Леонид Спивак - Одиночество дипломата

На беду Юга, большинство его железных путей было построено для транспортировки хлопка к морским портам. Не было даже прямой железнодорожной ветки, соединявшей два главных промышленных центра Ричмонд и Атланту. На огромной территории Луизианы насчитывалось лишь 328 миль чугунных путей, в основном одноколейных. К началу войны фрагментарной системой железных дорог Дикси оперировали 113 железнодорожных компаний; существовало 11 колей разной ширины. Губернатор Северной Каролины Венс отказался пустить через свой штат соединительную ветку с колеей той же ширины, что и в Вирджинии.

Стараниями Иуды Бенджамина началась национализация железных дорог Юга. Каждый локомотив был на вес золота. Выпуск железнодорожного оборудования и прокат рельсов существенно сократился из-за переориентации производства на военные нужды. Было решено разобрать многие второстепенные железные дороги для строительства новых, необходимых фронту путей. Это усложнило и без того тяжелую ситуацию со снабжением в тылу. Сотни тонн продовольствия гнили в ожидании отправки. Югу отчаянно недоставало соли, основного консерванта мяса в доэлектрическую эпоху. Нехватка была столь велика, что работавшие на солеварнях освобождались от военной службы. Земляные полы коптилен, пропитанные каплями с бекона, срывали и кипятили, чтобы не пропадали и крупицы соли.

В военном департаменте за Иудой ежедневно наблюдал внимательный и недобрый глаз. Чиновник Дж. Б. Джонс оставил целые тома дневниковых записей, вышедших после войны отдельной книгой. Среди воспоминаний Джонса встречаются и такие: «Все беды людей происходят из-за любителей негров вроде Бенджамина, еврея, жена которого живет в Париже». Всевидящий Джонс по-своему отметил и тесные, доверительные контакты Дэвиса и Бенджамина: «Президент болеет, и на улицах ходят слухи, что его готовят к причащению. Уповаю на это, ибо наступит тогда конец и потомку тех, кто распял нашего Спасителя».

В августе 1861 года Конгресс США, в котором заправляли республиканцы крайнего толка, принял закон о конфискации имущества участников мятежа (к имуществу относили и рабов). Президент Линкольн отменил на период войны действие законов о неприкосновенности личности. Солдаты обыскивали и закрывали редакции оппозиционных газет и журналов, а также ряд организаций Демократической партии. Свобода слова в США стала наказуемой. Линкольн отменил право арестованного на судебное слушание – мера, позволявшая быстро и надолго сажать в тюрьму всех «неблагонадежных». Государственный секретарь Уильям Сюард говорил, указывая на колокольчик на своем столе: «Я могу отправить в тюрьму любого человека, будь он виновен или нет».

Отсутствие четких юридических критериев «нелояльности» было безотказным инструментом в работе особых «военных комиссий», подменивших собой суды. Незаконные аресты стали повседневной практикой в борьбе с политическими противниками. Более 35 тысяч северян были отправлены в тюрьму за критику республиканской администрации. Протесты председателя Верховного Суда США Роджера Б. Тони оставались без внимания. Правительство Линкольна нарушило целый ряд положений Конституции и федеральные законы, введя, по сути, режим диктатуры.

7 ноября 1861 года у местечка Белмонт, на стыке штатов Миссури и Кентукки, южане нанесли поражение войскам Севера. Конфедератами командовал генерал Леонидас Полк, в прошлом протестантский епископ Нового Орлеана. Поверх генеральского мундира Полк по-прежнему носил скромное одеяние служителя Божьего, и время от времени читал солдатам проповеди и совершал церковные таинства. Во главе северян стоял Улисс Грант, который до войны был отставным капитаном, покинувшим службу из-за беспробудного пьянства (его отставку принял тогдашний военный министр США Джефферсон Дэвис). Грант жил в Иллинойсе и едва сводил концы с концами, торгуя конской упряжью. Вряд ли кто мог тогда заподозрить в нем будущего президента страны.

Изменчивое военное счастье было в тот день на стороне конфедератов. Они обратили северян в позорное бегство, захватили и сожгли их лагерь. В числе попавших в плен оказалась жена Гранта со своими рабами. Но недаром Уинстон Черчилль сказал как-то про Гражданскую войну в США, что «это была последняя война, которую вели джентльмены». Южане, извинившись, освободили мадам Грант и ее слуг.

Между тем американские канонерки медленно, но верно затягивали петлю морской блокады. Все меньше кораблей с ценным грузом прорывалось через это кольцо. Юг стал строить небольшие быстроходные суда-«москиты», которые могли под покровом ночи проникать из Вест-Индии в гавани Дикси. Разбросанные гарнизоны и форты Юга не могли защитить более трех с половиной тысяч миль его береговой линии. И с каждым утерянным фортом или гаванью все труднее становилось дышать Конфедерации, столь остро нуждавшейся в самом необходимом.

Ресурсы Дикси были недостаточны даже для ведения оборонительной войны. Однако генералы Юга жаждали славы и побед. Герой форта Самтер и Булл Рана красноречивый Борегар требовал похода на Вашингтон. Для генералов Конфедерации, гордившихся своими военными традициями, назначение адвоката-еврея на пост военного министра было почти оскорблением. Они игнорировали его предписания и зачастую обращались к президенту, минуя военное министерство. Недруги и политические противники Джефферсона Дэвиса, не решаясь пока в открытую критиковать президента, также избрали своей мишенью «некомпетентного» главу военного департамента.

Иуда Бенджамин не ввязывался в политические или штабные распри. По-прежнему сдержанный и невозмутимый, он избрал для себя роль чиновника-администратора. Уже после краха Конфедерации арестованный Дэвис однажды признался своему тюремному врачу, что в его кабинете был лишь один человек без личных амбиций – Иуда Бенджамин. Как военный министр он сделал немало для создания боеспособной армии и его усилия дали свои плоды в успешной военной компании осени 1862 года. Но современники не смогли оценить роль Бенджамина по достоинству: слава побед доставалась генералам Дикси, горечь поражений ложилась на плечи военного министра.

В феврале 1862 года войска Улисса Гранта осадили хорошо укрепленный форпост западной Конфедерации – форт Донельсон на реке Теннесси. Неудачную оборону крепости возглавлял генерал Бакнер, с которым Грант учился в Вест-Пойнте, а затем воевал в Мексике. Когда-то Бакнер одолжил нищему капитану Гранту денег, чтобы помочь тому добраться до дома после увольнения из армии.

Утром 16 февраля генерал Бакнер, отчаявшись удержать крепость, направил бывшему однокашнику письмо с предложением оговорить возможные условия своей капитуляции. Ответ Гранта вошел во все исторические монографии: «Единственным условием является безусловная капитуляция». Рассказывают, что в момент сдачи южанами оружия, Грант подошел к своему бывшему кредитору и протянул ему кошелек с занятой когда-то суммой.