Ольга Апенченко - Труден путь до тебя, небо!

Много спорили. Этот спор продолжался и в новогодний вечер.

— Я тебе говорю, что это слишком мелко, чтобы показывать космос через судьбу одного, — в пылу доказывал один.

— Ничего ты не понимаешь. В одном там воплощен и ты, и я, и он… — спокойно говорил другой. — Постой, ведь ты сам следил с интересом!

— Но есть еще кто-то кроме меня, тебя… — вступал в спор третий.

— А хорошее есть там словечко. Летчик говорит: «А я не знал, что воздух упругий и его можно потрогать руками…» — вставил Юрий.

— Первый фильм о космосе — и ничего значительного, — продолжал пылкий оратор.

Спорщиков прогнали на кухню. А за столом поднимались тосты.

— Выпьем за небо! За наше старое, древнее, как Земля, Небо! — поэтически предложил инженер.

— С наступающим, друзья! — поздравил всех по праву старшинства друг Юрия летчик Владимир. — С наступающим Новым годом! Кто-то из нас станет в этом году счастливейшим из людей. Пусть все мы будем очень счастливы. С Новым годом, друзья! — он поднял бокал, но остановился и, чуть помедлив, добавил: — С новой эрой!

А «счастливейший из людей» сидел рядом и тихо напевал про себя любимую песенку.

— Выпьем за мечту! — предложил он.

Он очень любит мечтать, даже в песне. А та песня не выходила у меня из головы и на другой день. И я попросила его:

— Юр! Напиши слова!

Он записал мне в блокнот. Вот они, эти строчки:

Он очень любит мечтать, Юрий. Мне вспомнился другой зимний вечер. В феврале неделю за неделей космонавты ждали звездной ночи — срывался урок практической астрономии. Часто вечерами смотрели на небо, а оно было хмурое, пасмурное — ни звездочки, только темные облака. Но вот с вечера похолодало. Заскрипели, затрещали деревья.

Вечером вышли из дома и ахнули: небо все — точно новогодняя елка, в звездах. Все шли, не стесняясь, показывали пальцами в небо и громко переговаривались:

— Вот созвездие Ориона!

— А найди, где пояс!

— Созвездие Лебедя.

— А вот Кассиопея! — словно свою старую знакомую увидел Юрий. — Вы знаете, у моего соседа сын еще ни слова не говорит, а где Кассиопея — знает. Спросишь его: «Где Кассиопея?» Показывает: «У-у».

Парни смеются:

— Обучил пацана звездам!

В этот вечер наконец состоялись практические занятия по астрономии. Опытный штурман, высокий, сухощавый, учил космонавтов ориентироваться по звездам. Сколько их, звезд, на небе? Попробуй-ка сосчитай! А назвать имена и того трудней. Кроме Большой и Малой Медведиц, мало еще какие кто знает… Но вот штурман стал показывать созвездия и сразу будто навел на небе порядок.

Затрещали приборы. Засветились тусклые огоньки. Космонавты определяли свои координаты по звездам.

— На тебе блокнот, будешь у меня за секретаря, — в шутку сказал мне Юрий, а всерьез попросил: — Записывай градусы, минуты и секунды, ладно?

Мы стоим на морозе, поеживаемся от холода и работаем. А потом, когда кончаем, Юрий спрашивает:

— Показать тебе Венеру? Вон она, неверная… Знаешь, сколько до нее километров? Сорок миллионов. И к ней летит наша ракета — представляешь?

Юрий разглядывал усеянное звездами небо и вдруг добавил:

— Когда-нибудь и вон к той звездочке полетит, — он показал на самую, казалось, маленькую звезду на небе — одна светлая точка.

— Вот бы слетать, а? — вдруг донесся голос друга Юрия.

— Меня больше на планеты тянет, — отозвался его собеседник.

Они тоже мечтали.

ВНИМАНИЕ!.. Старт!

В кабину врывается плотный, как вода, грохот двигателей. Тяжелая сила вдавливает космонавта в кресло… «Раз, два, три…» — считает он про себя. Хочется считать быстрей, но космонавт подавляет это желание.

Проходит несколько секунд, и сразу становится легко.

— Земля! Я — космонавт. Отделилась первая ступень!

И опять невидимый богатырь сжал грудь, дышать очень трудно, сами собой закрываются отяжелевшие веки, невозможно пошевелить даже пальцем…

Как медленно тянутся секунды!

— Земля! Я — космонавт. Отделилась последняя ступень. Чувствую невесомость. Настроение отличное, самочувствие тоже! Приборы работают нормально.

— Космонавт! Я — Земля. Вас понял. Продолжайте полет по орбите.

Неяркий луч переносной лампы освещает кабину. Стенки, покрытые белым паролоном, искрятся; кажется, будто они в инее. И по соседству с инеем — ярко-оранжевый скафандр космонавта да два черных приборных щита.

Не терпится заглянуть в иллюминатор — какое оно, небо в космосе? Какова Земля отсюда, с высоты трехсот километров? Сначала шторку… Он нажимает тумблер. Потом… светофильтр.

— Земля! Я — космонавт! В иллюминатор вижу небо! Звезды! Совсем близко! Вот показалась Земля! Можно различить материки, горы! Перехожу к работе с приборами.

Приборов здесь немного, но каждый стоит нескольких, каждый — своего рода чудо портативности и универсальности. Слева — пульт управления. Он невелик, всего со спортивный чемодан, но на нем множество кнопок, тумблеров. Справа на уступе — рукоятка ручной ориентации. Сегодня посадка автоматическая. Юрий работает с приборами.

— Земля! Я — космонавт! Передаю показания приборов. Температура в кабине — двадцать градусов, влажность — пятьдесят пять процентов, кислорода — двадцать процентов… Все идет нормально, пробую принимать пищу.

Он открывает дверцу, достает из маленького шкафа в стенке позолоченную тубу и кладет ее в специальную печку.

— Космонавт! Я — Земля! Доложите о работе световых табло.

Юрий нажимает кнопку, под которой надпись: «Контроль ламп». Первый край приборной доски вспыхивает иллюминацией. Вверху тревожно мигают красные табло: «Углекислый Газ», «Авария». Под ними спокойнее горят желтые: «Включи звук», «Ориентация по Солнцу». И совсем безмятежно поблескивают внизу зеленые: «Ручная ориентация», «Запуск ТДУ разрешен».

И снова он посылает на Землю отчетные сообщения, в которых говорит обо всем до мельчайших подробностей: как себя чувствует, как работают в космосе приборы, что видит в иллюминатор, — Земле все важно знать.

На приборной доске чуть заметно крутится глобус. Юрий видит, как круг с перекрестьем в середине ползет по глобусу, — он все может сказать, этот круг. Переключи тумблер в одну сторону — круг быстро скользнет и перекрестье станет над той точкой глобуса, над которой ты летишь. Нажимаешь тумблер в другую сторону — круг уже показывает тебе место посадки.

— Космонавт! Я — Земля. Корректируем орбиту.