Нина Мартыненко - Когда ты женщина

В спешке натягивая платье, Саша ругалась на чем свет стоит. Никогда еще она не испытывала такого сильного раздражения. Бесило все: и головная боль, и тихий будильник, и беззаботный Никита, и проклятая работа, на которую совершенно не хочется идти. Но больше всего Сашу раздражала она сама. Она впервые в жизни не могла контролировать свои эмоции. Саша всегда была образцом спокойствия и хладнокровия – сказывалась семейная «школа». Но сейчас она готова была рвать и метать – и сама не понимала, почему. Ведь зная, что старший менеджер приходит на работу позже всех, можно было не волноваться, что за опоздание накажут. И все же она злилась.

На работе никто, кроме Миланы, даже не заметил, что Саша опоздала. Но подруга была шокирована:

– Ты… Ты проспала!

Всегда знавшая, что сказать, сейчас она не смогла произнести ничего более вразумительного. Сама она за полтора года работы просыпала столько раз, что на ее опоздания уже давно махнули рукой. Старший менеджер сначала грозил увольнением, но Милана, несмотря на свою импульсивность, была одним из лучших работников, поэтому он просто ввел правило: опоздание на работу утром равно задержке в офисе вечером. Другого способа мотивировать сотрудников быть пунктуальными он придумать просто не смог. Милана даже представить не могла, что наступит день, когда она придет на работу раньше подруги.

Саша ничего не ответила. Она чувствовала, что, если сейчас заговорит, все ее раздражение выплеснется на ни в чем не повинную Милану, а ей этого хотелось меньше всего. Поэтому она просто кивнула и пошла к рабочему месту.

День был адской мукой. Задачи, раньше простые и понятные, теперь отнимали много сил и времени. До этого дня Саша просто выполняла дела, не особенно задумываясь, нравится ей это или нет. Да, свою работу она не любила. Но к выполнению задач подходила достаточно равнодушно, следя лишь за тем, чтобы все сделать верно и качественно. Сегодня же она ненавидела все: от звонков и разговоров с клиентами до безвкусного рабочего стола, стоявшего здесь еще с советских времен, и уродливых жалюзи. Внутри нее словно проснулся демон, рвавшийся наружу и жаждавший разрушений.

Хотя старший менеджер не знал об опоздании Саши и ничего ей не сказал, она все же предпочла задержаться на работе. И не потому, что не могла идти вразрез с совестью. Просто не хотелось возвращаться домой вместе с Миланой и отвечать на ее вопросы. Поэтому из офиса она вышла едва ли не позже всех и не спеша побрела домой. Туда она тоже не слишком торопилась.

Вчера вечером, уже в постели, Никита нежно обнял ее, как часто делал перед тем, как заняться любовью, но Саша неожиданно для себя самой притворилась спящей. Ей не хотелось реагировать на ласки. Ей вообще ничего не хотелось. И внезапно она поняла, что уже некоторое время совершенно не хочет секса. Девушка поймала себя на том, что в последние несколько вечеров, списывая свое нежелание на головную боль (которая не всегда бывает настолько сильной, как она старается показать), она испытывает огромное облегчение, когда Никита с пониманием кивает и просто засыпает рядом. Саша была уравновешенной по натуре, но никогда не была фригидной. Поэтому, обнаружив в себе неведомое раньше чувство полного безразличия, она растерялась. Она любила Никиту, очень любила. Рядом с ним ей всегда было хорошо и спокойно, и в постели, будучи от природы довольно застенчивой, с ним она ощущала себя уверенной, свободной и даже страстной. Ей очень не хотелось лишаться этого. Но она не могла притворяться, что все в порядке.

Никита был уже дома.

– Ты сегодня позже, чем обычно, – тихо произнес он, встречая девушку в коридоре.

В его голосе Саша уловила вопросительные нотки. Она понимала, что его беспокоит не только ее позднее возвращение, но и пропавшая страсть. Ей было страшно заводить разговор о сексе. Поэтому, стараясь выглядеть как можно беззаботнее, она ответила:

– Ага, пришлось задержаться на работе. Представляешь, сегодня злостно проспала. Повезло еще, что старший менеджер пришел позже и не знал… – Саша осеклась, понимая, что выдала саму себя.

Виновато улыбнувшись, она пожала плечами и прошла на кухню в поисках чего-нибудь съедобного. К ее удивлению, в этот раз Никита не приготовил ужин, как делал всегда, возвращаясь домой раньше нее.

– Чем занимался тут без меня? – не сдавалась Саша, но вдруг услышала дрожь в своем голосе.

Никита пристально посмотрел на девушку.

– Саш, мы можем делать вид, что все в порядке, а можем поговорить. Ты избегаешь меня, и я вижу, что дело не только в твоих головных болях. Я не осуждаю тебя – просто волнуюсь. Давай обсудим это? С тех пор, как ты начала принимать таблетки, с тобой творится неладное.

– Может, и так, – с наигранным спокойствием согласилась Саша, чувствуя, как внутри снова поднимается волна раздражения. – Но эти таблетки помогают мне восстановить цикл. Это лишь временная мера. Вообще-то, я терплю это ради своего здоровья и нашего будущего.

– Да в том все и дело, что я не уверен, поможет ли это твоему здоровью. И тебе не кажется неразумным жертвовать настоящим ради какого-то мифического будущего? – возразил Никита.

– Так что же теперь – наплевать на будущее? – огрызнулась Саша. Ее утомлял этот разговор, хотя глубоко внутри она начинала признавать правоту любимого.

– Я не предлагаю наплевать на будущее, Саш, но я не хочу, чтобы мы жили одним только будущим. Наша жизнь идет уже сейчас. И я хочу проживать с тобой каждый день. Проживать, а не выживать. И я действительно считаю, что эти контрацептивы несчастные приносят твоему организму только вред.

Саше внезапно ощутила дикую усталость. Она словно состарилась лет на десять.

– Я не хочу продолжать этот разговор, – сухо произнесла она.

– Я понял тебя, – в тон ей ответил Никита. – Пойду подышу воздухом. Не знаю, во сколько вернусь, поэтому не дожидайся меня и ложись.

Саша кивнула и отвернулась. У них было правило: решать конфликты до конца дня. Они не ложились спать, пока были в ссоре. Если Никита решил сейчас уйти – значит, чаша его терпения переполнена. Или она слишком сильно задела его. Силясь не расплакаться, Саша быстро разделась, забралась под одеяло и дала волю слезам. Выплаканное горе освободило голову не только от злых мыслей, но и от ноющей боли. Обессиленная, она уснула и проспала до самого утра.

По дороге на работу Саша пыталась осмыслить происшедшее вчера, но в мозгу будто образовался вакуум. Связать между собой мысли и облечь их в понятную форму не получалось. Вдобавок начала возвращаться мигрень, и девушка, проклиная все на свете, оставила попытки рефлексировать. Впереди был долгий день, и, если он будет хоть немного похож на вчерашний, есть смысл беречь остаток сил. Но этот день был не такой, как вчера. Он был хуже.