Алекс Бертран Громов - Победители и побежденные. Полководцы СССР и Германии. 1941-1945

По воспоминаниям начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта Баграмяна, впоследствии Маршала Советского Союза, Жуков тогда «…был хмур. Он молча кивнул в ответ на мое приветствие. Из разговора я понял, что Жуков считает действия командования фронта недостаточно энергичными и целеустремленными. По его словам, много внимания уделяется решению второстепенных задач и слишком медленно идет сосредоточение корпусов. А нужно определить главную опасность и против нее сосредоточить основные усилия. Такой главной угрозой являются танковые и моторизованные группировки противника, глубоко вклинившиеся в глубь нашей обороны. Поэтому основные силы фронта при поддержке всей авиации должны быть брошены именно на эти направления».

Уже было ясно, что все механизированные корпуса фронта не успеют сосредоточиться для нанесения единого мощного удара. Времени для ожидания не было: немецкие мобильные соединения продолжали наступать. На новом заседании Военного совета фронта было решено атаковать прорвавшихся немцев теми силами, которые есть сейчас.

24 июня контрудар по левому флангу наступающей немецкой группировки был нанесен силами 22-го механизированного корпуса и 135-й стрелковой дивизии. Главной целью было оттянуть на себя силы немцев и тем самым помочь вырваться из «котла» 87-й и 124-й стрелковым дивизиям, попавшим в окружение на восточных подступах к Владимиру-Волынскому. Но части Красной армии действовали несогласованно, потери оказались велики, подоспели новые немецкие танковые соединения… В общем, пришлось отступать. А 8-й мехкорпус, как и еще два механизированных и три стрелковых корпуса, еще не успел занять указанный ему район. Основной контрудар был перенесен на 26 июня.

Рано утром 26 июня Жукова, находившегося в Тарнополе, вызвал к телефону Сталин и приказал немедленно лететь в Москву – слишком плохи дела на Западном фронте, где части вермахта стремительно движутся к Минску. При этом невозможно понять, где командующий фронтом Павлов, нет связи с маршалом Куликом, а маршал Шапошников совсем некстати заболел…

Прилетев в тот же день в Москву, Жуков, никуда не заезжая, с аэродрома помчался в Кремль. В кабинете Сталина он застал Тимошенко и Ватутина. Все трое выглядели до крайности измученными нервным напряжением и бессонницей.

Сталин швырнул на стол карту Западного фронта и спросил:

– Что тут можно сделать?

Жуков попросил сорок минут на обдумывание сложившейся ситуации.

Вместе с Ватутиным и Тимошенко Жуков попытался найти решение, хотя дела на Западном фронте и впрямь складывались катастрофически: «Западнее Минска были окружены и дрались в неравном бою остатки 3-й и 10-й армий, сковывая значительные силы противника. Остатки 4-й армии частично отошли в Припятские леса. С линии Докшицы – Смолевичи – Слуцк – Пинск отходили на реку Березину разрозненные части войск, понесшие в предыдущих боях серьезные потери. Эти ослабленные войска фронта преследовались мощными группировками противника».

Ситуация выглядела отчаянной. Единственное, что смогли сразу предложить Жуков, Тимошенко и Ватутин, это как можно скорее занять оборону на рубеже, проходящем по Западной Двине и линии Полоцк – Витебск – Орша – Могилёв – Мозырь. Было также предложено немедленно начать организацию резервного оборонительного рубежа от озера Селижарово к Смоленску, а далее – к Рославлю и Гомелю.

Сталин все предложения одобрил.

Но за экстренными решениями Жуков уже видел главную задачу – оборону Москвы. Именно на пути к ней следовало создавать глубоко эшелонированную оборону, всячески изматывать немецкую армию, чтобы, собрав силы, остановить наступление вермахта на какой-то из линий обороны. 27 июня командующему группой армий резерва Главного командования маршалу Буденному было приказано срочно занять оборонительный рубеж, проходивший по Западной Двине и Днепру, чтобы предотвратить прорыв германской армии к Москве. Новым местом дислокации штаба Буденного был выбран Смоленск.

А тем временем обстановка на Западном фронте продолжала ухудшаться.

Вечером 28 июня части Красной армии оставили Минск.

30 июня Жукову в Генштаб позвонил И.В. Сталин и приказал вызвать в Москву командующего Западным фронтом генерала армии Павлова. Его принял Жуков, по его собственным словам, едва узнавший пытавшегося оправдаться генерала, – так тот изменился за первые восемь дней войны. Но в течение этого, казалось бы, небольшого срока Западный фронт понес тяжелые потери – свыше трети миллиона погибших солдат и офицеров, было разгромлены 24 советские дивизии из 44.

Сталин, вызвавший Павлова, отказался его принять и отдал приказ возвращаться «туда, откуда приехал». Скоро Павлов, отправившийся обратно в Белоруссию, был арестован и 22 июля приговорен Военной коллегией Верховного Суда Союза СССР к расстрелу.

1 июля 1941 года июля Георгий Жуков от имени Ставки Главного командования издал директиву, предписывающую командующим фронтами организовывать ночные рейды против немецких моторизованных частей. Надлежало скрытно выводить на позицию маневренные группы, атаковать под прикрытием темноты и уходить на базу до рассвета. «Боевыми действиями против танковых и моторизованных частей противника установлена неспособность немцев отражать внезапные ночные атаки на танки, бронемашины и мототранспорт… – говорилось в директиве. – Немцы боятся вступать в рукопашный бой…» По свидетельствам участников Великой Отечественной войны на тех участках фронта, где удавалось применить эту тактику, она производила очень сильный деморализующий эффект на противника.

Очередным ключевым пунктом, вокруг которого разыгрывались жестокие сражения, стал Смоленск – город на берегу Днепра в верхнем его течении. От Смоленска до Москвы – меньше 400 километров.

То есть, смяв боевые порядки Западного фронта около Минска и выйдя к Смоленску, германская армия уже оказывалась на дальних подступах к самой столице СССР. Натиск немцев одновременно происходил в направлении на Смоленск, Великие Луки и Рославль, там шли яростные бои. 2-я танковая группа вермахта переправилась через Днепр, а 3-я – прорвала оборону Западного фронта в районе Витебска. А потом обе танковых группы устремились на Смоленск, чтобы снова окружить части Западного фронта. По замыслу германского военного руководства, выполнение этой задачи открывало прямой путь к Москве.

По мнению Жукова, прежде всего, следовало сосредоточиться на удержании Смоленских ворот – междуречья Западной Двины и Днепра в районе Витебск – Орша, эта задача была возложена на войска 16, 19 и 20-й армий. 13-я армия была развернута со стороны Могилёва и упорно обороняла занятый рубеж.