Алексей Курлаев - Прости, мама, я дизайнер

Помню, что в одну из первых таких бессонных ночей, когда была сдача первого или уже второго выпуска, мы сидели в нашей редакции небольшой группой. Там был я, Коля, Яна (наш главный редактор) и её парень Алексей, который часто помогал нам, выступая чуть ли не администратором, несмотря на то что даже тут не работал.

На улице было темно и прохладно. Мы ждали, когда все страницы загрузятся в типографию, чтобы получить от печатников утвердительный ответ по поводу наших файлов. Я смотрел в маленькое окно, в которое иногда тайком курила Яна. В окне открывался красивый вид на длинную двухполосную дорогу, усеянную ночными фонарями. Было тихо.

Нарушив молчание, Яна спросила:

– А где бы вы сейчас хотели оказаться?

Имелось в виду какое-нибудь классное место типа пляжа или мягкой постели, ведь все были сильно вымотаны и устали.

И я с удивлением для самого себя ровным голосом сказал, что я хочу быть вот тут, в нашей редакции, и вместе сдавать журнал. Помню, как Яну на секунду удивил мой ответ, но затем она улыбнулась, потому что понимала, о чём я говорю. Я нисколько не врал, в тот момент меня переполняло счастье и спокойствие, и мне никуда больше не хотелось. Мне было хорошо тут, здесь, сейчас. На самом деле мы все это чувствовали. По какой-то неведомой причине в том небольшом офисе творилась магия. Мы стали коллективом, те рабочие трудности, та атмосфера, которая вдруг образовалась, непонятно почему дарила всем присутствующим счастье. Его можно ощутить только в то время, с теми людьми и в том возрасте. Странное пьянящее чувство.

Как-то Коля даже признался мне, что это было лучшее место работы в его жизни, как и у меня, если честно.

После ещё будут подобные ощущения в других коллективах, но народ из журнала «Выбирай» был первым, с кем мы смогли стать настоящей командой.

Такие дела. В общем, со временем в ночь оставались работать только я и Коля. Это было необходимостью, пока мы не научились передавать в печать идеальные страницы журналов без багов. Часто мы уходили домой под самое утро, что породило традицию после сдачи журнала ходить в кино на ранние сеансы, а после уже расходиться по домам спать. Так как на ранних сеансах почти никого не бывает, я смело проносил с собой в рюкзаке тарелку борща и, глядя на огроменный экран кинотеатра, уплетал вкуснейший борщ со сметаной, что повергало в шок Колю, хотя также в его глазах я видел зависть.

Позже я получил свою первую зарплату, 15 тысяч рублей. На тот момент для меня это были колоссальные деньги. Съём хаты стоил 4500. К примеру, моя сестра на тот момент получала в районе 7 тысяч администратором в отеле. Правда, в первый раз я получил не 15, а 9 или 8 тысяч. Всё из-за Коли: этот дебил поставил в журнал не тот рекламный модуль на всю полосу в журнале. За это полагался штраф в размере всей его зарплаты. Коля собирался уже увольняться, но я предложил поделить этот штраф на двоих, на тот момент я даже представить не мог, что мне придётся верстать журнал с кем-то другим. Хоть я этого не осознавал, но он уже тогда стал для меня другом.

В общем, потихоньку мы набрались опыта, и я уже в полной мере мог назвать себя настоящим верстальщиком. И первый раз в жизни начал познавать все прелести рабочей рутины. Где-то спустя полгода Коля уволился и устроился в какую-то нефтяную контору, и сдавать журнал мне приходилось одному.

С этим моментом связан один казус.

Думаю, что всем верстальщикам будет знаком такой термин, как «суммарное количество краски на лист». Суть его такова. В печатных домах на разный тип бумаги принтером наносится разное количество краски. Если краски много, то цвета у журнала будут насыщенней, но при этом бумага должна быть определённого качества, она обязана проходить определённую процедуру сушки и ещё много других нюансов. Если же краски немного, то можно использовать не самую лучшую бумагу и сворачивать издание сразу же после печати, не дожидаясь высыхания. Количество краски фиксируется в печатном файле, который формирует верстальщик.

Так вот, в первую же сдачу журнала без Коли весь тираж, а это 10 000 экземпляров, приехал к нам со слипшимися страницами. Намертво слипшимися. А что это в первую очередь значит? Что верстальщик неправильно выставил цвет в файле при печати. А это означает, что все рекламные договора летят на хуй. Что весь тираж летит так же на хуй. Это означает, что сейчас директор порвёт мою жопу на лоскуты и по факту будет прав, так как, скорее всего, я своей ошибкой убил журнал и лишил работы всех своих коллег.

Но поначалу я этого не знал. Спокойно зашёл в офис и долго не мог понять, почему все коллеги провожают меня взглядом как покойника. Узнав о случившемся, я постарел лет на 5. Надо отдать должное моему директору, она не стала орать и угрожать. Но было видно, что она явно потеряна, так как звонила в печатный дом и они заявляли, что с их стороны всё было сделано верно и ошибка явно была нашей.

Я был в ужасе. Как так, всё же проверил несколько раз. Проклиная свою тупую, ни на что не годную голову и руки из жопы, я стал открывать те файлы, что ещё вчера отправлял в типографию. И с удивлением обнаружил, что всё нормально, настройка стояла в нужном диапазоне. Все файлы, что отправлял в печать, всегда сохранял для истории. Зачем именно я их сохраняю, не задумывался, но позже тысячу раз поблагодарил бога за это, потому что они были доказательством, что я не виноват.

После небольшой разборки выяснилось: у печатного дома был новый сотрудник, который напечатал наш журнал не на том принтере. И особенность этого принтера была в том, что он полностью игнорирует настройки самого файла, печатая так, как сам считает нужным. Это был первый раз, когда я встретился с такой штукой, как перекладывание ответственности.

Глядя на такие интересные события, я начал задумываться о смене рабочего места. Несмотря на этот инцидент, остальные сдачи журнала проходили гладко, но я стал замечать, что новых знаний больше не получаю, а отсутствие Коли только больше подталкивало искать что-то новое.

Плюс, мне вдруг открылась истина, что по факту можно в очень многие компании прийти точно так же, сказать, что ты всё знаешь, и изучить процесс работы уже на месте. Но главное, во мне стала зарождаться идея, хоть на тот момент сформулировать её толком не получалось, но суть звучала как-то так: я хотел найти работу по душе. Верстальщиком я стал из-за случайности, не было выбора. И думал, что наверняка в мире есть какая-то работа, в которой у меня вообще не будет никаких неприятных ощущений, в которой постоянно буду учиться новому и так далее. Сплошные плюсы и розовые пони. Вот только время для своих экспериментов с работой выбрал не самое лучшее – конец 2007 года. Долбаный кризис, дамы и господа, уже был на пороге и был готов поддать жару всем искателям приключений вроде меня.