А. Малышевский - Вешние воды Василия Розанова

Ахматова А. А. Поэма без героя. Эпилог («А веселое слово дома – / Никому теперь не знакомо, / Все в чужое глядят окно. / Кто в Ташкенте, а кто в Нью-Йорке, / И изгнания воздух горький – / Как отравленное вино»).

Ахматова А. А. Поэма без героя. Вместо предисловия.

Институт красной профессуры, специальное высшее учебное заведение ЦК ВКП(б) для подготовки высших идеологических кадров партии и преподавателей общественных наук в вузах. Образован в соответствии с постановлением Совета народных комиссаров РСФСР от 11 февраля 1921 г. «Об учреждении Институтов по подготовке красной профессуры»: «1. Учредить в Москве и Петрограде Институты по подготовке красной профессуры для преподавания в высших школах Республики теоретической экономики, исторического материализма, развития общественных форм, новейшей истории и советского строительства. 2. Установить число работающих в Институтах красной профессуры для Москвы в 200 и для Петрограда 100. 3. Поручить Народному комиссариату по просвещению приступить в срочном порядке к организации указанных институтов. 4. Обязать все советские учреждения оказывать всемерное содействие Народному комиссариату по просвещению в деле скорейшей организации указанных институтов». Из-за нехватки преподавателей был открыт в октябре 1921 г. только в Москве. Первый выпуск состоялся в 1924 г. За пять выпусков (1924–1928) было выпущено 194 слушателя, из них 88 экономистов, 42 философа, 32 русских историка, 18 западных историков, 9 естественников, 5 правоведов . Все слушатели Института красной профессуры со второго курса обязаны были вести педагогическую работу при том или ином вузе.

Бывшие люди. Последние дни русской аристократии / Дуглас Смит. М.: Новое литературное обозрение, 2018.

Lister: Where is everybody, Hol?

Holly: They’re dead, Dave.

Lister: Who is?

Holly: Everybody, Dave.

Lister: What… Captain Hollister?!

Holly: Everybody’s dead, Dave.

Листер: Где все, Хол?

Холли: Они мертвы, Дэйв.

Листер: Кто?

Холли: Все, Дэйв.

Листер: Что?.. Капитан Холлистер?!

Холли: Все мертвы, Дэйв.

Ахматова А. А. Поэта без героя. Часть первая («Смерти нет – это всем известно, / Повторять это стало пресно, / А что есть – пусть расскажут мне…»).

«– Вам нужно мертвых душ? – спросил Собакевич очень просто, без малейшего удивления, как бы речь шла о хлебе.

– Да, – отвечал Чичиков и опять смягчил выражение, прибавивши: – Несуществующих. – Найдутся, почему не быть… – сказал Собакевич.

– А если найдутся, то вам, без сомнения… будет приятно от них избавиться?

– Извольте, я готов продать, – сказал Собакевич, уже несколько приподнявши голову и смекнувши, что покупщик, верно, должен иметь здесь какую-нибудь выгоду.

«Черт возьми, – подумал Чичиков про себя, – этот уж продает прежде, чем я заикнулся!» – и проговорил вслух: – А, например, как же цена?.. хотя, впрочем, это такси предмет… что о цене даже странно…

– Да чтобы не запрашивать с вас лишнего, по сту рублей за штуку! – сказал Собакевич.

– По сту! – вскричал Чичиков, разинув рот и поглядевши ему в самые глаза, не зная, сам ли он ослышался или язык Собакевича по своей тяжелой натуре, не так поворотившись, брякнул вместо одного другое слово. <���…>

– Да чего вы скупитесь? – сказал Собакевич. – Право, недорого! Другой мошенник обманет вас, продаст вам дрянь, а не души, а у меня что ядреный орех, все на отбор: не мастеровой, так иной какой-нибудь здоровый мужик. Вы рассмотрите: вот, например, каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные. И не то как бывает московская работа, что на один час, – прочность такая, сам и обобьет, и лаком покроет!

Чичиков открыл рот, с тем чтобы заметить, что Михеева, однако же, давно нет на свете; но Собакевич вошел, как говорится, в самую силу речи, откуда взялась рысь и дар слова.

– А Пробка Степан, плотник? я голову прозакладую, если вы где сыщете такого мужика. Ведь что за силища была! Служи он в гвардии, ему бы Бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом!

Чичиков опять хотел заметить, что и Пробки нет на свете; но Собакевича, как видно, пронесло: полились такие потоки речей, что только нужно было слушать:

– Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного. А Еремей Сорокоплехин! да этот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ! <���…>

– Но позвольте, – сказал наконец Чичиков, изумленный таким обильным наводнением речей, которым, казалось, и конца не было, – зачем вы исчисляете все их качества, ведь в них толку теперь нет никакого, ведь это все народ мертвый. Мертвым телом хоть забор подпирай, говорит пословица.

– Да, конечно, мертвые, – сказал Собакевич, как бы одумавшись и припомнив, что они в самом деле были уже мертвые…» (Н. В. Гоголь. Мертвые души. Глава пятая).

Туве Марика Янссон (9 августа 1914 г., Гельсингфорс, Великое княжество Финляндское – 27 июня 2001 г., Хельсинки), «Опасное лето» («– Это трагедия, дорогая моя, – сказал папа. – И обязательно в конце кто-то должен умереть. Еще лучше, если умрут все, кроме одного, но желательно, чтобы и он тоже»).

Григорий Израилевич Горин, при рождении – Офштейн (12 марта 1940 г., Москва – 15 июня 2000 г., там же), «Формула любви» («Тогда она сняла с себя последнюю одежду и тоже бросилась в бурное море. И сия пучина поглотила ея в один момент. В общем, все умерли»).

«…пусть на помост высокий / Положат трупы на виду у всех; И я скажу незначащему свету, / Как все произошло; то будет повесть / Бесчеловечных и кровавых дел, / Случайных кар, негаданных убийств, / Смертей, в нужде подстроенных лукавством, / И, наконец, коварных козней, павших / На головы зачинщиков…» (Трагическая история о Гамлете, принце датском). Перевод Михаила Леонидовича Лозинского (8/20 июля 1886 г., Гатчина – 31 января 1955 г., Ленинград).

Ив Жамиак (30 января 1918 г., Париж – 1987 г., там же), «Месье Амилькар, или Человек, который платит».

Первоисточник художественной выразительности.

Ахматова А. А. Поэма без героя. Глава третья.

Розанов В. В. Уединенное.

Один идет прямым путем…

Николай Николаевич Страхов (16/28 октября 1828 г., Белгород, Курская губерния – 24 января / 5 февраля 1896 г., Санкт-Петербург) – русский философ, публицист, литературный критик, член-корреспондент Петербургской академии наук (1889), действительный статский советник.