Доктор Альмера - Маркиз де Сад

Маркиз де Сад, который является, по мнению многих писателей, родоначальником половой психопатии, известной под названием «садизм», наряду со свойственными ему нравственными дефектами представляет собой из ряда вон выходящий тип феодалиста, литератора и политического агитатора эпохи французской революции.

Профессор П. И. Ковалевский в своей книге, посвященной вопросу полового бессилия, приводит целый ряд весьма интересных примеров, когда лица, в общем истощенные, черпали новые силы в страданиях предмета желаний.

Ломброзо утверждал, что в каждом мужчине имеется доля садизма, конечно, в большей или меньшей степени. Эта степень зависит, по мнению итальянского психиатра, от массы частных условий жизни самого субъекта.

«Чем же иначе объяснить, — восклицал он, — практикующуюся в Париже торговлю девственницами! Чему приписать те громадные суммы, которые пресыщенными сластолюбцами уплачиваются в подобных случаях! Не представляют ли подобные явления одну из разновидностей садизма?»

Существуют случаи, говорит профессор П. И. Ковалевский, что половое сладострастное ощущение возникает тогда, когда с половым актом совершается жестокость, истязание, кровопролитие. Самое высшее наслаждение будет в боли, и боль явится тем кульминационным пунктом, к которому стремятся в половом акте такие люди. Этих людей с полным правом можно назвать альгистами — ищущими боли для наслаждения. Альгистов, однако, должно разделить на две категории. Одни в половом акте истязают, кусают, колют и мучают других, а другие отдают на мучения себя. Люди первой категории называются садистами, или тиранистами, а второй — мазохистами, или пассивистами. В основе этого влечения, вероятно, лежит проявляющаяся у некоторых лиц особенная потребность боли, ободряющая и возбуждающая организм (альгизм), или же особенная любовь болевых ощущений (алгофелия).

Под именем садизма разумеется получение чувства полового сладострастия при совершении жестокостей над лицом, которое служит объектом удовлетворения. Живыми образцами такой жестокости были мать Цезаря, маршал Жиль де Ре, маркиз де Сад, царица грузинская Тамара, Елизавета Баторий и др. Наш соотечественник Д. Н. Стефановский, по-моему, более удачно называет это состояние эротическим тиранизмом. Что сладострастие и жестокость находятся в близком родстве, это давно известно натуралистам. Известно, что некоторые жеребцы и кобылицы так разъяряются в момент полового сближения, что загрызают друг друга. То же наблюдается и у других видов животного царства — так же бывает и в человеческом роде. Известно, что некоторые женщины во время акта приходят в такую страстность, что кусают и грызут имеющего с ней половое общение мужчину. Kiernan приравнивает чувство полового инстинкта к чувству голода. Он вместе с Glevenger'om это доказывает тем, что амебы и некоторые другие низшие организмы при акте совокупления поедают друг друга, например, крабы во время полового акта выкусывают клочки тела друг у друга. Прообраз этого состояния у людей Kiernan усматривает в поцелуе (!). Таким образом, в одних случаях сладострастное чувство в половом акте возникает только тогда, когда к нему присоединяется тиранизм; в других случаях, что и составляет сущность садизма, жестокость является не последствием полового возбуждения, а целью его — она является как бы заменой или моментом, когда сладострастие достигает наибольшей степени напряженности. Садизм может проявляться в преступной жестокости над женщиной, женщины над мужчиной, мужчины над мужчиной и женщины над женщиной. В некоторых случаях сладострастное наслаждение испытывается при совершении преступной жестокости не самими заинтересованными лицами, а другим лицом, причем садист стоит в стороне в качестве свидетеля и испытывает наслаждение. Такое сладострастное ощущение в некоторых случаях получается даже при виде страдания и мучения животных. Обычно эти лица являются частично помешанными и во всяком случае субъектами с понижением и даже потерей нравственного чувства. Eulenburg говорит, что типичный сладострастный убийца всегда представляет собой, несомненно, существо самобытно психопатическое, в большинстве случаев с порочной наследственностью, с резко выраженными признаками вырождения, с характерными стигматами в строении черепа и мозга. Отчасти мы имеем дело с дегенератами и эпилептиками, которые уже в ранней молодости представляют все признаки полового извращения, обнаруживают наклонность к онанизму, к педерастии, эксгибиционизму, любострастным убийствам людей и животных и к другим преступлениям против нравственности. Это состояние чаще всего наблюдается у параноиков, идиотов, алкоголиков, эпилептиков, истериков и при старческом слабоумии. Типичнейшую и ужаснейшую картину в этом отношении представляет маршал Cilles de Lavale, Sir de Rayes, живший в 1404–1440 гг. В молодости он любил читать произведения Светония о цезарях, и гнусные деяния Тиберия, Каракаллы и проч. заложили в его душе основы жестокости с безобразными склонностями. Прекрасно образованный, обладающий огромнейшими богатствами, со славным именем, он, еще будучи в армии, стал известен своими ужасающими мир эротически-тираническими приемами. Когда он ехал рядом с Жанной д'Арк в рядах войска, то солдаты нередко говорили: «Вот гарцует дьявол с ядом с пресвятой девой».

В 26 лет он покидает двор, бросает свою блестящую военную карьеру, оставляет жену и ребенка, запирается в уединенном замке в Бретани, делает бессмысленные траты, предается мистике, заклинаниям чертей и т, п., впадает в половой разврат, становится педерастом, похитителем детей, убийцей, садистом, осквернителем трупов и т, д., обнаруживая при этом нередко бред величия, гордясь необычайностью и чудовищностью своих преступлений… Летопись говорит: он любил чтение, изящные искусства, имел богатые коллекции. Весьма возможно, что для него прототипом его мерзостей послужили аналогичные деяния римских императоров, подобно тому как, в свою очередь, жизнь и преступно-мерзкие деяния цезарей послужили прототипом для маркиза де Сада.

Рассказывают, что когда Карл VII, увидев его, уже судимого и преданного тюремному заключению, сказал ему: «Ах, Жиль, ничего подобного не было бы, если бы ты не покинул двора», — маршал ответил: «Государь, я оставил двор, ибо дьявол меня наталкивал на изнасилование и умерщвление дофина».