А. Владимирович - Эркюль Пуаро и мисс Мориарти

Для самого Су-Робинсона этот трюк однажды стал последним в жизни. 23 марта 1918 года во время выступления в северном Лондоне что-то пошло не так и пуля буквально прошила его правое легкое. Спустя несколько часов фокусник скончался в больнице. А газеты пестрели дикими предположениями: месть Тонгов? убийство или самоубийство?

По предложениям исследователей, именно Су-Робинсон и стал настоящим вдохновителем для образа Фу Манчи. Американец, ради эпатажа смешавший китайские народные и лучшие европейские костюмы, натолкнул Сакса Ромера на идею о создании зловещего китайца.

Об этом говорит даже имя персонажа. Дело в том, что имя «Манчи» просто невозможно воспроизвести на китайском языке, и является выдумкой писателя. А частица «Фу» – слишком многозначное слово, с набором значений от «сияющий» до «вечный», но, согласно китайской грамматике, оно должно стоять вторым после первого имени.

Оружием дьявольского доктора являются редкие грибы и бациллы экзотических ярких насекомых с множеством ног («мои смертоносные министры») и дьявольские орудия пыток, больше напоминающие реквизит иллюзиониста. Вот как характеризует доктора Фу Манчи бывший коллега по работе в банке П. Г. Вудхауз в своей книге «Время коктейлей», написанной за год до смерти Ромера: «Профессор Мориарти, Доктор Фу Манчи и Пиковый туз, и это всего лишь три. И каждый из них был из тех, кто бросит кобр тебе в дымоход или заправит твое пиво малоизвестными азиатскими ядами, как только взглянет на тебя…»

В качестве своих помощников Фу Манчи использует армию негодяев, головорезов и даже зомби. Но все вместе это говорит о некоей театральности и неестественности задумок Ромера. Но когда в качестве катализатора выступает пылкий «патриотизм» стремительно схлопывающейся империи, происходит чудо. Фокус удался.

Как вы помните, Агата Кристи озаглавила свой цикл рассказов «Человек под номером Четыре». И действительно, в первой половине истории, известной нам под называнием «Большая четверка», Пуаро пытается отыскать загадочного Четвертого номера, внешность которого меняется от рассказа к рассказу:

палач-экзекутор

…

…плотный мужчина в форменной одежде привратника.

…

Это был широкоплечий, краснолицый увалень с густыми усами и хриплым голосом. А теперь он вполне может выглядеть как благообразный господин с гордой осанкой. Никаких усов. Глаза самые обыкновенные, форма ушей – тоже. И великолепные вставные зубы, а они у всех ровные да белые.

…

Его видели многие, но при этом никто не обратил на него внимания. Поскольку он приехал в повозке мясника». «… он был гладко выбрит, среднего роста и выглядел точно так, как помощник мясника».

…

Этот человек – актер. Он не надел синие очки и не приклеил бороду. Тем не менее ему удалось изменить свое лицо, но не это главное. Главное, что он вжился в образ.

И тот человек из Ханвелла, который посетил нас, выглядел именно таким, каким я представлял привратника из психолечебницы. Да, этот человек гениальный актер, я давно это понял.

Эти и другие манипуляции с внешностью героя наводят нас на мысли о шпионской подоплеке этих историй. И действительно, первая встреча Номера Четвертого и Пуаро больше напоминает нам сцену из знаменитого романа Джона Бакена – «Тридцать девять ступеней».

Я уже вставлял ключ в дверной замок моей квартиры, когда вдруг заметил рядом с собой незнакомого человека. Не понимая, как и откуда он вдруг появился, я невольно вздрогнул. Худощавый мужчина с коротенькой каштановой бородкой и пронзительными голубыми глазками. Впрочем, я тут же признал его как одного из владельцев или квартиросъемщиков квартиры на самом верхнем этаже, с которым мне уже приходилось сталкиваться на лестнице нашего дома.

– Скажите, могу я поговорить с вами? – вежливо спросил он. – Может быть, позволите мне зайти? Не беспокойтесь, буквально на минутку. – Ему, похоже, не очень-то удавалось заставить свой голос звучать спокойно, хотя он всячески пытался компенсировать это успокоительным поглаживанием моего плеча.

Равнодушно пожав плечами, я открыл входную дверь и молча, кивком, пригласил его войти. Не успели мы оказаться внутри, как он вдруг совершенно неожиданно ринулся в мою дальнюю комнату, где я обычно курил и писал письма, а затем так же стремительно прибежал назад.

– Скажите, вы заперли дверь? Точно? Вы уверены? – лихорадочно спросил он и, не дожидаясь ответа, сам нервно закрыл ее на цепочку. Затем, чуть отдышавшись, продолжил: – Простите, ради бога, простите за такую вольность. Впрочем, надеюсь, вы меня поймете. Дело в том, что я думал о вас всю прошедшую неделю. Так уж случилось… У меня, видите ли, возникли кое-какие серьезные проблемы. Вы не могли бы оказать мне добрую услугу? Ну, так сказать, по-соседски…

– Так сказать, по-соседски я конечно же готов вас выслушать, – не повышая голоса, ответил я, проходя в гостиную. – Но, учтите, это все, что я могу вам обещать. – Почему-то меня начали очень беспокоить нотки непонятной нервозности в голосе этого худенького и на редкость дерганого соседа.

На журнальном столике рядом с кушеткой у меня стояли спиртные напитки. Он тут же схватил бутылку с виски, налил себе чуть ли не полный бокал и буквально в три глотка выпил. Если не быстрее… Да, похоже, дела у него были более чем серьезные…

– Простите, ради бога, еще раз простите, – снова произнес он. – Понимаете, сегодня мне не совсем по себе. Дело в том, что на данный момент я как бы мертв… 7 7 Здесь и далее я цитирую роман в переводе И. И. Мансурова.

Агата Кристи использует в «Большой четверке» расхожую идею из популярных шпионских романов о группе лиц, пытающихся преступным путем захватить власть над миром. Она также почти буквально повторяет первый поворот интриги, использованный Бакеном в его триллере:

Войдя в квартиру, помню, с еще дымящейся сигарой во рту, я первым делом открыл дверь дальней комнаты. Свет в ней не горел, что показалось мне довольно странным – неужели Скаддер, не дождавшись меня, уже лег спать? Так рано?

Я зажег свет, бросил взгляд на кушетку. Она была пуста. Но затем… затем в дальнем углу увидел то, от чего моя сигара упала на ковер, а спина покрылась противным холодным потом: мой гость лежал, распростершись, на спине, а из его груди торчала рукоятка длинного ножа. Буквально пригвоздившего его к полу…

Пусть не ножом в спине, но мертвого гостя обнаруживает Пуаро в своей квартире, после чего начинаются его необыкновенные приключения.

Эту шпионскую составляющую подмечают многие исследователи ее романов. При этом в данной серии хорошо заметно, как идет борьба между двумя жанрами – детективом и триллером. Коротышка с нафабренными усами и лысой яйцевидной головой постоянно вмешивался в дела международного синдиката и регулярно расстраивает преступные планы. Впрочем, преступники, действующие с мировым размахом, тоже не сидят на месте. Дело идет к финальной схватке, в которой Пуаро погибает. Только вот Агата Кристи была примерной ученицей, она тоже хорошо помнила, чем закончилась схватка между Конан Дойлом и читателями после того, как он сбросил своего героя в бездонную пропасть. О том, что Кристи вспоминала прародителя детектива, когда работала над «Большой четверкой» свидетельствует и еще одна ее пародия – уже на Майкрофта Холмса.