Сергей Азарян - Дорога их жизни – 2. 1946—1952 гг

На пару минут воцарилась тишина, а после Карташов сказал;

– Конкретно, я считаю, что, если Вы вовремя поняли свою неоправданную ошибку и решили исправить ее, хотя последствия будут жесткие по отношении Вас, – высказал Карташов, – это поступок смелого человека. Но Вы совершили преступление против нашего государства и заслужили наказание.

– Я заслужил, и готов …, – у него на глазах появились слезы, и он не закончил фразу.

– Значит так, Миронов, успокойтесь и слушайте, как поступаем дальше, – сказал Карташов, – если я правильно понял, резидент завтра будет в Москве.

– Да, – сказал Миронов.

– Тогда, он как вышдет на Вас? – спросил Павлов.

– Он должен позвонить ко мне домой с 12.00 по 13.00.

– Вы готовы продолжить игру, Миронов? – спросил Карташов.

Миронов в знак согласия, молча кивнул головой.

После он подписал протоколы допроса и его сопроводили домой.

* * *

(Время 21 часов 54 минута 30-го марта 1950 года).

Берн. Двадцать минут назад самолет из Москвы приземлился в международном аэропорте Берна. Хильда без проблем прошла погранично-таможенный контроль и вышел в Vip зал, где ее встретили сотрудник посольства СССР и на атомобиле «Опель» поехали в Берн. Примерно через час потора она уже была в номере “ Hotel Bellevue Palace” на улице Munzrain,1. Она приняла душ и хотела прилечь, как созвонил телефон.

Она подошла и взял трубку;

– Простите я могу услышать Лайме Вайкуле? – она услышал в трубке мужской голос.

– Я слушаю, – сказала она.

– Добрый вечерь фройлен, это представитель посольства Максим Максимович Исаев,

хотел сообщить, что заеду за Вами в 10.00 утра.

– Хорошо Максим Максимович, я буду готова, – сказала Хильда и положив трубку, начала размышлять; «Я беременна и как будем дальше жить. Боже, помоги……Одну Минуту, мне кается я его знаю, такой закомый и приятный голос…».

* * *

(Информация к размышлению). Федеральный совет Швейцарии24-го июля 1945 года принял решение о прекращении признания правительства Германии. Швейцария

продолжила признавать Германии как государства, но не сотрудничало с ней из-за вакуума власти после окончания Второй мировой войны.

Из-за антидемократической деятельности национал-социалистические организации были запрещены в Швейцарии, а многие немцы были изгнаны из страны.

* * *

(Время 21 часов 54 минута 30-го марта 1950 года).

Мюнхен. Миро и Старик устроились в квартире №27 дома 28 на Garmischer strasse принадлежащей организации. Они после ванны решили отдохнуть, как в это время постучали дверь. Миро открыл дверь.

– Что не ожидали? – это был Хенес.

– О-о Виктор, заходите, – сказал Миро.

Виктор с сумкой зашел и на стол выложил мясные консервы, колбасы, сыр, хлеб и бутылку французского коньяка. После из кармана вынул какой-то аппарат, подключил и сказал;

– Этот аппарат американского производстава оглушает подслушивающее устройство. Дерщите всегда при себе.

– А откуда? – заинтересовался Старик.

– Привез две штуки из США, – сказал Хенес.

– А про него занют? – спросил Миро.

– Никто не знает, так, что можете свободно говорить, – сказал Хенес, минуту подумал

и добавил, – завтра отправлю телеграмму в Америку, чтобы Изольда до 5-го апреля была

в Берне. Хотел узнать есть информация о Хильде?

– Она должна была дать телеграмму на Ваше имя в центральную почту Мюнхена с 1-го по 5-ое апреля, – сказал Миро.

– Хорошо Пауль, я утром как раз отправлю телеграмму Изольде и проверю, – сказал Хенес.

– Какие наши дейсвия в организации, Виктор? – спросил Старик.

– У нас с Вами завтра встреча с генералом. После поедим ко мне домой и нормально поговорим, как будем дальше жить, – сказал Хенес.

* * *

(Время 9 часов 34 минута 31-го марта 1950 года).

Москва. Площадь Дзержинского. Сафонов и Тихомиров с полковником Карташовом анализировали допрос с Мироновом.

– Карташов, Вы как считаете он не подведет? – спросил Сафонов.

– Он мог бы не придти, товарищ генерал полковник, – сказал Карташов, – и потом, все рассказал, и я поверил. Уверен он не подведет.

– Ну хорошо, пусть будет так, но в любом случае в нашем деле должны страховаться

и учитывать любые мелочи, – сказал Сафонов.

В этот момент в кабинет зашел начальник управления связи, полковник Каземир Петрович Скляр с бумажной папкой и подставив перед Сафоновом, доложил;

– Товарищ генерал полковник, срочная радиограмма из Мюнхена.

Сафонов открыл папку и прочтал текст радиограммы;

«Дельмар Алексу! В организацию прибыли из Ирана две професионалы: Пауль Зауер и Ганс Гольберг. Они вошли в группу, которая занимается подготовкой операции „Аякс“. Задачи операции пока держат в секрете. Есть версия, что возможно действия будет в Иране».

После прочтения, Сафонов радиограмму передал Тихомирову. Ознокомившись с текстом он сказал;

– И мне кажется, что англо- мериканские спецслужбы с организацией Гелена будут вмешиваться…., – он не закончил фразу, немного подумал и продолжил, – они никак не успокоятся, если не будут сами контролировать нефтяным рынком, товарищи.

– Вы правы, Владимир Константинович, – сказал Сафонов, – так, что подготовьте для внуков задание. Дельмар пусть независимо ищет возможности подискать информацию об этой операции.

– А может объеденить их усилия, Борис Иванич, – сказал Тихомиров.

– Подумаем, Владимир Константинович, – сказал Сафонов, немного подумал, затем продолжил, – эта очень важная информация и мы должны через других источников также проверить. Так, что пока рано их объеденить.

– Тогда может, предупредить нашего посла в Иране, – сказал Тихомиров.

– Вот это необходимо срочно сделать, Владимир Константинович, – сказал Сафонов.

* * *

(Время 9 часов 58 минута 31-го марта 1950 года).

Берн. Хильда спустилась в рецепцию и спросила администратора:

– Простите фройлен, Вы сказали по телефону, что мне здесь ждут?

– Да, фройлен, он сказал, что будет в баре, – сказала администратор.

Хильда направилсась в бар. Возле барной стойке она узнала мужчину и подойдя, сказала;

– Доброе утро, гер… я забыла Вашу фамилию.

– Доброе утро, фройлен Хильда, я Отто фон Штирьлиц, – сказал он.

– Я помню Вас и рад нашей встречи, гер Штирьлиц, – сказала Хильда.

– Может кофе или что-нибудь по крепче?

– С удовольствием, кофе с коньяком, гер Штирьлиц.

Они устроились за столом возле окна, заказали кофе с коньяком и начали беседу, вспоминали прошлые времена. Минут через двадцать они вышли из гостиницы, сели в

автомобиль и направились по адресу Muesmattstrasse дом 18 и вошли в квартиру 27.

– Хильда, здесь мы можем свободно разговаривать, – сказал Штирьлиц, – Вы здесь живете с мая 1945 года под фамилией Эльза Румениге, вот Ваши документы, – н вынул