Галина Вервейко - Матильда Кшесинская – прима Императорского балета 1 том XIX век. Документальная повесть-роман о русском балете рубежа XIX—XX веков

На следующий учебный год Маля участвует во всех прежних своих сценических номерах в спектаклях и новом – «Виндзорские кумушки».

Интересны были не только выступления в спектаклях, но и репетиции в театре. Здесь девочки часто танцевали в парах с воспитанниками и могли свободно общаться с мальчиками. Иногда на репетициях было очень весело! Вот как Маля описала в своём дневнике одну из них – 28 января 1887 года: «Мы протанцевали два раза, и воспитанники ушли, а нам началась репетиция „Виндзорских“. На ней были балетные те, которые танцевали здесь воспитанницами, и показывали тем, которых поставили за них. Была страшная путаница, потому что все всё забыли, но мало-помалу припомнили. Мы ужасно хохотали и возились (проказничали и шалили) , одним играть было очень весело. Петипа конец немного переставил, и теперь гораздо лучше. Я ужасно устала, мы только кончили репетиции в 3 1/2 часа».

Ещё одну забавную репетицию Маля описывала в своём дневнике в тот же год 6 февраля: «Была назначена генеральная репетиция, но была только репетиция в костюмах. Костюмы старые и ужасные. Особенно у „Ос“. Кустерер в них была занята и пришла на сцену в платке. Она подходила и к Л. И. Иванову, и к Ефимову, но они сказали, что костюмы не такие уж и плохие. Пришёл директор посмотреть костюмы и сказал, чтобы нам давали в спектакле тюники». Матильда была большой шутницей. У неё на голове была шляпа, к которой была привязана длинная белая нитка. И она говорила девочкам, что так и будет с ней танцевать, а если нечаянно зацепит её, то шляпа съедет в сторону. Интересно, оштрафуют ли её за это? И все воспитанницы очень смеялись!

В это время Маля переходит в класс Христиана Иогансона, и продолжает танцевать и в «Арлекинаде», и в мазурке из «Пахиты».

Особенный успех выдался на долю Матильды в пятницу, 13 февраля 1887 года. Маля тогда записала в дневнике про испанский танец из балета «Зорайя»: «Зорайю» мы танцевали в первом акте «Пахиты». Государь к началу не приехал, зато были Великие князья и видели, как мы танцевали «Зорайю». Я танцевала первая к царской ложе и очень старалась, танцевала с Израилевым. Гердт, около которого я танцевала всё время, говорил: «Хорошо, очень хорошо». Мы повторяли, и когда кончили танцевать второй раз, нам долго аплодировали».

Именно в тот день учащихся Театральной школы, тех, кто участвовал в спектакле, водили в ложу к Государю (видимо, они с Императрицей подъехали позже) и дарили коробки конфет: «Нас повели в ложу к Государю, и давали конфеты. Государыня спросила, сколько мне лет. Я ответила: „Четырнадцать, Ваше Императорское Величество“. Потом Великий князь Константин Николаевич мне сказал: „А! Это Кшесинская, я вас узнал по лицу, это вы танцевали первая в испанском па?“ Я ответила: „Да, Ваше Императорское Высочество“. „Я вас хорошо знаю“, – сказал князь К. Н. Я попросила Матвееву мою коробку конфет отнести наверх».

За кулисами к Матильде подошёл всеми известный артист Павел Гердт: «…взял меня за руку, хвалил, сказал, что я очень хорошо танцевала „Зорайю“ и что сделала большие успехи». Следующей была мазурка: «Мазурку мы тоже повторяли. Государь нам аплодировал». И закончился спектакль так: «Тут пошли все на места, танцевать коду. Я в уборную прибежала в восторге, мне сегодня было очень весело и всё удавалось. Когда я шла с Юлей домой, мне Юля сказала, что балетные говорили, что я очень хорошо танцевала, что у меня много жизни, и что лучше всех и гораздо лучше Мани Андерсон, что Маня слишком пересаливала и ломалась. Я не хотела верить, но поверила, когда мне дома Юзя сказал то же самое. Папа сказал, что меня ему хвалили, и сам меня похвалил. Я была очень рада и никогда не забуду этого спектакля».

На другой день, 14 февраля, воспитанницы и воспитанники Театральной школы вновь участвовали в балетном спектакле. Шли «Волшебные пилюли». В дневнике Мали была запись: «Я встала в одиннадцать. Папы дома уже не было. Мы с Юлей на завтрак съели блинов и пошли в театр, в „Пилюли“. Нас сегодня торопили одеваться, потому что Н. И. Волков сделал репетицию. Государь и сегодня был в театре».

Первым номером, который они исполняли, было «Домино». Затем «воспитанницы переоделись в „Кружева“ и пришли в фойе, там уже были воспитанники в обоих платьях (костюмах) . Воспитанники расселись так, что многим воспитанницам не было места сесть. Александр Петрович (Фролов) пришёл и сказал воспитанникам, что если они видят, что воспитанницы стоят, то должны встать и дать им место… Нас снова повели в ложу к Государю, и, как нам раздали конфеты, Государь и Государыня с нами разговаривали».

В последние дни марта 1887 года начались репетиции к очередному школьному спектаклю выпускников. Маля Кшесинская вместе с Андерсон и Рыхляковой готовили номер «Три грации» из балета «Царь Кандавл». Первая репетиция была 30 марта, в понедельник. «Несмотря на то, что сегодня первый день последней недели Великого поста, я должна была ехать в училище на репетицию, так как меня поставили в школьный спектакль. В училище меня некоторые воспитанницы спрашивали, знаю ли я, что буду танцевать pa de graces … Раньше нам, т.е. мне, Рыхляковой и Андерсон, показал немного без музыки Л. И. Иванов. Но потом пришёл Петипа, и нам поставил всё сразу». А на другой день Маля записала в дневнике, что дома «Юзя мне сказал, что вчера на репетиции я танцевала лучше Андерсон и Рыхляковой, только сделал замечания относительно некоторых па». И в этот же день была следующая репетиция: «Мы танцевали третьи. Первый раз мы танцевали на полупальцах, а второй раз Петипа сказал, чтоб мы попробовали на пальцах. Я и Маня А. танцевали на пальцах, а Рыхлякова нет».

По записям в дневниках будущей танцовщицы видно, что ещё в детстве её способности замечали итальянские балерины и очень тепло к ней относились, а одна из преподавательниц, которая в своё время учила в театре «Ла Скала» Вирджинию Цукки и Карлотту Брианца, даже мечтала стать её учительницей. Вот строки из записи в пятницу, 10 апреля того же года: «Когда я, папа и мама выходили из театра, выходила с нами вместе Никитина. Она сказала папе и маме, что я очень понравилась Монтани , и что она сказала, что меня бы взяла учить танцевать и сделала бы из меня талант. Папа потом мне сказал, что если бы Монтани взяла недорого, то он отдал бы ей меня учить».

В 1888 году состоялся бенефис отца Феликса Ивановича Кшесинского к 50-летию его артистической деятельности. Младшая дочь участвовала в балете «Своенравная жена» в па-де-де-гюирлянд . Центральное па-де-де в нём исполняли итальянцы Элена Корнальба и Энрико Чеккетти . Мария Горшенкова танцевала в двух актах « Пахиты» в тот же вечер, а Вирджиния Цукки – в двух картинах балета «Брама».