Наталия Княжинская - Волшебный насос

– Возьмешь с собой. Может пригодиться. На всякий случай.

Как я ни отнекивалась, но мама все-таки вручила мне эти предметы.

И вот долгожданный праздник! Город мечты. Елисейские поля. Магазины, запахи, булочки, кофе, ароматы дорогого парфюма. Ах! Маленький, но уютный отель, маленький, но уютный театр. Прекрасно!

Играли спектакль уже на следующий день. Утром репетиция, вечером спектакль.

Днем же я отправилась гулять в центр. Целью моей было увидеть Эйфелеву башню! И мне это удалось. Как уж я там оказалась, Бог весть. Помню, что случайно встретилась с четой Гурвичей, и даже посидела с ними вместе на травке в парке. Вскоре откланявшись, я даже успела пробежаться по магазинам – поглазеть и вдохнуть ароматов. Такой пестроты и разнообразия не видывала никогда прежде. Коробочки с веселыми ягодными и фруктовыми картинками, стоящие в холодильнике. Что это может быть?! А следом отдел с сырами и колбасами. О-о-о-о! Вот это да-а-а-а! Сколько всего! Сырокопченая колбаса! Я ее обожала и потому поспешила убежать, ибо стало сводить живот от желания что-нибудь съесть. Вернувшись к холодильнику, решила все-таки купить одну коробочку с нарисованной клубничкой. Гулять так гулять! Париж все-таки!

Прямо на улице я вскрыла коробочку и, разумеется, тут же измазалась в розовую сладкую ароматную массу. Облизнув запачканные руки и испробовав первый раз в жизни клубничный йогурт, я походя лакала его языком, пила из баночки и выскребала остатки указательным пальцем. Наверное, выглядела я в тот момент «не очень». Но это меня не особенно-то и волновало. После я даже какое-то время хранила коробочку от йогурта как реликвию.

Вечером, весьма воодушевленные, все сыграли просто замечательно! Народу, правда, было немного. Чуть меньше половины зала. Странно. Григорий Ефимович отправился на переговоры с продюсершей, которая взяла на себя все обязательства по организации. Но она уверила его, что все будет прекрасно! Что, мол, с завтрашнего дня определенно будет аншлаг.

Утром следующего дня, за завтраком, в отеле товарищи артисты обсуждали места, необходимые для посещения, и кто куда отправится в свободное время перед вечерним спектаклем.

– А мы в Лувр! – сказали музыканты и заговорщически переглянулись.

– А у меня знакомая тут живет, и мы с ней встречаемся у Нотр-Дама! – сказала одна симпатичная артистка, вкусно затянувшись сигареткой.

– К Эйфелевой башне! А там уж посмотрим, – с чувством сказали два наших популярных артиста-красавца.

Кто-то интригующе промолчал.

Я же думала о том, что мне очень нужны наличные деньги, так как вчера изрядно потратилась на клубничный йогурт. Обещанные суточные нам по каким-то причинам не выдали. Если честно, то я правда плохо помню ситуацию с суточными. Но денег не было, а надо было как-то существовать. Кто-то обмолвился тихонько про блошиный рынок. Что якобы на блошином рынке можно купить и продать все, что хочешь. И я решила. Иду на блошиный рынок и попробую продать там свои сувениры. Вообще-то продавать я ничего не умею до сих пор, как не умела и тогда. Но даже сейчас я очень уважаю себя ту, которая отважилась на такой смелый и ответственный шаг.

Блошиный рынок, как выяснилось, располагался через несколько станций метро. На метро денег тоже не оказалось. И пока я топталась около турникета в раздумьях, как же мне пройти, некий симпатичный француз придержал специально для меня готовые захлопнуться дверцы и очень любезно и галантно пропустил меня бесплатно. Хорошо, что полицейских не оказалось поблизости.

Рынок и впрямь был огромен! Куда идти? С водкой?! Стыдно-то как! Я бродила между рядами, разглядывая всю эту пестроту, довольно долго, никак не решаясь предложить кому-нибудь свой товар. Как вдруг! Не может быть! Они же собирались в Лувр! Трое наших музыкантов стояли у лотка с антиквариатом и торговались, пытаясь продать командирские часы. Хорошо, что они меня не заметили.

Ба! В соседнем ряду наша звезда – та, что собиралась встречаться с подругой у Нотр-Дама! Тоже что-то продает.

Надо ли говорить, что и те, кто планировал посещение Эйфелевой башни, также оказались здесь. И все-все они сильно шифровались. Кепки надвинуты до бровей. Темные очки. Маскировка. Мне вдруг стало очень смешно! Стеснение тотчас улетучилось, и я решительно направилась к ближайшей лавке с каким-то старинным барахлом.

Торговец с большими черными усами, в сомбреро, задал вопрос сразу в лоб:

– Руска водка?

Я оторопела, но кивнула. Достала свои две бутылки «Столичной», аккуратно завернутые в тряпочки, и тихонечко отдала дяденьке в сомбреро. Тот отсчитал приличную для меня тогда сумму, которую я даже и не ожидала выручить за это, и положил передо мной на прилавок.

– Что-то еще есть? – Правда, говорил он по-французски, а я, вовсе не зная французского, почему-то его поняла.

– Да. Вот. – И я достала палехские шкатулочки. – Это Палех! Это очень ценные вещи! Дорого!

– Ерунда! Рус водка! Вот что ценно. А это ерунда. Ну ладно! На вот тебе еще столько же! Хватит? – И он снова отсчитал столько же купюр, сколько уже дал за водку.

Видимо, я так оторопело смотрела на все это, что он отслюнявил еще несколько бумажек и широким жестом вложил в мои руки.

– На! И ни в чем себе не отказывай! Это Париж! – уже перейдя на английский, с которым у меня все-таки было попроще, сказал он.

Потом он очень быстро засобирался. Передал свой прилавок какому-то работнику и пригласил меня следовать за ним.

– Идем! Я прокачу тебя по городу.

Имени его я не помню. Но этот человек сильно выручил меня тогда. Разумеется, он решил поухаживать за хорошенькой юной русской. Да ведь он годился мне в отцы! И, к счастью моему, оказался хорошим и добрым человеком. Никаких вольных притязаний себе не позволял, за что я ему благодарна.

Машина у него оказалась очень хорошей. Возможно, он вообще был мафиози. Не знаю. На смуглых его руках блестело несколько огромных золотых колец. Сказать, чтоб мне было страшно, я не могу. Нет. Страшно мне вовсе не было. Он прокатил меня по Парижу, много расспрашивал про Россию, про наш театр. Обещал прийти вечером на спектакль.

Под впечатлением от дневного моего приключения я находилась в очень приподнятом настроении! Как мама была права, когда настояла взять с собой эти «сувениры», благодаря которым я так разбогатела!

– О! Малая! Ты чего такая веселая? Загадочная! – подтрунивали надо мной артисты.

Ох, не знаю, рассказывать дальше или нет… Может быть, я выдам одну актерскую тайну. А может быть, такая тема была только в этом нашем театре. Но это стыдно вспоминать. Ну да ладно.

Артисты мужского рода взяли себе за правило в кулисах, прямо перед выходом на сцену, щупать актрис. Кто под руку попадется… Подкрадывались сзади в тот момент, когда вот-вот выход. И… Кто за что успеет схватить. Все до единого так «шутили». Женщины же не сильно протестовали. Эта вот кутерьма коснулась и меня. Я била их по рукам. Больно. Но ни возмущаться громогласно, ни шикать было нельзя, так как в зале же все слышно. Оставалось только бить тихо и больно. Но мужчины потом оправдывались тем, что, дескать, это они так эмоционально заряжаются перед выходом. Вот и в этот раз ко мне потянулась чья-то рука.