Анатолий Бернацкий - Неизвестная жизнь писателей, художников, композиторов

Казалось бы, чего еще желать. Но семейную жизнь омрачали козни завистников, которые были настолько успешными, что практически закрыли перед Берлиозом сцены всех парижских театров. А такая ситуация, безусловно, самым худшим образом отражалась на материальном положении маэстро. В поисках средств существования приходилось не только колесить по Европе, где его успех был невероятен, но даже отправляться в провинцию, чтобы получить дополнительную сотню-другую франков.

Кроме коварства недоброжелателей, Гектор испытал и другие, не менее жестокие удары судьбы. 14 февраля 1837 года скончалась его мать; затем, в начале 1839-го, тихо угас его восемнадцатилетний брат Проспер…

Не меньше огорчали Гектора и те незначительные ссоры, которые каждодневно происходили в его семейной жизни. Лишенная опьяняющего успеха на сцене, прикованная к дому из-за ребёнка, Гэрриэт становилась неуживчивой и ревнивой. Она постоянно обследовала одежду и густую шевелюру мужа, готовая броситься на него при малейшем подозрении в неверности. Гэрриет пыталась найти следы измен мужа в его фельетонах, в перехваченных письмах, в записках…

Мисс Смитсон, выходя замуж за Берлиоза, была и так не первой молодости. А теперь она вдруг заметила, что начинает вянуть буквально день ото дня. Но чем больше она старела лицом, тем больше молодела сердцем. А вместе с этой душевной молодостью росла и ее любовь к Гектору, заставляя страдать и ее, и его.

Гектор же, в то время как его супруга сгорала от ревности, флиртовал с многочисленными красотками, расточая им комплименты. Наконец, в начале 1842 года его страстное сердце замирает от восторга при виде молодой смазливой певички Марии Ресио.

Уже в сентябре того же года вместе с Марией он отправляется в Брюссель, где надеется поправить свое материальное положение. Но, увы, надежды не оправдались, и он вынужден возвратиться к семейному очагу. Гэрриет взбешена. Но остановить Гектора она не может.

В январе 1843 года, когда дома отсутствовали жена и маленький сын, Гектор покинул семью и вместе с Марией Ресио уехал в Германию, где надеялся услышать беспристрастное мнение о своей музыке…

Берлиоз вертелся, словно белка в колесе. Он переезжает из одной европейской столицы в другую, и всюду его выступления сопровождают шквал оваций, восхищенные отзывы прессы и немалые денежные доходы. Особенно успешной оказалась поездка в Россию. Но средств все равно не хватало. Как-никак, а ему приходилось содержать две семьи: Гэрриет с сыном и Марию с матушкой.

Конечно, все было бы по-другому, если бы его приняли на родине. Но, увы, несмотря на победоносные сообщения, поступавшие из Вены, Берлина и Петербурга и публиковавшиеся в парижских газетах взволнованные отклики, столица Франции не соизволила заметить возвращение Гектора.

Помимо проблем с театральной общественностью, на Гектора свалилось также немало бед и семейного характера. В 1848 году умер его добрый отец доктор Берлиоз. С катастрофической быстротой ухудшалось и здоровье Гэрриет: она уже почти не поднималась с кровати. И чем ближе подходила Офелия к смерти, тем больше винил себя Гектор. Его угнетало жестокое раскаяние, мрачные угрызения совести за свое отношение к ныне парализованной, обиженной судьбой женщине, которую он когда-то страстно любил, а потом заставил горько страдать. Наконец, 2 марта 1854 года сердце Гэрриет перестало биться. Узнав о роковом конце жены, Гектор долго рыдал, вспоминая прошлое…

А 19 октября 1854 года Гектор и Мария Ресно стали мужем и женой. Свадьба была скромная и невеселая, и прежде всего оттого, что над ней витала смерть Офелии. Мария, умиротворенная замужеством и избавленная от ревности, стала спокойнее, покладистей, преданней. Успокоился демон страсти и в душе Берлиоза: наступила умеренная привязанность…

Но в 1860 году смерть снова напомнила о себе: 2 марта умерла любимая и верная сестра композитора – Адель. Она была на десять лет моложе Гектора, и поэтому его горе было вдвойне тяжелее и слезы обильнее. Но не успела затянуться эта рана, как через год на Берлиоза обрушилось новое горе. 13 июня, в пятницу смерть совершила новое злодеяние: на этот раз ее жертвой стала сорокавосьмилетняя Мария…

Жизнь маэстро неумолимо катилась к закату: он приближался к своему шестидесятилетию. Однако, несмотря на возраст, потребность любить и быть любимым у него все еще не иссякла. Утешительницей одинокого измученного сердца Гектора в этот период стала некая Амелия. О том, когда и как появилась эта странная связь, история умалчивает, хотя и поясняет, что Амелия была молода и очень хороша собой. И, видимо, щадя ее нежную молодость, от своей новой избранницы он ничего, кроме искренней теплоты и нежного сострадания, не требовал. А еще через некоторое время он и вовсе расстался с ней.

После смерти Марии и расставания с Амелией Гектор все чаще и чаще стал посещать кладбище. Там, среди надгробий и старых деревьев, он бродил и грезил наяву. А однажды, во время очередной ночной прогулки по погосту, Берлиоза вдруг охватил неописуемый ужас, а к горлу подступил комок. На свежей мраморной плите он увидел скромную эпитафию: «Здесь покоится Амелия… безжалостно унесенная жестокой судьбой на 26-м году жизни». Имя, фамилия, возраст. Конечно же, это она… Боль и страдание заполнили сердце Гектора, и он, словно подкошенный, свалился на соседнюю могилу…

В последнее время, после потерь стольких родных и близких людей, весь мир для Берлиоза сосредоточился на сыне. Он днем и ночью думал о своем мальчике, призывая в письмах хотя бы на короткое время посетить отчий дом…

Как-то после очередной, живительной для Берлиоза встречи с сыном он вдруг очень явственно почувствовал, что ему необходима гавань для душевного отдыха, в которой можно было бы хоть на время спрятаться от треволнений внешнего мира. И в поисках этого убежища для своей измученной души он все глубже погружался в историю своей жизни. И вот однажды его сердце взволнованно забилось: в нем опять вспыхнула страсть к Эстелле…

Гектору едва минуло 12 лет, когда он впервые влюбился. И предметом его страсти стала семнадцатилетняя Эстелла Дюбеф, гостившая в ту пору у родственников. «Увидев ее, я словно почувствовал электрический удар. Я полюбил ее – этим все сказано… Целые ночи напролет я пребывал в отчаянии… Ревность терзала меня при всяком незначительном слове, с которым мужчины обращались к моему кумиру… Мне было тринадцать лет, когда я потерял ее из виду… Мне было тридцать, когда, возвращаясь из Италии через Альпы, я различил вдали утес Сент-Эйнар, и белый домик, и старинную башню… Мои глаза заволокло слезами… Я все еще ее любил… По приезде я узнал, что она вышла замуж. Но это вовсе не исцелило меня».