. Это также функции инженерных войск. Кроме этих основ нам давали и некоторые практические навыки. Например, мы могли сделать расчет необходимого количества взрывчатки для подрыва того же моста или другого большого объекта. Или определить размеры воронки от взрыва такого то количества тротила. Практически на полевых учениях мы это и сделали. Подорвали практически с пуд тротила. Воронка получилась приличных размеров. И что самое интересное, размеры реальной воронки совпали с нашими расчетами. Мы ведь перед взрывом отметили границы будущей ворони простыми линиями по земле. Края воронки после взрыва реально совпали с нашими метками. Да что там говорить, учили нас прилично. Хочется сказать несколько слов и о стрелковой подготовке. Давали нам и теорию, но много было и практического. Стреляли мы не так уж и часто, но были и практические стрельбы. К оружию, к стрельбе у меня был свой, еще с детства, интерес.